альплагеря через реку Алибек и, найдя «обезьянью тропу», лезем по ней на Белалакайский ледник через густой лес. Тропа крутая, подъем интересный. Выходим на острый гребешок: слева – глубокая пропасть, а справа – крутой обрывистый склон, заросший лесом. По скалам вылезаем к альпинистским стоянкам ниже ледника, затем влево – на морену и по ней выходим на пологое плато ледника. Чудесный подъем для опытной группы!
На следующий день идем на перевал Чхалта-Дзых. Взлет сильно заснежен. Выхожу вперед и топчу ступени, проваливаясь в снег почти по пояс. Склон крутой, до 40 градусов, и внутри гложет сомнение: а не поедет ли на нас вся эта зыбкая масса снега. Но выходим благополучно и без паузы продолжаем подъем от седловины в сторону вершины Чхалта-Дзых. Сильный леденящий ветер не особенно располагает к остановке на отдых. Путь преграждает крутая скала, которую обходим справа по небольшому кулуару с навеской двух веревок. Скала сильно разрушена, сверху покрыта ледяной трухой и снегом, и трещины для крючьев нашел с трудом. Пока вылезала группа, погода успела испортиться, – солнце закрыли облака, налетевшие со стороны моря, посыпалась снежная крупа. Фронт непогоды шел с мощным гулом ветра, временами закрывая видимость плотной пеленой тумана (когда мы погружались в облака), временами открывая картину быстро меняющегося неба. С большой высоты небо наблюдалось в разрезе, – виднелись несколько ярусов облаков, несущихся с разной скоростью. Нижние ярусы, упираясь в гребень Большого Кавказа, образовывали пелену тумана, из которой непрерывно сыпал снег и склоны внизу пылили многочисленными снежными лавинами. Верхние ярусы являли собой сложную картину многослойной турбулентности (закручивания), перемешивания слоев, их трения и сталкивания на границах воздушных потоков. Картина неба все время менялась на глазах. Туман, пятна и струи облаков местами виднелись на фоне синего неба, местами образовывали темные углы, а местами золотились в лучах солнечных просветов. Такой динамичной картины неба я еще не видел даже при полетах на самолете. На это стоит посмотреть!
Мы упорно шли по гребню к вершине, несмотря на непогоду. И лишь выйдя на вершину и поняв, что выше идти уже некуда, вынуждены были остановиться: все так заволокло белой мглой тумана, что было совершенно неясно, куда и как идти на спуск. На юг и на север гребень вершины обрывался пропастями. Решили остановиться и переждать на вершине, раскинув палатки. А потом стали потихоньку укладываться на ночь. Палатки углубили в снег по-штормовому, чтобы их не сорвало ветром. К вечеру погода утихомирилась, и склоны стали обнажаться от облаков. Здесь тоже ловили глазами чудесные, неповторимые картины гор. Красавица Белалакая, казалось, танцевала в белом платье облаков. Глаз сразу вроде и не замечал это движение, но, отвлекаясь на минуту-другую, находил уже совершенно другую картину вершин. Они то ныряли в облака, то обнажались, то торчали из неровного поля облаков причудливыми скалистыми островами. И краски… краски, меняющиеся на переходах освещенности и контрастности… Замечательно! В хорошем живописце эти картины разбудили бы море творческих фантазий богатством спектральных сюжетов, переходов и динамикой их движения.
Ночь на вершине прошла спокойно, ветер практически стих. Немного тревожили только вспышки далеких зарниц. Утро пришло морозным и солнечным. По гребню спустились в сторону пика Джесарский на седловину, а с нее немного вниз по скату южного склона легко вышли на перевал Софруджу. Снег ночью подморозило, да и плотнее он был наверху, поэтому глубоко не проваливались. На перевале сбросили рюкзаки и взошли на вершину:
А с вершины картина просто потрясающая! Вся долина Теберды – как на ладони, до ее слияния с Уллу-Камом, где они вместе образуют Кубань, – Теберда, как мать Кубани своей кристально-чистой струей, а Уллу-Кам, как ее отец, – серовато-мутным потоком (он вбирает не только потоки с Главного хребта Кавказа, но и с северо-западных склонов Эльбруса). Кругом нас – сияющие вершины, вершины и вершины до самого горизонта, скалы и лед, провалы пропастей, ледники и стены, а внизу – потоки, разнотравье лугов и кущи лесов…
Очарованно любуемся всем этим, купаясь в солнечных лучах и порывах ветра. Не жалеем фотопленку… Ищем глазами контуры знакомых вершин, хребтов, перевалов.
На перевале встречаем четверку гуляющих спасателей с контрольно-спасательного поста (КСП) Домбая. Знакомые, с ними мы уже виделись внизу при регистрации на КСП. Они с легкими рюкзачками, в которых лежат монолыжи (сноуборды). Сходя на вершину, они нас догнали на спуске, на достаточно крутом снежном сбросе Белалакаи со свежим, рыхлым выносом снежной лавины. По их словам, выноса лавины не было, когда они шли вверх, значит, она упала всего один-два часа назад. Ниже снежный склон обрывается отвесной стеной бараньих лбов, но «каэспэшники» смело и ловко скользят на сноубордах мимо нас по комьям снега. Мы тоже быстро проходим опасное место. На площадке скального уступа снимаем кошки, одеваемся полегче и обмениваемся впечатлениями со спасателями, убирающими сноуборды в рюкзаки. Далее тропа сбегает через кустарник по скалам, в нижней части довольно круто, – здесь склон проходится аккуратным лазанием, некоторые спускаются без рюкзаков, с подстраховкой.
На Аманаузе отдыхаем, забираем заброску, совершаем прогулки, организуем на дневке празднование дня рождения Саши, с шампанским. Все это очень приятно, но опять сильно расслабляет группу. В этом плане лучше устроить две полудневки, чем одну целую дневку. На штурм Джугутурлучата группа не решается, и далее проходим в ущелье Бу-Ульгена вдоль хребта через несложный перевал Чучхур. На Бу- Ульгене неполной группой совершаем восхождение на вершину Западного Бу-Ульгена. С нее тоже открылся очень впечатляющий вид и на восточные стены Домбай-Ульгена, и на красавицу Чотчу, и на примыкающий узел Западного Кавказа с пиком Даут и участком Военно-Сухумской дороги вблизи Северного приюта. Через два дня мы были уже на этих склонах, на травянистой площадке уступа скал реки Уллу-Муруджу (правого притока Гоначхира), а вершины Бу-Ульгена находились уже на другой стороне Гоначхирского ущелья. А как звенела гитара на этой полочке скал, в лучах заката!..
Перевал Рынджи прошли без проблем, но вот за перевалом допустили ошибку: надо было сразу перевалить на Уллу-Муруджу. Если есть возможность, темп перевалить, надо это использовать, – погода в горах может резко измениться. Вот здесь промедлили, встали на ночлег, а погода резко испортилась, и на следующий день налетела такая «хмарь», что от перевала пришлось отказаться и топать вниз по ущелью Даута сначала под мокрым снегом, а ниже под проливным дождем. Проблем с переправами при спуске по правому берегу не возникло, но вот промокли капитально, насквозь. К вечеру дождь прошел, и часть вещей удалось высушить на ветру. Ясным утром следующего дня досушили остальное снаряжение, и сошли по ущелью реки Даут до фермы. Ночью был «кау-бой»: пришлось отгонять коров от палаток, чтобы они не порвали оттяжки.
«Отвальную» здесь мы устроили явно рановато: двое ребят слегка «перебрали спиртяшки», и смешно было видеть на следующий день, как медленно они ползли на подъем к Эпчику Даутскому. Да, спиртное для сердца – нож острый! Пройдя вверх в темпе 30 минут, более часа ждал их у кошары. Здесь поговорили «по душам» с местным пастухом. В целом он очень негативно оценивал изменения, произошедшие в стране и обществе за последние годы (шел год 1993-й). На жизнь простых людей труда, горцев-животноводов и земледельцев, эти изменения наложили множество новых, нежданных тягот. А жизнь у них и до того была нелегкой…
На подъеме по торной тропе очень чувствовался эффект увеличения скорости за счет применения
