первой странице «Пост».
— Знаешь? — переспросила Джейни. Селден видел, что ее уже ничто не удивляет.
— Мне звонил Джерри. — Сказав это, он ушел из ванной комнаты, чтобы переодеться в спальне. Все вечера теперь проходили одинаково. Ирония заключалась в том, что он наконец добился желаемого: они сидели дома, заказывая еду из городского или гостиничного ресторана, и смотрели телевизор.
— Чего бы тебе хотелось сегодня на ужин? — спросил он громко.
— Не знаю! — крикнула она в ответ. — Китайская кухня?
— Китайская была вчера.
— Индийская?
— Лично я предпочел бы бифштекс, — признался он. — Закажем ужин в номер. — На самом деле он не испытывал голода, но здравый смысл уроженца Среднего Запада подсказывал, что для поддержания сил надо хорошо питаться.
Селден снял костюм и надел кашемировый свитер с высоким воротом и джинсы. Он не видел смысла обсуждать последнее происшествие: сделанного не исправишь.
Он перешел в гостиную и сел на диван. Через минуту к нему присоединилась Джейни. Он включил телевизор. Передавали сводку новостей. В Бронксе прорвало водопровод, в подвале ресторана в Чайнатауне произошел пожар. Потом была реклама «Прозака» и анонс программы «Вечерние развлечения». «Кто увезет домой золотую статуэтку? — радостно вопрошала белокурая ведущая, будто это была самая насущная проблема на свете. — Сегодня вечером начинается отбор фильмов, претендующих на „Оскар“…»
Джейни посмотрела на мужа.
— Ты едешь на вручение «Оскара» в этом году?
Он покачал головой, не отводя взгляда от телеэкрана.
— Виктор Матрик против.
Она ответила неопределенным возгласом.
Этот разговор заставил Селдена в который раз с подробностями воспроизвести в памяти беседу с Матриком. Он ничего не забыл, просто реплики менялись местами, как яблоки в корзине, мысли весь день играли у него в голове в чехарду. Он встал и вышел в кухоньку налить себе водки.
— Хочешь чего-нибудь? — вежливо осведомился он.
— Ты наливаешь водку? — спросила Джейни. — Да.
— Тогда и мне налей.
Вот, значит, как они теперь будут жить, думал он, вынимая из буфета еще один стакан и кладя в него лед. Как два старика, бродящих по комнате на цыпочках и выпивающих, чтобы заглушать боль.
Но, наливая в ее стакан водку, Селден напомнил себе, что различие существует, и немалое: ему предстояло принять решение. Виктор поставил перед ним совершенно невыполнимую задачу, думал он сердито. Это как в Библии: там от Авраама требовалось принести в жертву сына, там царь Соломон предложил разрубить надвое младенца, чтобы решить спор… До сегодняшнего дня он воображал, что сможет избегать резких поступков и дождется, пока все утрясется. Он размышлял с растущим раздражением: он очень старался вести себя нормально. Как обычно, каждое утро являлся в свой офис, проводил совещания, ходил на деловые ленчи, управлял составлением программ. Но, как он ни старался, всё уже изменилось, и все это знали. В коридорах шептались, и чаще всего, слушая вполуха, как сценарист излагает ему очередную идею, секретарша рассказывает о детях, а Гордон хвастается сексуальными подвигами, Селден думал о своем: снова и снова переживал мысленно свое несчастье… Если бы только Джейни ему сказала, если бы не проявила такую скупость, если бы не купилась так задешево. В конце концов он утыкался в один и тот же неразрешимый вопрос: почему?
Потом он вздрагивал, поднимал глаза и замечал, что на него все смотрят. Им овладевала паника: вдруг он пропустил что-то важное?
…Селден вернулся в гостиную и подал Джейни стакан. Она взяла стакан со скупым «спасибо», даже не оторвав взгляда от телевизора.
На ней были модельные джинсы и футболка с надписью Vixen (ведьма) спереди лохматыми синими буквами — то и другое она носила, не снимая, после возвращения из Франции. Словно почувствовав на себе его взгляд, она поерзала и подтянула джинсы. Она регулярно принимала ванну, он это хорошо (даже слишком хорошо) знал, но джинсы и футболка уже стали бесформенными и выглядели несвежими. Он вспомнил высказывание Бернарда Шоу: «Красота хороша на первый взгляд; но кто на нее посмотрит, когда она три дня просидит дома?» Его ярость была так сильна, мысль «Нет, никто!» так горька, что ему было невыносимо думать о том, чтобы заняться с Джейни любовью, хотя они по-прежнему спали в одной постели. Стоило это представить, как перед глазами появлялся отвратительный, насмешливый Комсток Диббл с редкими рыжими волосами и дырой между зубами.
Селден сел и спросил:
— Зачем ты это сделала?
— Что сделала? — отозвалась она, не глядя на него.
— Вышла из отеля.
— Я послушалась совета Венди Пикколо.
— Что?! — недоверчиво воскликнул он. Она наконец повернулась к нему и таким тоном, будто говорила ему это уже много раз, отчеканила:
— Я разговаривала с Венди Пикколо. Она сказала, что рано или поздно мне придется выйти в город, и я согласилась.
Он поставил стакан и прищурился, хотя на самом деле был растерян.
— Не понимаю… Когда ты виделась с Венди Пикколо?
— Я с ней не виделась, — ответила Джейни терпеливо, как малому дитяти. — Я говорила с ней по телефону.
— Она тебе звонила? — недоверчиво спросил Селден.
— Да, звонила. Она звонит мне каждый день. Мы разговариваем.
— Значит, вы с Венди подруги?
— Правильно, — сказала Джейни, потягивая водку. Повернувшись к нему с осуждающим видом, она продолжила:
— Не надо так удивляться, Селден. Ты считаешь меня такой ужасной, что у меня уже не может быть подруг?
— Я действительно удивлен, — произнес Селден послушно. В последнее время ему все время приходилось разыгрывать с ней послушание.
— Напрасно. — Джейни встала, как будто ей что-то понадобилось на кухне. Ничего не произошло бы, если бы она не сказала:
— Не думаю, что ты против. Она ведь твоя добрая приятельница…
И эта женщина еще смеет быть агрессивной! Как с гуся вода! Когда она поймет, что натворила? Он уже больше не мог сдерживать злость: ярость вырвалась из него, как дикий зверь из клетки. До этой минуты ему удавалось держать себя в руках, он ни разу не терял в ее присутствии самоконтроля, не кричал на нее, не тряс, пальцем ее не тронул (хотя раз-другой так и подмывало), не рыдал перед ней, как ни хотелось. А теперь плотину прорвало.
— Оставь ее в покое! — гаркнул он.
Она отшатнулась — больше от удивления, чем от страха. Излиянию его гнева уже ничто не препятствовало.
— Ты не видишь, как к тебе теперь относятся? Как к вирусу, смертельной заразе. Ты загубила мою карьеру, превратила меня в посмешище. А посмотри, что ты сделала с беднягой Крейгом Эджерсом! Из-за тебя он не продал книгу Комстоку Дибблу, а теперь Диббл свергнут, и Крейг не получил из-за тебя несколько миллионов. — Селден раскраснелся и охрип. — Разве Крейг это заслужил? Бедняга всю жизнь работал на свой теперешний успех, а ты одним прикосновением своей зловредной волшебной палочки лишила его всех шансов. Так что если ты воображаешь, что теперь я позволю тебе приняться за Венди…
Джейни просто стояла и слушала. Селден не верил своим глазам. Она не пыталась защищаться, позволяя ему изрыгать обвинения, будто ей нравилось зрелище вышедшего из себя мужа…
