удачи, горд и скорбен. Нельзя выбросить одну сторону монеты, можно выбросить только всю монету целиком. А это, в свою очередь, откроет двери…
— Какие еще двери, — буркнул Борис, из упрямства ему хотелось возразить, но толковых доводов он не находил.
— Двери для вторжения.
— Что, пришельцы пожрут беззащитное человечество?
— Я говорю о вторжении других сил. Таких, о которых никто здесь на Земле и отдаленного представления не имеет.
— А вы имеете?
— Никто на Земле — я включаю в это число и себя. Но я знаю, что эти силы существуют. И этого довольно, чтобы сделать все, что могу… Чтобы удержать двери закрытыми. Вы верите мне?
— Не знаю. Почему, собственно, я должен вам верить?
— Вы не должны, но одному поверить я прошу.
— Чему?
— Тому, что лучше не проверять истинность моих слов экспериментом.
Борис хотел было ответить что-то язвительное, но тут заговорила Оля.
— Очень ловко у вас все получается. Попадет книга к Монку — плохо, сожжет ее Борис — тоже плохо. И только у вас все хорошо, только у вас есть все ответы.
— Я пытался объяснить вам, — сказал Кремин, полуприкрыв глаза.
— Отлично, — подвел итог Борис. — А я хочу выслушать и другую сторону.
— Монка?
— Да.
— Что ж, воля ваша, — Кремин опустил руку в карман, достал небольшую картонную карточку и протянул ее Борису. — Здесь электронный адрес… Захотите со мной связаться, отправьте сообщение.
— Может быть, — рассеянно сказал Борис, разглядывая карточку.
Там стояло только —
niemand @ nowhere.com
Не попрощавшись, Кремин приоткрыл дверцу.
— Константин Дмитриевич! — окликнул его Борис.
— Да?
— Кто вы?
Пауза перед ответом Кремина была чуть заметной.
— Ниманд, — сказал он и вышел из машины.
6
Когда Кремин исчез из вида, Оля пересела вперед.
— Покажи, — она протянула руку за карточкой. — Ничего себе! Никто, нигде, точка, ком… Разве может быть такой адрес?
— Когда имеешь дело с Креминым, все может быть…
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Пока ничего.
— Вот именно, ничего! Он по сути ничего и не сказал. Вторжение, двери какие-то…
— Если это такая трудная штука, он и не мог… Представь, подхожу я к физику и задаю школьный вопрос: от чего зависит энергия излучения? От частоты, отвечает он. Но я спрашиваю: это мы проходили, а вот почему это так? И как он сумеет мне объяснить? Ему пришлось бы для начала всю квантовую механику мне, дураку, вдалбливать, а потом бы выяснилось, что все физики на свете и сами толком не знают, почему… А с этим вторжением как бы и не похитрее…
— Так ты ему все-таки веришь?
— Гм… Сказать всякое можно, а убедительным он быть умеет. Но в чем его убедительность? В манере говорить. А по сути — ты права, ни аргументов, ни доказательств. Его послушать, он чуть ли не мир спасать собирается, и без этой книги — всему аллес капут. Подозрительно это как-то.
— Почему? Мы же не знаем…
— Но ведь книга не всегда существовала. Как же бедный мир выживал до того, как ее написали?
— Ну, тогда, наверное, существовало что-то другое.
— Ох… Может, встреча с Монком что-нибудь прояснит…
— А если нет?
— Если нет… Ну, там видно будет.
Борис включил мотор и стартовал так, что Олю отбросило на спинку сиденья. Машина летела сквозь яркий летний день, ни единой тучкой не омраченный, солнце сияло в витринах магазинов, в окнах домов. Но Борис не мог отделаться от ощущения тревоги, насквозь пронизавшей все вокруг. Песню тревоги пел встречный ветер, тревожно блестели фары машин на перекрестках, предупреждающе вспыхивали красные огни светофоров. Искоса Борис взглянул на Олю. Он увидел — не догадался, а именно
Как только они оказались в квартире Бориса, он сразу поднял телефонную трубку и набрал номер.
— Альберт Игнатьевич, я хотел бы встретиться с вами, — сказал он без лишних вступлений.
— Где и когда? — в голосе Монка Борис уловил хорошо сдерживаемое и все же явное нетерпение.
— Где хотите… Назначайте вы.
— Борис, вы помните, как найти кафе «Палома»?
— Помню, конечно.
— Давайте там… Через два часа.
— Нет, завтра утром.
— Почему завтра? Почему не сейчас?
— Потому что я страшно устал, — раздраженно ответил Борис. — Завтра в десять в «Паломе».
Он положил трубку.
7
В кафе «Палома» было так же безлюдно, как и во время первой встречи здесь Бориса и Монка. И одет Альберт Игнатьевич был так же, во все черное, и сиял на лацкане серебряный сфинкс.
Борис и Оля (пакет с книгой она держала в руках) уселись за столик Монка. С удивлением посмотрев на девушку, Монк перевел на Бориса вопрошающий взгляд.
— Я не рассчитывал, что нас будет трое, — сказал он холодно.
— Это Оля, — коротко ответил Борис.
— Очень рад познакомиться, но…
— Альберт Игнатьевич, не нужно притворяться, что вы ничего не знаете о ней. Зачем начинать нашу беседу с уверток?
Монк поднял брови, будто собирался вскипеть благородным негодованием, но затем только кивнул.
— Я вижу, вы принесли книгу, — произнес он, глядя на пакет. — Могу ли я заключить отсюда, что
