В пещере становится трудно дышать и трое вылезают наружу. На них обрушивается холодный ветер: ночью температура ниже, относительно теплый и мокрый циклон сменяет более холодная и ясная погода. Их физическое состояние, сознание и психика уже угнетены воздействием холода. Их действия становятся неадекватными: плохо осмысленными и постепенно неосмысленными, видимо, мелко беспорядочными и пассивными, затухающими. Переохлаждение действует угнетающе на весь организм, волна сильного поражения распространяется от периферии к центру, поражая вначале конечности и наружный покров. Ухудшение кровообращения приводит к постепенному отказу конечностей, распространению поражения внутрь, еще большему угнетению внутренних органов, в том числе мозга и сердца. В условиях гипоксии, «тепловой усталости» организма (вследствие больших тепловых потерь от длительного пребывания на холоде), плохой теплозащиты одежды и сильного теплоотделения на холодном ветре этот процесс развивается очень быстро. Спасаясь от ветра, они легли на снег из-за чего образовались ледяные наросты у лиц. Они уснули и уже не проснулись, убитые холодом.
Внутри пещеры ветра не было, но дышать было тяжело. Один из японцев пробирается наружу и идет на спуск к видимому Приюту 11-ти, но по пути срывается в ледовую трещину и погибает. Но после его ухода в пещере остается дыра, через которую проникает свежий воздух, помогающий Одинцову прийти в себя и, быть может, спасающий второго японца. Двое других в пещере погибли, видимо, потому, что хуже перенесли гипоксию и холод, сильнее промокли, быть может, им досталось меньше чистого воздуха. Ясно, что грань между жизнью и смертью здесь определялась комплексом случайных факторов. Научно установлено (см., например, А.Бартон, О.Эдхолм. «Человек в условиях холода», Москва, Иностранная литература, 1957), что система терморегуляции организма человека ближе к системе терморегуляции тропических животных, чем животных севера. В определенных условиях внешней среды, в сильно угнетенном холодом состоянии, она может давать сбои и не вырабатывает таких защитных реакций, которые предохраняют животных севера от переохлаждения. Об этом надо помнить.
Не исключено, что имелись еще весомые дополнительные составляющие аварии. Но, думается, эти составляющие только способствовали усилению перечисленных факторов. У многих очевидцев сложилось мнение, что существенные факты были скрыты. В частности, никому не было известно содержание приватного разговора между Одинцовым и Эбрилем после аварии на Приюте 11-ти (по мнению некоторых инструкторов туриады после этого разговора показания Одинцова несколько изменились). Я полагаю, что, скорее всего, умышленно или объективно могли быть скрыты отдельные факты, касающиеся уже не совсем адекватных действий участников в момент завершения аварии в ночь с 3 по 4 мая. Здесь естественно ощущается «белое пятно» из-за отсутствия показаний погибших. Думается, факты эти не слишком значительны: они уже не причина, а следствие аварии. Они мало что могут добавить и с точки зрения определения чьей-то вины: нельзя ожидать от невменяемых людей разумных и взвешенных действий. Были ли у группы «свои соображения», неизвестные руководству туриады? Возможно, да. Но это были, скорее всего, чисто технические планы тренировок (в частности, по обустройству снежных пещер), чем планы по самовольному отклонению от общего маршрута и графика. «Злого умысла» на дисциплинарные нарушения здесь не было.
Имелись ли подобные прецеденты в прошлом? Да, похожие по сценарию аварии уже случались на Эльбрусе и в других горных районах, как с туристами, так и с альпинистами. У альпинистов наиболее известны аварии на пике Победы в 1955 году и на пике Ленина в 1974 году (команда альпинисток Эльвиры Шатаевой). А вот аварийная ситуация в таких случаях обычно не просматривается, если группе удается вовремя уклониться, ощущение риска здесь достаточно слабое. Отступление от непогоды мало впечатляет: это не «отирание пота со лба после „благополучного срыва“ или „гуманного“ схода снежной лавины. Ясно, что такие аварии будут происходить и в будущем. Обычно это тяжелейшие случаи, когда погибает вся или почти вся группа. Не исключено, что некоторые таинственные исчезновения целых групп происходили по тому же сценарию (в частности, гибель уже упомянутой группы П.Клочкова). Исход аварии здесь такой же тяжелый, как при попадании всей группы под мощную снежную лавину, как при срыве всей группы с перильной цепочкой веревки и пунктами страховки.
Высота и непогода – вот характерные признаки таких аварий! Методическая линия этих «холодных» аварий прослеживается достаточно четко со следующим характерным набором слагающих факторов: «высота-гипоксия», «непогода-намокание-переохлаждение», «ветер», «неполадки с жилищем», «ухудшение теплозащитных свойств одежды», «отсутствие согревания внешними источниками тепла, горячими пищей и питьем». Тактические ошибки здесь обычно состоят в «недостаточной акклиматизации», «недооценке опасности высоты и непогоды», «задержки при отступлении», «недооценке опасности ухудшения состояния снаряжения, прежде всего, состояния жилища и одежды». Характерны и технические ошибки в виде «недоработок» с жилищем (скученность, плохая вентилируемость), недостаточной согреваемости участников не только одеждой, но и едой, питьем). Конечно, эти «недоработки» не смогли бы вырасти в существенные факторы, не будь их действие усилено непогодой. Парадокс аварии состоял, видимо, в том, что Левин понимал: у группы нет хорошего опыта возведения снежных пещер, и решил потренироваться. Но условия оказались слишком тяжелыми для тренировки. Надо сказать, что хорошо возводить снежные пещеры умеют у туристов обычно только группы, имеющие в своем составе квалифицированных туристов-лыжников. В подобных вопросах надо очень взвешенно относится к своим возможностям: группа «мастеров» по отдельным «показателям» может оказаться на уровне новичков.
Надо понимать, что холод, переохлаждение – страшная опасность, которую многократно увеличивают такие факторы, как сильный ветер, высота, недостаточная акклиматизация и неполадки со снаряжением и жилищем. Причем с некоторой высоты (порядка 4500–5000 м) любая акклиматизация может оказаться недостаточной: это уже высотная зона временной адаптации к высоте, организм человека может нормально функционировать на такой высоте только в течение ограниченного времени и это время уменьшается в периоды непогоды. А мелкие неполадки со снаряжением и жилищем вследствие объективных факторов воздействия стихии быстро становятся крупными.
Самые глубокие причины аварий бывают заложены и в системе методической подготовки, образования и самообразования. В данном случае просматривается общий слабый уровень понимания опасности холода, переохлаждения, которая возникает в совокупности с такими факторами, как высота и непогода. Понимания того, как эти факторы объективно (!) порождают комплекс вторичных факторов: влагу, мокрую одежду, плохое жилище, гипоксию, холодовую усталость. И того, насколько быстро совокупность этих вторичных факторов складывается в критическую ситуацию, переходящую в аварию. И тогда не спасают ни знания, ни опыт, ни мастерство. На учебных сборах, семинарах, школах подготовки об этом говорится слишком мало для «правильного понимания опасности переохлаждения». А эта опасность не меньше, чем опасность камнепадов, лавин, потоков.
Острое непонимание опасности переохлаждения наблюдается даже в среде очень опытных туристов и альпинистов. Так, относительно аварии группы Э.Шатаевой (1974) на пике Ленина в книге В.Рацека «Пять высочайших вершин СССР» («Узбекистан», Ташкент, 1975) сказано следующее (стр. 107):
«На наш взгляд, на вопрос о причинах гибели группы спартаковок наиболее квалифицированно ответил альпинист-высотник, кандидат в мастера спорта СССР Г.Р.Рунг. Он считает, что процесс высотного истощения (детеризации) пришел на смену физиологической акклиматизации. Перерождение акклиматизации усугубилось влиянием непогоды, когда и без того низкое атмосферное давление еще более снизилось, и при этом как бы искусственно повысился „потолок“, возможно, до высоты 8 тыс., и более метров. В случаях „повышения потолка“, вызванного ураганным ветром, резко снижается устойчивость к холоду, резистентность к простудным факторам, что обычно приводит к тяжелейшим обморожениям, появлению ангины, воспалению легких и их отеку, имеющему смертельный исход на таких высотах».
Вывод этот, несомненно, правильный, но его надо дополнить еще одним простым заключением: ЛЮБОЙ человеческий организм имеет ограниченную устойчивость к воздействию температурных нагрузок. При определенных нагрузках он не выдерживает и ломается (как ломается любая голова от удара тяжелым камнем), и здесь не спасают хорошая акклиматизация, тренированность и многолетняя закалка в ледяных купелях. Холод – это «дубина», которая перешибет любого, самого сильного и стойкого. Для разных людей такой исход – лишь вопрос разного времени воздействия, и длительная непогода убивает всех! Хорошее снаряжение и укрытия могут быть весьма сильными защитными факторами, но и они способны предохранять человека весьма ограниченное время: они могут выйти из строя и их защитные свойства уменьшаются просто по мере снижения сопротивляемости человеческого организма.
