Завороженные

Вот именно, звание… Снова пошли странности. С каких это пор саперный батальон, пусть даже гвардейский, возглавляет аж генерал, вдобавок, судя по аксельбанту, не простой генерал-майор, а Генерального штаба? Полковник, и не выше…

— Прошу садиться, — сказал генерал любезно. — Генерал-майор Зимин Степан Михайлович. Начальник штаба…

Один из двух сидевших тут же офицеров склонил голову:

— Стахеев Петр Федорович.

…Хотя на нем была тщательно подогнанная форменная одежда с полковничьими погонами, поручику он отчего-то показался более похожим то ли на купца, то ли на университетского профессора. Что-то в нем этакое, неуловимое… Борода как борода, иные в армии носят и подлиннее — а вот волосы определенно длинноваты для военного, и в манере сидеть, вообще держаться недостает той самой армейской жилочки…

— Начальник медицинской части…

Капитан с узкими серебряными погонами поклонился:

— Башинский Яков Сергеевич.

Вот уж кто выглядел стопроцентным «шпаком»: вовсе уж длинные, зачесанные назад волосы, пенсне в золотой оправе, совершенно не военная манера держаться. Впрочем, ничего удивительного тут нет: военные медики большей частью происходят из людей совершенно штатских.

Более всего поручика занимал командир батальона — и как его, вероятнее всего, будущий начальник, и как обладатель чересчур весомого для командования батальоном звания. Лет сорока пяти, лицо решительное и волевое, ни единого седого волоса, усы аккуратно подстрижены на кавалерийский манер. Производит впечатление человека, у коего, как выражался фельдфебель Бухвостов, крепко не забалуешь. Звезды Анны и Станислава, еще две каких-то иностранных, вдобавок Владимир на шее, иностранные ордена, пряжка за четверть века безупречной службы… В иностранных наградах поручик разбирался плохо, но что касается отечественных, ошибку сделать не мог: среди них ни одной боевой у генерала не имеется. Нет также ни единой медали, свидетельствовавшей бы, что ее обладатель находился на одном из театров военных действий. Впрочем, какие-то выводы из этого делать рано…

— Добрались нормально? — столь же любезно поинтересовался Зимин.

— Да, — кивнул поручик. — Ваше…

— Господин генерал.

Ну что же, он по крайней мере, прост в обращении…

— Господин генерал, — поправился поручик. — Я на всякий случай попросил извозчика ждать у ворот… Думал, что мне, возможно, придется возвращаться в Петербург…

— Не беспокойтесь, — небрежно сказал генерал. — У коменданта была инструкция расплатиться с вашим извозчиком и отправить его восвояси. Насколько я знаю подполковника, указание уже выполнено. Вам придется, боюсь, заночевать сегодня у нас… — он тонко улыбнулся. — Разумеется, если это не нарушает каких-то ваших планов…

— Что вы, господин генерал! — торопливо сказал поручик. — Я, конечно же, понимаю… Я предупредил супругу, что возможен именно такой поворот событий, она не будет тревожиться…

— Как устроили супругу?

— В приличной гостинице.

— Вы ее в самом деле предупредили, что можете у нас задержаться до следующего дня? Если есть такая необходимость, я дам распоряжение, чтобы связались по телеграфу с Петербургом, навестили вашу супругу и успокоили…

— Благодарю вас, господин генерал, но в этом, право же, нет необходимости.

— Ну, вам виднее. Итак… — генерал помедлил, улыбнулся широко, открыто: — Прежде чем мы начнем деловой разговор, любезный Аркадий Петрович, мне, действительно, весьма интересно, что вы о нас думаете…

— Простите?

— Судя по вашим бумагам… и мнению тех, кто с вами беседовал, вы офицер дельный и толковый. Впечатления глупца вы не производите. Следовательно, вы, как человек неглупый, военная косточка, непременно должны были задуматься над тем, что ваше новое назначение выглядит, будем называть вещи своими именами, довольно странно. Пехотный офицер, определенный в саперную часть… Отсутствие специального образования и должных знаний… Вы просто обязаны были над этим задуматься, а потом, оказавшись здесь, делать какие-то выводы из наблюдаемого. Верно ведь?

— Да, признаться…

— Отлично. Расскажите о ваших выводах. Пусть даже они окажутся насквозь ошибочными, они мне интересны сами по себе. Можете считать, что получили соответствующий приказ. Дипломатия здесь ни к чему. Излагайте ваши догадки и выводы.

Несмотря на благожелательный тон генерала, поручик все же тщательно подбирал слова:

— Мне кажется… Мне представляется, что ваш батальон — какая-то особая секретная часть, где производятся испытания неких военных новинок. Проезжая мимо деревянного забора, я слышал взрыв… Это артиллерийский полигон или нечто похожее. А потому здесь должны существовать караульные команды, каких нет в обычном саперном батальоне. Должно быть, меня туда и намерены определить? Потому что я, как ни ломал голову, не смог придумать другой возможности использования обычного пехотного офицера в саперной части…

— Неплохо, — сказал генерал одобрительно. — Не так ли, господа?

— Безусловно, — сказал полковник Стахеев. — При всей скудости наблюдений прийти к таким выводам — это весьма неплохо…

Военный врач ограничился кивком.

— А теперь вы вот что мне скажите… — произнес Зимин с некоторой вкрадчивостью. — Вам что- нибудь показалось здесь странным? Возможно, даже неправильным, категорически не похожим на обычные армейские реалии?

Савельев решился:

— Господин генерал, вы сами требовали полной откровенности… С вашего позволения, я употребил бы именно это слово. У вас какая-то странная часть.

— Конкретнее.

— Этот едва ли не крепостной забор… У часовых диковинное оружие, я о таком и не слышал… И никогда не видел, чтобы караул водил с собой собаку… На моих глазах комендант отправил под арест штабс-капитана, такое впечатление, исключительно за громкое пение романсов…

— Вот как? Кого же?

— Я не знаю его фамилии… Штабс-капитан, чернявый, с усиками, похож на гусара… Хотя нет, комендант его называл. Майский, Малевский…

— Быть может, Маевский?

— Так точно.

Присутствующие переглянулись не без веселости.

— Ах, вот оно что… — сказал генерал, убрав улыбку с лица. — Опять, значит… Неисправим. Ну, пусть посидит… Что-нибудь еще?

Поколебавшись, поручик все же решился:

— Вы сами, господин генерал. Это тоже странность. Я не так уж и долго прослужил, но не слыхивал, чтобы саперными батальонами командовали люди в генеральских чинах…

На лице Зимина не было ни злости, ни раздражения. Он усмехнулся:

— Все?

— Не совсем, — окончательно расхрабрившись, сказал поручик. — Уставом не предусмотрено такой должности — комендант батальона, я это прекрасно помню…

— Безусловно, — кивнул Зимин. — Воинским уставом не предусмотрена ни таковая должность, ни многое другое, что у нас имеет место быть. Однако мы — не совсем обычная воинская часть. Смело можно уточнить: весьма необычная. Настолько, что служим согласно уставу, специально разработанному для нашего батальона. И, как вам уже должно быть совершенно ясно, я намерен предложить вам служить у