«Начнут ли сажать крупное чиновничество?» — с сожалением приходится ответить утвердительно. Будут. Громко и показательно. С процессами.
И дело не только в том, что буквально повторяющийся русский исторический цикл требует посадок, ссылок и разборок. Никто не утверждает, что нас ожидают чистки сталинско-бериевского масштаба, да и строить закрытое общество в условиях интернета непросто, но к выборам придется отдать на закланье несколько жертв. Николаю I не надо было готовиться к выборам, он был помазанник Божий. Путину, правда, тоже не переизбираться, но подготовить преемника следует. Преемник ведь — он как бы наше второе «я». И все претензии, которые к нам накопились, автоматически переползут на него. Нету в России министра, ненавидимого более, чем Зурабов. И тот факт, что фонд добровольного медстрахования подвергся точечным репрессиям, говорит сам за себя.
А есть ли министр, которого любят? Кроме Шойгу — не видно.
Всякого российского чиновника, вплоть до представителей верховной власти, есть за что привлечь к суду (или как минимум к служебному расследованию). Других же резервов, позволяющих привлечь большинство голосов на сторону партии власти, сегодня нет: никакой административный ресурс не поможет «Единой России» стать выразительницей народных чаяний и не превратит ее в партию героев рабочего класса. Неважно все обстоит у партии власти. Потому и все возможные барьеры на выборах, включая явку, она уже отменила. Теперь ее может выбрать даже один человек, если не поленится прийти на выборы, и мы знаем этого человека. Никакими особыми достижениями, кроме цен на нефть, Россия похвастаться не может. Ни мощных наукоемких производств, ни общенациональных сверхзадач, ни восхитительных достижений в автопроме и авиапроме, ни дешевого строительства, ни административной реформы. Застой, гарантируемый вечной нефтяной иглой. И только. Но при застое люди не ездили за границу, да и вокруг них не происходили там и тут «оранжевые революции». Трудно управлять открытым обществом, живущим по законам закрытого. Все согласны голосовать как при Брежневе, но питаться хотят иначе.
Так что без радикальных мер, боюсь, не обойдется. Правда, всех посаженных потом сразу выпустят. А может, до посадок и не доведут, но до суда, думаю, почти наверняка. Это ведь еще и потому важно, что одним из главных кандидатов на роль преемника-2008 в последнее время все чаще называют Юрия Чайку. А ему, чтобы себя показать, нужна площадка. Иначе знать о нем будут только то, что у него запоминающаяся фамилия.
Невстреча
А в Россию ему нельзя — сюда не пустили даже его великого предшественника, уж на что у него был кроткий вид. Папа Римский Иоанн Павел II посетил с катехизаторскими поездками больше 200 стран, добрался туда, куда прежде не ступала папская нога, куда и рядовые-то католики ходят с опаской, и до последних месяцев жизни не прекращал пасторских разъездов, которые кому-то казались чуть ли не захватом чужих канонических территорий, но на деле служили сшиванию расползающегося мира. Католичество сегодня не самая страшная сила, другие экспансии пугают обывателя, да и почти во всех некатолических странах, где бывал Папа, есть что противопоставить святому Риму. Своя духовная жизнь идет, своя вера в наличии. Вот исламу католичество не опасно, скорее наоборот.
Пасторских поездок Папы Римского боятся те, кто весь мир рассматривает как арену беспрерывной борьбы за влияние. Хотя в мире происходит масса гораздо более интересных процессов. А о доминировании, канонических территориях и прочих утешениях мелкого самолюбия думают главным образом те, кто утратил смысл жизни, ее высшую цель. Вот и занимаются выяснением отношений вместо того, чтобы просто служить Господу.
Давнее желание ортодоксов в России воздвигнуть стену на пути Папы к нам объяснимо. Дело не только в том, что во время личного общения двух глав церквей могут быть затронуты весьма серьезные вопросы (у православия с католичеством хватает взаимных претензий не только духовного, но и чисто имущественного порядка). Вспомнить хоть борьбу за влияние на Украине. Дело еще и в том, что страх перед «католической экспансией» выводит на поверхность наиболее фундаментальную проблему российского православия — собственный внутренний кризис. Хороших богословов мало. Слишком тесное сращивание церкви с государством налицо (хотя это огосударствление церкви ведет лишь к взаимной компрометации, что доказано давно и убедительно). Влияние церкви на жизнь общества, увы, невелико. Идеология современного православия сводится к запретительству, не обходится и без примитивной ксенофобии…
Католичество даром времени не теряло: сохраняя сущность веры, не поступаясь главными догматами, оно в последние сто лет небезуспешно искало новый язык для общения с неофитами, пропагандировало себя умно и ярко, не боялось иметь собственное мнение — Папа как был выше и решительнее всех президентов, так и остался. Православию, увы, после несколько искусственного ренессанса 90-х похвалиться нечем.
Со временем Россия останется последней страной, которую так и не посетил Папа Римский. Потому что мы — не страна, а отдельный мир. И в этом мире господствует принцип: мы такие, какие есть, и меняться не намерены. И способ конкуренции у нас тоже один: чтобы всегда побеждать, мы просто отказываемся от соревнования.
Мы никого сюда не пустим, так и запомните. И поэтому всегда останемся главными.
Игра в гляделки
Есть в России национальная игра — в гляделки. Кто дольше не моргнет. Хорошо играют следователи, гаишники и военачальники. Есть другая игра — в мигалки. У нее два уровня. Первый — для времен относительной свободы: тогда мигалку надо быстро хватать, потому что с ней легче уходить от погони. Как ментовской, так и бандитской. А второй — для времен относительного зажима: тогда от мигалки надо быстрей избавляться. Это же борьба с привилегиями, а вы ведь хотите в ней отличиться?
Уменьшение числа мигалок — на редкость предсказуемый ход властей: централизация есть централизация. Все меньше вокруг людей, облеченных властью. Власть эта все больше. Слишком большое число граждан, облеченных мигалками и прочими атрибутами эксклюзивности, — уже посягательство на вертикаль.
А кто сказал, что от этого легче будет ездить, тому плюньте в глаза. Трудно ездить у нас не из-за мигалок. Хватает причин, слава Богу. Вот вечером по Кутузовскому не проехать, потому что главные люди во главе с самым главным едут из Кремля в Жуковку. Отберут у них мигалки? Ни Боже мой.
Пробки в России не от того, что много машин с мигалками. Пробки от того, что каждый ездит как хочет и нет общего закона, которому одинаково подчинялся бы министр, депутат и рядовой автопользователь. Этого закона нет не только на дороге — он отсутствует и в повседневной нашей жизни. Поэтому в ней повсюду тромбы пробок: в прохождении ли документа по инстанциям, в продвижении ли очереди на паспортный контроль в аэропорту… Несоблюдение простейших правил вообще сильно осложняет жизнь —
