орал на весь мир, что это он и устроил диверсию против прогнившего американского империализма, а ребята у него такие орлы, что имели любых янкесов в хвост и гриву...
Франсуа и генерал переглянулись.
– Совсем хорошо, – с неподдельной радостью оборонил негр отечественного розлива. – Практически именно это вам и предстоит сделать... я имею в виду, практически то же самое. Даже с некоторыми выгодными для вас отличиями. Четырнадцать лет назад вы нелегально ползли по дну. Сейчас отправитесь вполне даже легально, более того, с дипломатическими паспортами. С нашими дипломатическими паспортами, с российскими. В Латинской Америке к дипломатическим картонам отношение самое трепетное, уважительное, правда, не от высоких моральных качеств и не от особой цивилизованности – прагматики-с. Слишком часто там в иностранных посольствах прячутся экс-президенты, политики с генералами и прочий заметный народ. Дипломатический паспорт – это магический жезл.
Мазур и сам это знал, но прилагал героические усилия, чтобы не отвисла ненароком нижняя челюсть. Разведчик с диппаспортом – это рутина, классика, заезженная до пошлости уловка. Однако снабженный диппаспортом боевик, которому с большой долей вероятности предстоит прокручивать силовой вариант, – нечто по уникальности не уступающее снежному человеку или бриллианту величиной с кулак. По крайней мере, в этой стране. Такое случалось только при Иосифе Виссарионовиче, да и то в бурные тридцатые. Что они здесь играют, мать их так?
– Разумеется, аккредитованы вы не в Санта-Кроче, – невозмутимо продолжал Франсуа. – Немного подальше. Но там, где вы оба имеете честь быть аккредитованными, наше посольство из кожи вон вывернется, чтобы заверить весь мир в вашей полной дипломатической аутентичности. – Он осклабился. – Мужики, вы когда-нибудь работали в столь райских условиях? Да это же пляж, Капакабана...
– А конкретнее? – спросил Кацуба.
– Извольте. – Франсуа оглянулся на генерала.
Тот извлек из своей папочки нетолстую стопку листов большого формата. Сверху лежала географическая карта, что таилось под ней, пока неизвестно.
Глаголев покачал листки на весу, выжидательно глядя на двух новоявленных дипломатов. Оба торопливо стали освобождать стол от следов пивного банкета, сгружая бутылки на пол.
– Аккуратней, не брякайте, – осадил их Глаголев. – Отсюда, конечно, ни один посторонний звук сейчас не вылетит, но все равно, имейте почтение к благородному напитку. Полные налево, пустые направо, можете наоборот, дело ваше. Руки от воблы не рвитесь отмывать, все равно этот комплект бумаг через часок пойдет в печь... Хотя, конечно, вытереть руки стоит, у вас, надеюсь, носовые платки найдутся? Вот и отлично...
Убедившись, что чистота стола восстановлена, он тремя рядками разложил свои бумаги, словно сдавал огромные карты. Кивнул негру:
– Прошу. Излагайте.
«Спутниковые фотографии, – моментально отметил Мазур. – Явно результат не рутинно щелкнувшего на очередном витке фотоаппарата, а долгого наблюдения за определенным уголком планеты. Масса усилий вбухана, такое и в самом деле может идти только с самого верха... Что, кто-то в Санта-Кроче спер ядерный чемоданчик у Бориса Николаевича и поместил среди раритетов в своей коллекции, чтобы хвастаться перед соседями? Или там вундеркинды из Силиконовой долины монтируют машину времени?»
– Как видите, место действия очень напоминает то, где вы себя прекрасно проявили четырнадцать лет назад, – сказал Франсуа, проведя по снимку нерабочим концом авторучки. – Каскад озер на реке Ирупане. Нас интересует одно-единственное, вот это. У него индейское название, совершенно непроизносимое, вы потом потренируетесь выговаривать его вслух, сейчас не до пустяков... Слава богу, это не залив Маракайбо и не Великие озера. Площадь зеркала – каких-то девятнадцать квадратных километров. Дно твердое, без ила и карстовых каверн. Максимальная глубина – шестнадцать метров. Не особенно жуткое место для опытного аквалангиста, а?
– Не особенно, – осторожно поддакнул Мазур.
– У вас будет великолепный металлоискатель и прочая техника, какая только существует на свете и может понадобиться для такого дела. Задача довольно проста. Не так давно – точные даты значения не имеют – в озеро упал легкомоторный самолет, «Сессна». Находившиеся на борту погибли. У одного из трупов – всего их там трое или четверо – к запястью пристегнут не столь и большой металлический «дипломат». Вот фотография, в точности такой же. «Дипломат» заперт на цифровой замок. О содержимом вам знать совершенно необязательно, могу уточнить лишь, что там нет ни радиоактивных материалов, ни ядовитых веществ...
– Перебью, с вашего позволения, – сказал Кацуба. – Насколько я понимаю, каперангу предстоит этот «угол» достать при моей заботливой подстраховке, а потом оба должны доставить его в некое место?
– Именно.
– Ну, а если его вскроет полиция? Мало ли при каких обстоятельствах можно легонько потеснить дипломатическую неприкосновенность... С какими физиономиями нам тогда стоять?
Франсуа с минуту раздумывал, потом кивнул:
– Резонно... – И опять надолго задумался, явно подыскивая наиболее обтекаемые обороты. – Скажем так... Во-первых, находящиеся в «дипломате» материалы никоим образом не задевают интересов Санта- Кроче, поскольку не касаются данной республики вообще. Во-вторых, материалы зашифрованы так, что при беглом осмотре производят впечатление безобидных бумаг, относящихся ко вполне мирной стороне человеческой деятельности. Устраивает вас это скупое уточнение?
– Вполне, – поклонился Кацуба.
– Итак... Как вы совершенно правильно догадались, вам обоим предстоит добраться до Ирупаны, потом достичь озера. Каперанг Мазур ищет самолет и поднимает «дипломат» наверх, после чего вы тихонечко покидаете место действия и возвращаетесь в столицу. Кому передать добычу, узнаете позже. Вполне возможно, придется отдать чемоданчик где-то в промежуточном пункте. Точно еще не решено. Я с вами не пойду, но буду периодически появляться на маршруте. Как по-вашему, подполковник, смогу я сойти за кахо?
– За тамошнего мулата? Вполне.
– Примерно так мне и говорили... В общем, окончательная судьба «дипломата», вернее, окончательный пункт его передачи остается единственной деталью, которая пока четко не обозначена. Дело так обстоит не из недоработанности, а потому, что эта деталь с самого начала задумывалась «плавающей». Ну, вы оба не дети и прекрасно понимаете: порой выгоднее именно так и планировать. (Мазур с Кацубой кивнули понимающе.) Мало ли как могут обернуться события... Главное, помните одно: мы все здесь сидящие – да простит мне генерал – не стоим этого «дипломата»... Уяснили?
– Мы, как вы соблаговолили подметить, не дети, – с точно рассчитанным, минимально уместным в данной ситуации ехидством отозвался Мазур, мельком подумав матерное по адресу «смежников», – вражда тут была старая, изначальная, скорее всего, бравшая начало даже и не с советских времен...
– Я понимаю, – с легким поклоном заверил его Франсуа. – Но, уж простите, порой даже опытнейшим людям мнимая простота операции кажется
– Ладно... – проворчал Мазур. – Ну, а как насчет перечня опасностей?
– Если к вам и будет проявлять интерес местная контрразведка, то – вялый, рутинный. Повторяю, история с самолетом интересов Санта-Кроче никоим образом не затрагивает, о нем не знают вообще. Реальных, более плотских опасностей ровнехонько три. Во-первых, место действия. Это не экваториальные тропики, но все равно края не курортные: глухая провинция, почти не населенные места, кайманы, змеи, мошкара... Ну, оба вы прошли соответствующий курс выживания, оба бывали... один в той самой стране, другой – в стране по соседству, очень похожей по климату, ландшафтам, фауне и флоре. Не новички. Так что в нашем списке опасностей место действия как таковое стоит на третьем, последнем месте. Второе место, опасность номер два – живые индивидуумы, не имеющие отношения к силовым структурам. Иначе говоря, авантюристы и герильеро. Первых в тех местах не так уж много, но и не так уж мало – как выражались предки, в плепорцию. Ровно столько, чтобы относиться к ним всерьез. Не так далеко от Ирупаны – «дикие» разработки алмазов и опалов. Народ, мягко говоря, собирается специфический. Но с
