внимание людей. Что люди, подумал ты, когда я так велик и могуч! А люди могут подойти со спины с простым немагическим булыжником. Меня тоже недавно долбанули по черепу, так что я знаю… Но все, хватит с тобой. Не до тебя…
Мар-Кифай опустился на колени и смотрел, как луч достиг лунки в плите, как он входит в эту лунку…
– Ну и зачем? – поморщившись от боли, Сварог повернулся к Лане. – Или ты ведешь какую-то свою игру?
Та молчала, повернувшись в профиль. Сварог уж решил, что ответа не дождется. Но, выдержав паузу, Лана все же ответила:
– Ты не поймешь.
М-да, ясности больше не стало. Но сейчас было не до установления полной и безусловной ясности. Слишком бурные события разворачивались неподалеку.
Серо-голубого свечения луч вошел в лунку в гранитной плите. От поверхности плиты ударило вверх янтарного цвета и прозрачности свечение, образовав куб, в центре которого находился Мар-Кифай. Гранитная плита же сделалась похожей на квадрат раскаленного золота.
Сварог задрал голову… Батюшки святы! Смерч давно уже заслонял солнце, поэтому слепить глаза было нечему. А та часть неба, которую смерч не закрывал, в полном смысле слова утопала в звездах. Они были видны так отчетливо, словно это не звезды, а вбитые в небесный купол гвозди с серебряными шляпками.
По телу Мар-Кифая снизу вверх побежали золотистые разряды. Бывший верх-советник вскинул руки, прогнулся назад – судя по раскрытому рту, он кричал что есть мочи, но ничего не было слышно. И тут вертящееся «щупальце» смерча вонзилось ему в грудь.
Постепенно уменьшаясь наверху, смерч ввинчивался в тело верх-советника, и тело сотрясали конвульсии. Так продолжалось, пока смерч целиком не исчез в Мар-Кифае.
И серо-голубая колонна мгновенно пропала, словно втянулась обратно в небо. Гранитная плита обрела прежний вид, погас, будто и не было, янтарный прозрачный куб.
Все закончилось.
Мар-Кифай медленно обернулся к Сварогу.
– Я подарю вам жизнь в честь сегодняшнего праздника – моей… ну назовем это коронацией. К тому же вы мне не соперник более, милейший. Вы – один из миллиарда ползающих по земле муравьев. Отныне я ваш господин и повелитель, хотите вы этого или нет, ваш бог. Богу, как известно, можно и не молиться, если не боитесь его прогневить. Гуго, Пятница, Лана, сюда. Все, мы уходим. И вряд ли теперь встретимся.
Сварог еще успел заметить, как Гуго шутовски прикладывает два пальца к воображаемой шляпе, а потом – бах! – и все трое исчезли, будто их выключили.
В наступившей тишине было слышно, как в голос плачет толстый китаец, как проклинает все и вся Ольшанский.
Тогда Сварог вновь лег на землю Аркаима и закрыл глаза.
Он проиграл. В последний момент – проиграл.
Земля теперь полностью и безвозвратно принадлежит демону.
Конец первой книги
