— Переборщил все-таки я с заклинанием. — Лютен встал, пытаясь отряхнуть костюм от пыли, в мгновение ока заполнившей склеп, но понял, что это бесполезно. — Алессия, — позвал он, оглядываясь по сторонам.
Сгусток пыли, поднявшийся с пола, оказался насмерть перепачкавшейся горе-воительницей. Она нещадно кашляла и чихала. У Эйриэн самой жутко запершило во рту, она давилась кашлем, боясь, что раны на горле могут открыться, но в конце концов не выдержала и закашлялась.
— Вынесите ее на свежий воздух! — вскричал Литавий из-за ее спины. Была бы королева в другом состоянии, обязательно бы удивилась, когда это он успел там оказаться.
Соловей подхватил Эйриэн на руки и вынес на улицу. Как раз вовремя, иначе она просто задохнулась бы. Литавий опустился с ней рядом и положил руку на горло:
— Дыши, просто дыши, не думай ни о чем. Вдох, выдох, вдох, выдох…
Его спокойный мягкий голос успокаивал не хуже лечебного отвара, а в глазах светилось столько беспокойства и переживания, что королева невольно засмотрелась и подумала, что никогда не видела таких красивых вишневых глаз. Молодой человек отошел, только когда она смогла самостоятельно дышать.
— Нет у меня теперь дома, — проконстатировал он факт, печально осматривая руины. — И что мне теперь делать? — спросил он, ни к кому особенно не обращаясь.
— Поехали с нами, — предложила Алессия, — поищешь новый дом. Все лучше, чем одному путешествовать.
От ее суеверного страха перед расой ночи не осталось и следа.
Литавий посмотрел на воительницу очень странным взглядом — наверное, ему не часто предлагали помощь.
— А куда вы направляетесь?
— В Стион, что недалеко от границы с княжествами.
— В Стион? — уточнил вампир. — Тогда можно. У меня там знакомые недалеко живут. Погощу пока у них. Ладно, я согласен.
— Только сначала доведи нас до деревни, — попросил Соловей, — а то нам тут одну особу на ноги надо срочно поставить. Гляди, как жалобно она на меня смотрит, орков своих ненаглядных, видимо, догнать хочет. Правда, Сельба?
Королева кивнула, она и так уже успела подумать, что посольство ее ждать не будет, а значит, орки уедут раньше, чем она их догонит.
— Как ты, кстати, сказал деревня называется? — переспросил эльф.
— Сосновый Бор.
— Странно, не знаю такого названия. Сколько лет езжу, оказывается, еще не везде побывал. Там хоть постоялый двор есть?
— Нет, но на ночлег пустят обязательно. — Литавий, не прекращая разговора, подхватил Эйриэн на руки. Никто не стал возражать, включая и саму девушку.
— А кто там хоть живет?
— В основном полукровки: наполовину огоньки, наполовину дриады, есть парочка кентавров из тех, что не прошли испытания в кланах. Милые ребята.
— Ты их знаешь?
— Да, я иногда наведываюсь в местный кабак. Они знают, что я живу в лесу где-то неподалеку. Здороваются со мной, как со своим, но лишних вопросов не задают. По-моему, они догадываются, кто я такой и чем занимаюсь, но относятся к этому спокойно.
Королеве было уютно на руках у Литавия. Он нес ее, словно пушинку, что было немудрено — за последние сутки она сильно потеряла в весе. Девушка чувствовала, как через ткань его камзола бьется сердце, чувствовала, как кончики его волос щекочут ей шею. И почему-то было очень хорошо и даже весело, невзирая на все неприятности, что с ней случились.
Ее величество, стараясь сильно не мотать головой, с любопытством оглядывалась вокруг: старое кладбище закончилось и, как и обещал Литавий, через несколько шагов началось новое. Друзья решили не идти через него, а обойти погост, чтобы войти в деревню с главного входа.
Разговор, начавшийся таким неожиданным образом, продолжался уже как дружеский. Кажется, вампир не сильно злился на этэнов, разрушивших его обиталище. Он очень гармонично вписался в компанию приятелей, как будто всю жизнь путешествовал с ними бок о бок. Наверное, то, что он спас Эйриэн жизнь, сыграло в данных обстоятельствах решающую роль.
Глава 11
Дети леса
Вскоре показалась деревня за добротным частоколом, защищающим, скорее, от холодных ветров зимой, чем от врагов. В Эсилии врагами могут быть разве что оголодавшие волки да монстры. Хотя случались лютые зимы, когда волки, обезумев от голода, огромными стаями нападали на деревни и вырезали всех подчистую. Ворота были распахнуты настежь, но, судя по бороздам на земле, на ночь их все-таки закрывали.
Как только показался забор, Литавий передал эльфийку на руки Соловью, а сам вытащил из-за ушей отросшую челку и зачесал так, чтобы не было видно глаз. Так просто, на всякий случай, от греха подальше.
Когда они вошли в Сосновый Бор, на них никто не обратил внимания. Лютен Мерилин не был бы собою, если бы оставил все как есть. Он прошел в центр деревни к колодцу, вновь передал королеву с рук на руки Литавию, достал лютню и запел.
К окончанию песни вокруг друзей собралась уже порядочная толпа. Немного поодаль ото всех стоял молодой кентавр. Вернее, кентавриха. Вампир не обманул: здесь действительно жили потомки огоньков, их выдавали огромные круглые глаза и фосфоресцирующие неоновым светом зеленые волосы. Их лица были похожи. Разобрать, кто из них мужчина, а кто женщина, было бы еще сложнее, чем у подрастающих эльфов, если бы не различие в одежде. Девушки предпочитали легкие воздушные струящиеся платья с длинными полупрозрачными юбками и рукавами. Представители сильного пола носили блузы с такими же рукавами, но заправляли их в узкие плотные брюки лиственного цвета.
— Добрый день, Делендиль, — поздоровался Литавий с тем, кто выглядел выше и старше остальных. Хотя вряд ли можно судить о возрасте существ, которые никогда не выглядят старше, чем на тринадцать человеческих лет. Этому можно было дать столько же, сколько Эйриэн.
— Здравствуй, Литавий, — неожиданно серьезно ответил огонек — казалось, что его лицо не создано для того, чтобы улыбаться.
Вампир поклонился:
— Делендиль, это — мои друзья. — Он представил всех по очереди: — Сельба, Алессия и Веселый Соловей. Сельба ранена, мы не могли бы переночевать у вас пару дней, пока ей не станет лучше?
Огонек, не мигая, смотрел прямо на них, и нельзя было сказать, что его взгляд был дружелюбным. Королева уже подумала, что он сейчас же выставит их за ворота, но тот неожиданно низко склонился перед менестрелем:
— Это великая честь для нас — приветствовать в нашей скромной обители столь именитого певца. Я сам должен был догадаться, кто перед нами. Ваша слава, Лютен Мерилин, летит впереди вас. Мы все будем бесконечно счастливы, если вы еще нам споете. Конечно, вы все можете оставаться в общине столько, сколько захотите.
— Благодарю. — Эльф, привычный к похвалам и почитанию, лишь снисходительно улыбнулся и слегка кивнул. — Я с удовольствием спою, но только позже, вечером. Прямо здесь и буду петь.
