– Чудесно, – ответила я.
– Эй, привет, сейчас вылетит птичка! – попытался он отвлечь ребенка.
Маленькое создание завопило еще громче.
– Ничего себе! Я тебя внизу подожду.
– Рори, – взмолилась я, – ты мне не поможешь?
– Извини, – ответил он, – но купание детей – женское дело. Я пойду вниз, открою бутылку шампанского. Знаешь, мужчина на кухне… и все такое прочее…
– Я просто восхищаюсь вами, – сказала Мэри после обеда, когда мы с ней мыли посуду. – Вы такая умная. Занимаетесь своим делом, не позволили закабалить себя замужеством. Это отбирает столько сил!
– О Мэри! – сказала я. Она была из тех чудесных англичанок, которыми так гордятся британцы: красивый овал лица, чистая светлая кожа, голубые глаза. – В наших краях то, что вы имеете, очень ценится. Муж, дом, четверо… прелестных… ребятишек. Этого хочет каждая женщина.
– Вы очень добры. Но вы говорите неправду, – сказала она.
– Но ваши дети…
– Ну конечно, я люблю своего мужа и своих детей, – объяснила она, – но временами я чувствую себя такой незаметной. Если что-нибудь случится со мной, интересно, будет ли им не хватать меня? Я знаю, что им будет не хватать того, что я для них делаю. Но будет ли им не хватать
– Я уверена, что это так.
– А я – нет, – сказала она, – знаете, это все игра воображения. Когда-то я хотела быть художницей. Но у меня была и светлая мечта – мечта о дне моей свадьбы. А потом она сбылась. Однако вскоре, почти тут же, появляется темная мечта. Об этом вам никто не расскажет.
– Темная мечта?
– Я думала, так только у меня, – продолжала Мэри, вытирая руки кухонным полотенцем, – но потом поговорила с другими замужними женщинами. У них тоже такое бывает. Вы представляете себя всю в черном. Вы все еще молоды, на вас большая черная шляпа и шикарное черное платье. И вы идете за гробом вашего мужа…
– О Господи!
– Да, – сказала она. – У вас есть мечта, что ваш муж умрет, у вас останутся ваши дети, вы все еще молоды и… свободны.
– Понимаю, – кивнула я.
В кухню вошли Рори и Харольд.
– Вам помочь? – спросили они.
– Уже все готово, – весело ответила Мэри.
До Лондона мы с Рори добирались поездом. На следующее утро мне надо было уезжать. Пора было возвращаться в Нью-Йорк.
– Послушай-ка, киска, – обратился он ко мне, – мы будем вести себя как взрослые или поплачем?
– А как ты думаешь? – спросила я.
– До свидания, киска, – сказал он.
– До свидания, – сказала я.
– Я люблю тебя, – произнес он. – Ну иди. Тебе лучше пойти сейчас.
Лепестки сыпались с отцветающих вишен и ложились на тротуар. Я ступала по ним, приминая к асфальту.
Боже, думала я, ну что мне теперь делать?
Стрекоза ответила: будь благоразумна.
И я, конечно же, забралась в такси и поехала в аэропорт.
Но чего же мне хотелось на самом деле?
Я села в самолет, на свое место. Сбросила туфли.
Рядом со мной сел мужчина. Он был высокий, темноволосый и стройный; на нем были брюки от Прады. У него были густые волосы и умное, интересное лицо. Он раскрыл журнал «Форбс».
Это мой тип, подумала я.
Господи, какая я ветреная. Всего два часа, как я рассталась с Рори, и вот уже думаю о другом мужчине.
Так что же мне было нужно?
Сказка.
Мне нужна была сказка, большая, великолепная, дух захватывающая сказка о незамужней деловой женщине, которая приехала в Лондон с деловым поручением и встретила мужчину своей мечты, и вышла за него замуж. Она получила большое обручальное кольцо, и большой дом, и прелестных детей, и жила счастливо до конца своих дней. Но сказки не становятся явью, как бы страстно мы этого ни желали.
