Сходняк

смертью не помрешь, если собираешься и дальше жить так же бурно. Ну, к «дальше» мы еще перейдем, а пока вернемся к делам насущным. С Петром Гриневским... ты же видел, как это было?

Карташ кивнул.

– Его похоронили на Западном кладбище, положили рядом с женой.

– Маша?..

– С Машей все замечательно, она здесь, в этом доме, увидишься с ней чуть позже.

– Зубкова тоже похоронили?

– Ну. В Нижнекарске. С оркестрами, речами и ружейными залпами. Он, будет тебе известно, погиб при обвале в метро, когда инспектировал вместе со своими соратниками ход ведения строительных работ.

– Красивая смерть, – сказал Карташ, закуривая во второй раз. – А главное, серьезного следственного разбирательства не будет. Многих пришлось задабривать для выдачи такого заключения?

– А ты как думал! Фрол, между прочим, крайне недоволен таким исходом. Он бы предпочел, чтоб Зубков остался жив и загнан обратно в Нижнекарск, в свою алюминиевую клетку... Теперь пойдет свара за комбинат. Впрочем, там есть одна толковая тетка...

– Знаю, видел, – сказал Карташ.

– Фрол думает ее поставить на Зубковское место. Хотя это будет непросто.

– А что съезд народных авторитетов? – вспомнил Карташ.

– Нормально все…

Данил рассказал, что в тот день авторитеты спокойно дозаседали, даже не подозревая о том, что через станцию от них идет самый настоящий бой. Потом кто-то из гостей этого съезда что-то пронюхал, но Фрол спокойно задвинул все расспросы, заявив, что, как всегда, кто-то распускает слухи, никогда, мол, без этого не обходится. Ну, а доказательств, что это не слухи, а быль, ни у кого, разумеется, не было. И быть не могло. В метро делегаты уже больше не собирались, впрочем, так и планировалось изначально – каждую встречу проводить на новом месте. Перерешал ли сходняк все намеченные вопросы, кто, с кем и о чем договорился или, наоборот, разругался навсегда, – про это Черский знать не мог, да и не желал знать, чтобы спалось спокойнее. Вот культурная программа – та удалась как нельзя лучше, все гости отдохнули на заимках, охотах, рыбалках, в банях так, что ничего уж, наверное, им не захочется, кроме работы вплоть до следующего схода. Правда, и деньжищ эти увеселения стоили таких, что даже сумму называть страшно. Но стоило тратить, стоило. Приняв сходняк по высшему разряду, Фрол очень высоко себя поднял, а сие открывает перспективы. И не только для одного Фрола, между прочим, но и вообще для Шантарска.

Был, правда, один инцидент... Ну, начинать следует все же от печки.

Итак, генерал Глаголев заранее знал о сходняке. Откуда-то, одному ему ведомыми путями, он прознал и о том, кто именно из авторитетов съедется в Шантарск. А среди прочих прибыть в Шантарск должен был и некий... ну, назовем его Али. Этот Али постоянно обитает в одной очень южной, очень виноградной и очень непростой для нас республике, ныне независимой, а раньше, разумеется, советской социалистической. Али занимается помаленьку всеми криминальными делами, но предпочтение отдает торговле оружием. Любит он, понимаете ли, торговать оружием. И, надо признаться, в этом деле он ас, у него отлажены-налажены такие связи, такие каналы проложены, такие сделки за его плечами, что любая спецслужба любой страны отдала бы за возможность переговоритьс Али тет-а-тет многое, очень многое, вплоть до принесения в жертву собственных не самых последних агентов. Но поди доберись до этого Али, когда он не покидает территорию своей удаленной от цивилизации страны, а у себя дома его никак не достанешь.

И вот Глаголеву выпадает такой шанс. Али сам идет к нему в руки. Между прочим, нетрудно догадаться, что главные поставщики оружия для Али проживают не где-нибудь, а в России, и проживают они не в панельных хрущовках, а преимущественно за кремлевскими стенами или же на генеральских дачах по Рублевскому шоссе, и торгуют не пистолетами «ТТ» из-под полы, а сразу, не мелочась, комплектами, вагонами, комплексами. Поэтому не приходится удивляться, что Глаголев готов был на многое, только бы добраться до Али.

И вдруг Глаголев узнает, что сходняк под угрозой срыва, потому что некий Андрей Валерьевич Зубков вознамерился свести старые счеты с Фролом, для чего готов устроить в городе заварушку а-ля девятьсот пятый год. Генерала такое развитие событий никак не устраивало, Али ведь тогда просто-напросто не приедет. И тут подворачиваются платина и живое приложение к ней в виде трех авантюристов-любителей. Достаточно отдать Зубкову первое вкупе со вторым и подкинутьолигарху мыслишку, как разыграть комбинацию с предъявой Фролу на сходняке. Таким образом, Зубков из желающих сорвать толковище переходит в категорию тех, кто с нетерпением ждет дня открытия сходняка.

Кто подкидывал столь дельные мыслишки от Глаголева олигарху Зубкову, и не только подкидывал, надо полагать, а и продавливал их, да и вообще кто столь обстоятельно, проявляя глубокое знание предмета, информировал генерала обо всех делах внутри империи Зубкова?

– Как думаешь, сказал бы я тебе, если б даже и знал? – спросил по этому поводу Черский. – Ну а к тому же я и не знаю…

«Ясное дело, кто-то из ближнего круга, – подумал Карташ. – А весь ближний круг я наблюдал тогда за столом. Может, Пловчиха – человек Глаголева, а может, Уксус. Или та старая грымза. А нужно ли ломать голову?..»

– Значит, генерал принес нас в жертву во имя интересов России? – спросил Карташ.

Данил поморщился.

– Как я уже говорил, вы сами себя принесли в жертву, вас никто не неволил ввязаться в эту историю. Глагол лишь воспользовался ситуацией, обернул ее в свою пользу.

– И польза была? Добрался он до Али?

Черский, усмехнувшись, достал из внутреннего кармана пиджака свернутую трубкой газету.

– «Вечерний Шантарск». Открытый источник. Вот, почитай, небольшая такая заметочка на первой полосе, как раз под темной и неразборчивой фотографией. Ага, эта.

– Разбился... частный самолет... в двухстах пятидесяти километрах от Шантарска... принадлежащий