в любую мало-мальски серьезную шайку… Господин Перепелкин просто-напросто классический невежа. Полагающий, что если он тридцать лет назад получил ученую степень кандидата искусствоведения, то в антиквариате разбирается круто. На деле, признаюсь, шантарская антикварка мнение господина Перепелкина никогда не берет в расчет… Ну конечно, его любимый оборот… «Предмет представляет значительную историческую и культурную ценность»… Самое печальное, что он всегда сам верит в то, что пишет – и эти бумажки ляпает за смешные копейки… Поверьте, все обстоит именно так, как я вам излагаю. Мы над ним подшучивали в свое время, приносили откровенное фуфло и получали такие вот
Пожалуй, сказано было
Багров, похоже, понял правильно.
– Ну что же, с этим все, – он неприязненно покосился на клинок и творение Перепела. – Это все очень убедительно, у вас репутация профессионала, я навел справки… раньше бы их навести… да что теперь… Но деловой разговор у нас с вами, Василий Яковлевич, только начинается.
«Интересно, – подумал Смолин, решительно не представлявший, в
– Итак? – произнес он вопросительно.
– Василий Яковлевич… – без паузы отозвался Багров. – Меня крупно кинули. Не в деньгах дело, сумма, в конце концов, где-то даже и смешная… Меня чуть не подставили серьезнейшим образом. Не стоит напоминать, что разговор у нас насквозь приватный? – Он уперся колючим взглядом так, что Смолин чуть ли не физически ощутил прикосновение холодного металла.
И ответил:
– Конечно. Мы, как врачи…
– В общем, я это покупал не для себя. Я этими вещами как-то не увлекаюсь, если помните. Есть в Москве один человечек… очень
– Ну разумеется, – кивнул Смолин. – Он что, коллекционер?
– Заядлый. Холодное оружие собирает… с упором на Польшу. У него оттуда корни тянутся, вроде бы всерьез… Человек занимает такое положение и достиг такого уровня благосостояния, что деньги его частенько и не интересуют. Деньги ему принесут
– Понятно, – сказал Смолин. – Дальше можно не объяснять. Я прекрасно понимаю, что такое настоящий коллекционер, они меня всю сознательную жизнь кормят, и я их изучил, как хороший токарь свой станок… И он, конечно,
– Серьезный. Если бы я ему припер это… фуфло…
Он вздохнул и сделал многозначительную гримасу.
– Да, конечно, – сказал Смолин. – Случалось похожее и в Шантарске, ничего сложного… Что ж, если вам нужны качественные, подлинные клинки, это не проблема…
Багров энергично вскинул ладонь.
– Нет-нет! То есть… Мы к этому обязательно вернемся, но не сейчас. Сейчас дело в другом… Я, господи прости, не по Христовым заповедям живу. Получив по левой, правую не подставляю. Давайте не будем тянуть кота за хвост. Этот тип меня едва не подставил серьезнейшим образом… И я хочу той же монетой рассчитаться. Что вы так смотрите?
Мило улыбаясь, Смолин сказал как можно нейтральнее:
– Но ведь всегда можно наказать поганца без особых комбинаций…
Понимающе улыбаясь, Багров звучно постучал кулаком в левую ладонь.
– Ага?
– Ну, примерно… – тонко улыбаясь, кивнул Смолин.
Багров погрустнел:
– Василий Яковлевич, сейчас не девяносто второй год и даже не девяносто девятый… Все мы нынче примерные и цивилизованные, правовая демократия на дворе… Респектабельные все нынче… увы. Во- первых, времена не те, и не стоит оно того. Во-вторых… Стратегически размышляя, какой толк от того, что этому субъекту в один прекрасный вечер отшибут потроха обкурившиеся тинейджеры? Грубо, пошло… и ужасно мелко. Серьезно. А вот если этот тип сам в свою очередь выложит приличные деньги за совершеннейшее фуфло, да при этом не сможет их вернуть… Так, по-моему, не только изящнее будет, не только респектабельнее, но еще и
– Пожалуй, – сказал Смолин. – В этом есть большая сермяжная правдочка… И что же вы намерены ему подсунуть?
– Я? – Багров поднял брови. – Я в антиквариате совершенно не разбираюсь… У меня не получится. Вы – профессионал. Вам и флаг в руки. Короче говоря, я хочу вас нанять.
Он извлек из пластиковой коробочки квадратный листок бумаги, быстро черкнул на нем что-то и придвинул Смолину через стол. Пояснил:
– Это гонорар за
Смолин молчал совсем недолго.
– Согласен, – сказал он с улыбочкой. – И сумма мне нравится – в любом варианте – и задача, в общем, вполне подъемная… И кто же мой клиент?
– Может, вы его даже и знаете… – сказал Багров, снова выдвигая бесшумный ящик стола. – Хороший снимок, узнать легко…
Смолин рассматривал фотографию недолго.
– Ну как же, как же, – сказал он медленно. – Этот московский хорь с годик уже у нас отирается, частенько наезжает и надолго задерживается… Кариков, Париков…
– Яриков.
– Правильно, – сказал Смолин. – Ну конечно, Яриков, Константин как-его-там…
– Корнеевич.
– Да, вот именно. У меня осталось в памяти что-то такое… Ко-Ко… Ка-Ка…
– Вы с ним дела ведете?
– Ни малейших, – сказал Смолин чистую правду. – С ним большая часть наших старается дел не иметь.
– Почему?
– Как вам объяснить… – сказал Смолин. – Антиквар, как и любой другой бизнесмен, всегда старается купить на грош пятаков. Дело житейское. Но у господина Ярикова эта тенденция настолько ярко выражена и настолько поставлена во главу угла… Лично мне
– В «Раритете», у Тарабрина.
«Ну конечно, – сказал себе Смолин, – один Врубель с этим субъектом и корешится, остальные давно послали подальше по тем же мотивам».
Он вновь взял со стола фотографию. Нет, конечно, субъект выглядит не просто благопристойно – респектабельно: гордая посадка головы, лицо породистое, красивая проседь. Можно принять за солидного профессора или киноактера, интеллектуала, в общем. Но по сути – обычная столичная шушера, из тех, кто безосновательно полагает, что во глубине сибирских руд у аборигенов до сих пор можно выменять горсть натуральных золотых самородков за яркие стеклянные бусики. Давненько уж у Смолина руки чесались
