перепрыгнул через нее. Мгновение потребовалось нападавшему, чтобы развернуться, а Эйриэн — чтобы вскочить на ноги и достать оружие из ножен.
Теперь они оба были в одинаковом положении. Королева сдунула губами челку и посмотрела прямо в глаза неприятелю, как ее учили. Серые очи с легким голубоватым отливом смотрели на удивление приветливо. Вот такой, наверное, и бывает смерть — обманчивой…
Они кружили друг напротив друга, выставив блоки, каждый выжидал, когда другой допустит ошибку, цена которой — жизнь. Противник напал первым: ложным финтом он ударил девушку в грудь. Отбивать было неудобно, поэтому эльфийка лишь слегка отклонилась в сторону и, в свою очередь, нанесла удар в живот. Оба удара могли бы быть последними, но оба не достигли цели. Человек не дал эльфийке возможности опомниться, вновь атаковал, на этот раз в голову. Эйриэн пригнулась, рубанула по ногам, развернулась вокруг оси, отскочила, спиной почувствовав, как кончик клинка врага почти коснулся позвонков на ее шее — легкое дуновение похолодило кожу. Она внутренне порадовалась тому, что сейчас ее волосы спрятаны под беретом. Лет в пять на тренировке таким приемом ей отсекли косу, она не плакала, только долго ходила на всех обиженная. Тогда мама отрезала часть своих волос и сделала красивый хвост, чтобы дочка могла ходить с ним на приемы. Эйриэн с трудом заставляли его надевать. Сейчас этот шиньон хранился у королевы в специальной шкатулке, ключ от которой она носила на шее и которую очень редко открывала.
А еще эльфийка порадовалась, что вместе с волосами у нее осталась на шее и голова. Сейчас ее козырем была подвижность — противник был физически сильнее, поэтому отбить его удары было сложно, оставалось ускользать, плавно перетекая из одной стойки в другую, не стоять на месте и ждать роковой ошибки. Если бы они оба были в тяжелых доспехах, то и тактика боя была бы другой, но человек дрался в камзоле, а куртка Эйриэн, хоть и с металлическими внутренними вставками, доспехом тоже не была.
Королева отпрыгнула, вытянула руку вперед и стала выписывать «восьмерку» клинком, держа его даже не кистью, а практически одними пальцами. Спорный ход. Таким приемом лучше всего пользоваться при фехтовании двумя клинками. Тогда «восьмерка» служит щитом, а другим мечом или кинжалом можно драться. К тому же противник может вычислить амплитуду колебания и вклиниться в движение, сбив его. Эйриэн следила за тем, чтобы взмахи следовали через разные промежутки времени, поэтому и рукоять старалась перебирать пальцами. Сейчас ее волновали шаги противника. Он отступал. Еще парочка шагов — и он оступится о большой камень позади. Это стало бы единственным шансом к победе и спасению. Его сапог уже коснулся края валуна. Эльфийка внутренне возликовала. Это было ее ошибкой — она перестала следить за интервалами «восьмерки», чем противник сразу же воспользовался. Он поднырнул под клинок, отбил его и развернул меч, чтобы нанести удар. Эйриэн в отчаянии повернулась так быстро, что человеческий глаз даже не успел уследить за ее движением, резко замахнула свой клинок и… остановила его лишь в волоске от шеи противника. Тот, глядя на нее, скосил глаза вниз: его оружие касалось куртки возле ее живота.
— Здравствуй, дочка, рад снова видеть тебя дома, — произнес ласковый приятный баритон. — В прошлый раз, когда мы здоровались, у тебя была реакция похуже, а сейчас я могу с гордостью сказать, что жизнь свою ты дорого продашь. Но, согласись, что лучше тебе, как королеве, оставаться живой. Так что, пока ты во дворце, будешь тренироваться и тренироваться.
— Ивэн! — радостно воскликнула королева, запрыгивая на мужчину.
— Ну ну, полно, — слегка смущенным голосом проговорил тот. — Меч-то убери, а то поранишься, не дай бог.
Он покрепче прижал ее к себе, зарылся лицом в ее волосы, пока никто не видит, и подумал с облегчением: «Дочка. Вернулась наконец-то».
— На ужин придешь? — спросил Ивэн, бережно опуская девушку на землю. — А то Катарина, как узнала, что ты вернулась, сразу же бросилась готовить твои любимые пироги.
— С кроликом и грибами? А к чаю — с брусникой и щавелем?
— Их самые.
— Приду, только Марии не говори, а то она опять обидится. И откуда ты только все знаешь?
— Забываешь, дочка, я не только начальник королевской стражи…
— …но и… — Эйриэн приложила палец к губам и полушепотом добавила: — Советник по тайнам.
— Вот поэтому я должен знать обо всем.
— А знаешь, зачем орки приехали?
— Точно сказать не могу. Предположения высказывать не люблю. Зато могу точно сказать, как они ехали, сколько их, кто во что одет, где они останавливались и что покупали.
— А кто у них за главного?
— Дэрк Таупар, переводчик, ты его на приеме видела. После него все слушаются молодого орка Груца рэк ур Перке. Он — виконт. Хотя все в отряде делают вид, что подчиняются маркизу.
— Не нравятся мне все эти уловки. — Королева направилась к кухне, не прекращая разговора.
— Они явно что-то скрывают либо чего-то опасаются.
— А вот об этом я не подумала. А чего?
— Ты забываешь, дочка, что орки — раса кровожадная. Вот они и судят всех по себе, везде ждут врагов и предателей. Понимаешь?
— Теперь-то понимаю, но легче почему-то не становится, — вздохнула эльфийка.
— Ну вот и пришли, — улыбнулся Ивэн своей незабываемой лучезарной улыбкой.
Эйриэн любила, когда Ивэн улыбался. «Никто не умеет улыбаться так, как Ивэн», — всегда говорила она. А как, так и не могла объяснить. Просто —
— Беги, а то Мария заждалась. Опять ворчать будет. Ждем тебя вечером на ужин. Не забудь.
— Обижаешь. Приду обязательно. — Она толкнула дверь королевской кухни, и на нее дохнуло горячим ароматным запахом готовящихся блюд.
— Дошла наконец-то, — раздался басовитый громоподобный голос, вмиг заполнивший собой все пространство. Такой голос было слышно в любом месте далеко не маленькой королевской кухни. — Я уж думала, не придешь, думала, Ивэн тебя по дороге перехватил да переманил к своей Катарине.
— Есть хочу, — сообщила эльфийка, садясь на одну из лавок.
— Это хорошо, — довольно пробасил все тот же голос, и из клубов пара показалась его обладательница — дородная повариха необъятных размеров. В руках она держала поднос, вполне соответствующий ее габаритам, который она опустила перед Эйриэн.
— Негоже королеве на кухне-то кушать, — сказала она, явно довольная тем, что ее величество предпочитает трапезничать именно здесь.
— Да пока до покоев донесут, все уже остынет.
— Что правда, то правда, — согласилась Мария. — Ну вот, смотри, — она стала открывать крышки блюд, — вот супчик из куропаток, вот паштетики, салатики из тварей морских, из овощей свежих, на второе — картошечка с молодым поросеночком под соусом из ягод, хлеб на сдобе. Сама пекла. Вот морс твой любимый, пирожные на десерт, трюфеля в шоколаде.
Девушка протянула руку за хлебом и тут же получила хороший шлепок.
— А руки вы мыли, ваше величество, или совсем вдали от дома забыли о приличиях? — Повариха уперла руки в бока.
Пристыженная королева пошла к умывальнику.
— А ну-ка, я кому сказала пять минут назад положить в суп петрушки и
