– Конечно, не факт, – произнесла она так же тихо, не поворачиваясь к Мазуру и не меняя позы. – Но на его месте ты бы после тех взрывов начал бы дергаться, нет? Узнавши, что хозяева, скоты этакие, преспокойно хотели тебя прикончить вместе с прочими?
– Пожалуй, – сказал Мазур. – Подходящий момент для выяснения отношений, пожалуй… пожалуй… Если…
– Те! – Она решительно подняла палец.
Мазур моментально умолк, как говорится, обратился в слух.
– Ты куда это?
– Коля, нам ведь не запрещали уходить из расположения…
– Да нет, в общем…
– Ну, тогда – без идиотских вопросов. Вы меня только прикройте, если вдруг нагрянет его высокопревосходительство господин адмирал. Сочините что-нибудь убедительное. Типа, понос нечаянно нагрянул. И засел я где-то под ближним деревцем. Вряд ли нагрянет командир, но все же…
– Хрен он нагрянет, – сказал кто-то убежденно. – Ручаться можно, его высокопревосходительство сейчас радистку Кэт натягивает по самые помидоры со всем усердием.
– Циник вы, господин штабс-капитан…
– Не циник, а реалист. По достоверным данным, она к нему в каюту еще на базе шмыгала вечерней порой. Азбуку Морзе подзубрить, надо полагать. А уж тут, на лоне тайги, сам бог велел…
Мазур, скрипнув зубами, произнес про себя нечто матерное в адрес циников-реалистов. И слушал дальше, с разгоравшимся охотничьим азартом: это куда же наш дражайший Вадим собрался посреди ночи, какие такие дела подвернулись?
Должно быть, те же мысли пришли в голову и тем, в палатке. «Реалист» легкомысленным тоном протянул:
– А ведь ты, Вадимчик, чтоб я так жил, на блудоход собрался. Вы только посмотрите на эту честную, открытую физиономию, обуреваемую порочными страстями…
– Точно, физиономия многозначительная.
– Колись, плейбой…
– Проницательные вы ребята, спасу нет, – послышался ровный голос капитана Вадима, исполненный этакой затаенной гордости собственным проворством. – Каюсь… Успел за день и перемигнуться, и клинья подбить.
– Это к которой?
– Секрет фирмы, Геночка, уж прости. Мужики, ну, вы, если что, прикроете?
– Мы-то прикроем, дело святое… Вот только как насчет того, чтобы состав команды в этом матче немножечко расширить? Присматривался я ко всем троим, и создалось у меня впечатление, что все трое – бляди законченные…
– Поглядим по ситуации, – серьезно заверил Вадим. – Честно, сделаю все от меня зависящее. Но ты ж, Гена, сам понимаешь: свой бы успех поначалу закрепить…
– Резонно. Ты куда ее, неужели в чащобу?
– Зачем? Овчарня поблизости. Самое место.
– Тоже резонно… Ладно, прикроем. Но ты смотри там, эгоизмом не особенно майся. О друзьях не забывай.
– Непременно. Ну, я пошел?
– Валяй, проказник. Покажите ей, что такое гвардия, благородный Румата, и про боевых товарищей, главное, не забывайте…
Мазур переглянулся с Катей, чувствуя, как охотничий азарт поневоле разгорается, растекается по жилочкам специфической жаркой волной. Вот оно, а? Довольно убедительный повод для внезапной отлучки, кто в такой ситуации пойдет следом за сослуживцем, кто заподозрит неладное? Все жизненно и убедительно: бравый офицер ухитрился даже в этих нелегких условиях снять девочку…
У него не было никакой возможности связаться с Лавриком, засевшим где-то по ту сторону лагеря, – но тот сейчас точно так же сидит с крохотным аппаратиком в ухе, следовательно, никак не может лопухнуться. Нужно отдать Самарину должное: хотя он порой и бывал в отношении Мазура гадом ползучим, по долгу службы, но за четверть века знакомства не припомнить что-то, чтобы Лаврик хоть однажды лопухнулся…
Они прекрасно видели появившегося из палатки человека. Конечно же, при нем не было автомата – трещотки так и остались в рюкзаках, куда их заховали перед тем, как войти в лагерь. Пистолет и нож наверняка под бушлатом, но это не особенно и осложняет задачу, черта ли нам в пистолетах и ножах, всякие видывали. Лишь бы у него не было среди оставшейся троицы подстраховки, лишь бы он был один такой, сволочь… А в том, что это именно он, и нет уже сомнений, какие там сомнения, к лешему…
Еще миг – и он уже выхватил из-под расстегнутого бушлата пистолет с глушителем, взял на прицел возникшую метрах в трех от него меж двумя стволами фигуру, но Катя быстренько положила ему ладонь на запястье, и он опустил оружие.
Фигура голосом Лаврика поинтересовалась быстрым шепотком:
– Все слышали?
– Обижаете, ваше степенство, – пожал плечами Мазур. – Что, все в ажуре?
– Не кажи гоп… Совпадения всегда возможны… Ага!
Из палатки появился предприимчивый искатель любовных приключений – он пока что считался таковым за отсутствием доказательств обратного. В наушнике в ухе у Мазура четко прозвучало:
– Мужики, вы, я надеюсь, следом не пойдете? Засветите…
– Обижаете, синьор Ромео. Можете шествовать к предмету вашему, мы люди деликатные…
– Ну, мало ли что, вдруг пошутить решите.
– Какие шутки в столь серьезном деле? Шагай, счастливчик, и не забудь, ежели что…
Чья-то рука, появившись изнутри, тщательно задернула полог. Помедлив пару секунд, Вадим решительно двинулся в сторону. Обогнул палатку, двигаясь совершенно бесшумно – школа, школа, этого у него не отнимешь, – вновь сторожко остановился, явно проверяя, не двинется ли все же следом кто-то из оставшихся в палатке циничных шутников.
– Главное – живехоньким… – прошептал рядом Лаврик. – Не факт еще, но главное – живехоньким…
В наушнике у Мазура явственно послышался голос, принадлежавший явно доценту-старшому:
– Здорово, мужики, гостей принимаете?
Судя по голосу, здешний начальник был уже изрядно поддамши, и тут же раздался громкий стеклянный звяк: несомненно, это доцент стукнул друг о дружку бутылки, которые держал в руках. Тут же послышался второй голос, капитана Гены:
– А чего же и не принять представителя трудовой интеллигенции? Смычка меж армией и народом – вещь полезная…
– Ну их к черту! – нетерпеливо шепнул Лаврик. – Двинулись!
По его примеру Мазур решительно выдернул из уха проводок и опустил его в нагрудный карман. Все было, в принципе, ясно. Не самым бесхитростным субъектом был пан доцент, не первый год подвизавшийся на многотрудной ниве подпольного кладоискательства, – пароль паролем, посланцы посланцами, но он, хитрован, скорее всего решил наладить и неформальные контакты с нежданными гостями. Авось сболтнут что по пьянке. Поступок вполне логичный… и для Мазура с Лавриком совершенно несущественный, ибо трое оставшихся в палатке орлов и после ведра спиртного лишнего не выболтают…
Рассредоточившись, они двинулись вперед. Вадим вошел в чащобу и бесшумно скользил меж деревьев, он ни разу не оглянулся ради проверки. Но это ни о чем еще не говорило – нужно было превзойти самих себя, напрячь все умение, чтобы выиграть у этого волчары. Бегло вспоминая все, что этот типчик наворотил в Шантарске, к нему следовало отнестись со всем уважением…
Он бесшумно шагал меж деревьев, сопровождаемый четырьмя тенями. Одна была своя, природная, невесомая и нематериальная, а три других – живыми и вполне плотскими, правда, столь же тихими и проворными, как первая, черная и плоская…
Вскоре не осталось никаких сомнений, что засланный казачок целеустремленно движется к кошаре,
