Сходняк

всего и делов-то... разве что шашлыки накроются, вот чего действительно будет жаль.

А если все так, как он напридумывал, то... то какие-то мониторы и камеры роли уже не сыграют.

Человек за закрытой дверью, из-под которой пробивался свет, продолжал что-то бубнить. Карташу необходимо было разобраться слова. Вполне возможно, от этих слов зависит жизнь некого старшего лейтенанта ВВ (бывшего или действующего, это как кому угодно считать) и его товарищей по многочисленным несчастьям...

Алексей вскользнул в сени. Наконец-то спортивный стиль жизни, культивируемый в империи Зубкова, принес реальную помощь – сейчас следовало радоваться, что на ногах мягкие, пружинистые кроссовки, а не тяжелые говнодавы...

Когда Алексей под влиянием безотчетной тревоги задался вопросом, а зачем понадобилось Попу затевать весь этот балаган с коллективными шашлыками, да еще в отсутствие пахана по кличке Зуб, то его внезапно озарило ответом – верить в который никак не хотелось, но зато он, ответ этот, объяснял все непонятки. Вот именно что в отсутствие пахана, только и затевать в отсутствие пахана! Потому что...

Твою мать! По крыльцу, с которого только что убрался Карташ, затопали башмаки. Бля! Попал, как грецкий орех в клещи. Спереди тупик, сзади напирают. На принятие решения было от силы секунды две.

Карташ метнулся через сени, распахнул дверь, из-под которой никакой свет не пробивался, скользнул внутрь и прикрыл дверь. Успел? Заметили?

Сквозь щелку Алексей увидел, как распахнулась дверь напротив, вырвавшийся из помещения электрический свет желтым прямоугольником упал в сени, и в проеме нарисовалась кряжистая фигура Попа. Поп, разумеется, расслышал Карташево шебуршание за дверью, распахнул дверь и... увидел того человека, что как раз ступил с крыльца в сени.

Поп шагнул вперед, навстречу вошедшему, уходя из поля зрения Карташа – Алексей не стал рисковать, не стал приоткрывать дверь шире.

– Слушай, Поп, – услышал Алексей голос одного из охранников, – тут...

И больше охранник ничего не сказал. Раздался хлопок, и охранник словно поперхнулся словами. Спустя мгновенье что-то мягко прошуршало, сразу за чем последовал громкий отчетливый стук.

Хлопок не мог быть ничем иным, кроме как выстрелом из бесшумки, а остальные звуки походили на те, что издает упавшее на пол тело.

И Карташ ничуть не удивился. Не удивился хотя бы потому, что в комнате напротив уже заметил вытянутые ноги лежащего на полу человека. Да и вообще имелись причины ожидать подобного – то бишь скверного развития событий.

Он замер, обратившись в слух, жадно ловя звуки. Что там делает Поп?

Заскрипели половицы – Поп, в отличие от Карташа, обут был в тяжелые армейские ботинки, да и весит килограммов на тридцать больше, несмотря что ростом на голову ниже. Так... Похоже, Поп обходит убитого, ага, судя по звукам, присел возле него на корточки. Видимо, хочет убедиться, что правкине требуется. Сейчас он щупает пульс на шее, оттягивает лежащему веко или проделывает что-то в этом роде.

А спустя секунду-другую раздался шорох, потом скрипнули коленные суставы (не иначе, Поп выпрямился), коротко вжикнула «молния» (скорее всего, карманная), прозвучал негромкий щелчок, и в сенях послышался хрипловатый голос Попа.

– На связи. Вторая сложность разрешена... – Пауза. – Да, возьму на себя.

В общем, неясностей не оставалось. За исключением, может быть, одной – убивать их будут или в плен брать?

Вот зачем потребовался Попу этот странный пикник – собрать всех пленников в одном месте, потому что поодиночке ему их было даже не перестрелять и уж тем более не взять в плен. Уже одно то, что ему бы пришлось класть девятерых своих охранников вместо трех, делало подобный план нереальным.

Была изначальная странность в этом шашлычном мероприятии, но Карташ слопалверсию Попа, что, дескать, причиной всему блажь Зубкова. Чего ж тут не слопать, когда олигарх за их недолгое знакомство постарался зарекомендовать себя как раз с этой стороны. Спасибо Попу, который явно прокололся со своей байкой, та пробудило дремлющее чутье, чутье выдало сигнал опасности и, наконец, заработала мысль. И Карташ вдруг четко осознал простую вещь: старый мент Поп не стал бы создавать самому себе проблемы охранного характера, даже если Зубков там чего-то и приказал, Поп придумал бы тысячу железных отмазок, почему не сможет выполнить его указание.

Ага! Поп вновь завозился в сенях, одежда зашуршала, вот Поп крякнул натужно... Бляха, да ведь он собирается оттащить покойника в комнату к покойнику номер один! И зачем ему это понадобилось, позвольте узнать? Поп – бывший мент... Что-то в этой мысли есть. Но додумывать Карташ не стал, некогда было додумывать. Он получил шанс, равного которому может уже не представится никогда. Поп находился сейчас спиной, и находиться ему так пару-троечку секунд, не более, к тому же обе руки у него сейчас заняты, он пятится в неудобной позе... Так хрен ли ждать?!

Карташ вырвался в коридор, выхватывая на ходу из кармана, как гранату, свое единственное оружие – литровую бутыль водки-«зубковки».

Поп оборачивается. Отпускает убитого. Выпрямляется. Все как в замедленной съемке.

Если бы Поп не потянулся к рукояти, что торчала у него из-за пояса, вместо того чтобы стать в правильную стойку и подготовить руки к защите, то Карташу пришлось бы хуже. Завязалась бы возня с равными шансами на успех. Но Поп сделал ставку на огнестрел и – прогадал. Видать, утратил оперативные навыки на сытой руководящей работе, тогда как Карташ только и делал, что практиковался в боевых условиях по программе «Выживание, выживание и еще раз – я сказал, тварь!– выживание».

– Йэ-эх! – с резким выдохом Карташ опустил бутыль на голову Попа, который успел выхватить волыну, но вот навести и выстрелить...

Литруха «зубковки» разлетелась вдребезги, заливая оседающего на пол Попа сорокаградусной жидкостью. Метнувшись, Алексей подобрал с пола вывалившийся из рук Попа «Глок» с навинченным на ствол «глушаком». И быстро отступил на два шага назад. Нет, Поп не пришел в себя наимоментально, и