очень близко и старались окружить Новогрудок.
Еще при жизни убитого Пох. Атамана, в апреле месяце, к Войсковому Штабу присоединился, хорошо организованный, вооруженный, отряд в 300 бойцев с большим обозом, под командою хорунжаго Холоднаго. Этот отряд произвел на всех хорошее впечатление своей выправкой, дисциплиной и организованностью, но казался подозрительным: то-ли он боролся с партизанами, то-ли сам был партизанским. Холодный просил принять его под командование Пох. Атамана, но с условием не распылять его отряд по другим полкам. Пох. Атаман согласился, но держал его под наблюдением в селе Дворжице, где находились организованные кожевенные мастерские. Г. Адмиралову часто приходилось посещать село Дворжец для наблюдения за работой мастерских и наблюдения за отрядом Холодного. В одно из таких посещений, к нему явился Холодный и пригласил его к себе в Штаб на ужин, Г. Адмиралов поехал.
Войдя в Штаб, он был крайне удивлен, увидав, что ужин был организован грандиозный: с музыкой, цветами и дамами, в присутствии всего отрядного Штаба. Но что, особенно, бросилось в глаза г. Адмиралова, что он был приглашен один, хотя в Дворжице проживало много членов Войскового Штаба и командиров полков.
Начались речи и тосты, из которых г. Адмиралов понял, что вся эта затея сделана «неспроста, а с определенной целью. Г. Холодный от лица своего Штаба обратился к г. Адмиралову с просьбой убедить Пох. Атамана в их лойяльности и чтобы тот не относился к ним с предубеждением и подозрительностью и дал-бы им возможность проявлять свою инициативу. Г. Адмиралов старался разубедить его в этом, говоря, что Пох. Атаман верит им, и ни в чем не отличает их от других боевых отрядов. На этом они и расстались. Проводы г. Адмиралова были устроены весьма торжественные. Но, через несколько дней, после убийства Пох. Атамана, Холодный со своим отрядом тайно скрылся, а, спустя некоторое время, вместе с другими сов. партизанами, с которыми он, как оказалось, поддерживал связь, повел наступление на Новогрудок, пытаясь взять казаков в расплох и в окружение.
Вся комедия с торжественным ужином в честь г. Адмиралова, была проделана г. Холодным с целью захватить его с собой, в качестве заложника, т. к. они, как это открылось впоследствии, собирались в эту ночь бежать к партизанам, но потом эта мысль ими была оставлена, и они решили попытаться еще раз, через г. Адмиралова, повлиять на Пох. Атамана, чтобы отвлечь от них его внимание и устроить, по соглашению с сов. партизанами, резню казаков в Новогрудках.
После убийства Пох. Атамана, Войсковой Штаб работал в высшей степени безпечно. Доманов был назначен сначала временным, а затем, спустя некоторое время, был утвержден ген. П. Н. Красновым и немецким Штабом действительным Пох. Атаманом Казачьих войск.
В одном из последних приказов, Доманов опять предлагал казакам приготовиться к весеннему севу и получению земель в наделы, в то время как большие силы большевиков были уже в 20-ти километрах от Новогрудок.
14-я Глава
Наконец, 20-го июля 1944 года был отдан приказ поспешно уходить из Новогрудок. Поднялась паника. Транспорт не был подготовлен, хотя Доманова давно предупреждали о наступлении большевиков, особенно, после бегства отряда Холодного. Но Доманов всех называл «паникерами», считая положение устойчивым и не находил нужным готовиться к эвакуации. Только для мастерских г. Адмираловым был приготовлен транспорт и они были вывезены благополучно во время паники. В мастерских заранее был приготовлен и цинковый гроб, в который было положено тело убитого полк. С. В. Павлова.
Во время отступления из Новогрудок, все время слышались орудийные и пулеметные очереди. Это наступали партизаны и впереди шли отряды Холодного. Положение было очень тревожное. Отступавшие обозы казаков растянулись на большое разстояние и нужно было все время отходить с боями. Наконец, с трудом оторвались от партизан. В тревожном состоянии проехали Новую Ельню и затем, выехали на Слоним.
Отсюда, не задерживаясь, выехали на Белосток. По дороге попали под сильную бомбардировку и провели жуткие часы.
10-го июля прибыли в г. Белосток, но отсюда должны были бежать в Тикоцин. Сюда явился Раткэ и предложил, в очень грубой форме, семье убитого Пох. Атамана, по настоянию Доманова, оставить Казачий стан и выехать в Берлин, где, будто-бы, им приготовлена квартира и полное содержание. Но, впоследствии, это оказалось ложью. Ничего там не было приготовлено и никто их там не ожидал. Семья убитого Пох. Атамана состояла из больной жены, молоденькой дочери и глубокой старушки-матери. Они, категорически, отказались разлучаться с казаками, надеясь здесь иметь верных защитников и не чувствовать одиночества среди чужих им иностранцев. Со стороны Доманова и Раткэ на семью убитого было явное гонение, а вместе с семьей убитого полк. С.В.Павлова чувствовали давление и гнев и друзья его, особенно г. Адмиралов и г. Доманов был утвержден Пох. Атаманом, но большинство казаков, зная его коварное поведение и участие в убийстве полк. С.В.Павлова, было против этого назначения. Казаки просили ген. П. Н. Краснова назначить Пох. Атаманом его племянника, полк. Семена Николаевича Краснова, пользующаяся у казаков большим уважением. Но полк. С.Н.Краснов, по каким-то своим соображениям, категорически отказался.
Доманов стал распространять слухи, что г. Д. сам думал занять пост Пох. Атамана, а, потом, распустил новый, нелепый, слух, что, будто-бы, г. Д. уговаривал дочь убитого Пох. Атамана провозгласить себя Атаманшей казаков.
Распуская эти слухи, Доманов хотел дискредитировать семью убитого полк. С. В. Павлова, но г. Адмиралов утверждает, что все это была заведомая ложь.
Вскоре, пришлось выехать из Тикоцина и остановиться в лесу, намереваясь направляться на Модлин. Но, в виду быстрого продвижения большевиков, решено было ехать через Лодзь прямо на Варшаву, куда и прибыли 28-го июля 1944-го года. Здесь, пробыли всего 3 дня и выехали в Кутно, а, затем, направились в г, Леслау. Место было очаровательное, но у всех было ужасное настроение. В Войсковом Штабе царила, после убийства полк. С. В. Павлова, сильная растерянность и поэтому почти никто не замечал этой красоты.
Из Леслау выехали в Здунскую Волю, куда прибыли 7-го августа. Положение было тревожное. Шла быстрая эвакуация всего населения. Казаки вынуждены были выехать из города и остановиться в поле, недалеко от леса, около села Пески, где простояли до 1-го сентября.
После долгих переговоров с Берлином, был полученприказ: погрузить и отправить всех казаков с их имуществом, лошадьми и подводами в Италию, Все были рады такому приказу, думая, что, наконец-то, окончились все их мучения. Но друзья убитого полк. С. В. Павлова чувствовали, что над ними надвигается гроза со стороны Доманова и Раткэ и неизвестно увидят-ли они Италию или нет, а, может быть, они здесь будут брошены.
2-го сентября, по приказу Доманова, выехали из села Пески в Ширац, как будто-бы, для погрузки в Италию. В начале, предполагалась погрузка семьи убитого полк. С. В. Павлова и его друзей в первую очередь. Но, вскоре, этот приказ был отменен. Было видно, что Доманов затевает, что-то неладное, но, повидимому, планы еще неуточнены. Так оно потом и оказалось.
Из-за холода перебрались в один сарай к одной немке, которая пустила их из милости, но поселила, в насмешку, рядом со свиньями и обращалась очень грубо. Но все-же были рады и этому, т. к. находились в тепле.
В то время, на глазах всех, шла усиленная погрузка казачьих эшелонов в Италию.
Были получены из Штаба сведения, что друзья убитого полк. С. В. Павлова будут погружены после всех, когда все эшелоны с казаками уйдут. Это привело их в еще более тревожное состояние. При этом, было заметно, что сотрудники Штаба боятся подходить к ним и разговаривать. Положение было отчаянное. г. Д. в это время оставался еще в городе Песках (около Здунская Воля).
Вскоре, из Штаба приехал один шоффер, посланный за продуктами, который сообщил, что г. Д., согласно приказа ген. П. Н. Краснова, арестован и разжалован, в устрашение других. Каждую минуту г. Адмиралов ожидал для себя той-же участи.
Приказ о разжаловании г. Д. и об его аресте был помещен в казачьей газете «Казак», издаваемой г. Д. при Войсковом Штабе и произвел на всех ужасное впечатление.
