Довгера. Профессор довольно часто летает в Санкт-Петербург и обратно.
– Почему все-таки Санкт-Петербург? Их центр не в Москве?
– У них нет центра.
– Санкт-Петербург! – взгляд Фолкмера стал мечтательным. – Как удобно для канала Клейна…
– Забудь. Помимо того что я говорил тебе о мнимой гибели Довгера, есть и то, что говорил ты.
– А что говорил я?
– Игра очень крупная! А ты собираешься раскатывать на машине по России с профессором в багажнике? Любая случайность, и всему конец. В моем же плане нет места случайностям.
– Не запутаться бы в русских радарных сетях…
– Я знаю, какая нужна аппаратура и кто с ней будет работать.
– Кроме радаров есть спутники.
– Компьютерные вычисления решают эту проблему. Зная позицию каждого спутника в каждый момент времени, мы выберем слепое пятно. У нас будет специальная программа.
Фолкмер криво улыбнулся:
– У тебя на все готов ответ. Ну а деньги? Ты представляешь, во сколько обойдется твой гениальный замысел?
– Примерно подсчитал, – ответил Pay. – Миллионов шесть в долларах. Для гарантии, с побочными расходами, скажем – десять.
– У тебя они есть?
– Нет.
– У меня тоже. – Фолкмер поднялся со стула и посмотрел на циферблат своих часов. – Спасибо за интересный рассказ, Рольф, я не зря потратил время и получил истинное удовольствие. Так… Если я позвоню прямо сейчас, могу застать мою Наоми в одном ресторанчике…
– Сядь.
– Зачем? Добро пожаловать в дивный новый мир, но его творцами будем не мы…
– Садись, Йохан. – Невольно подчиняясь повелительному тону, Фолкмер опустился на стул. – Где-то есть человек, который одолжит мне эти деньги… Или даже подарит.
– О да! Билл Гейтс, например. Или Стивен Спилберг. Ты уже назначил им аудиенцию?
– Я имею в виду конкретного человека, – пояснил Pay. – А мое «где-то» означает, что он скрывается. Я не знаю ни страны, где он сейчас живет, ни имени, которое носит.
– Как же его можно найти?
– Можно. Все то, чего не знаю я, знает Гюнтер Фроймюллер.
– Президент корпорации «Траттниг»?
– Да, он. Беда в том, что я представления не имею, на какой крючок его ловить. К нему не ведет ни одна дорога. Ничего нет.
– Совсем ничего?
– Совсем.
Фолкмер ткнул пальцем в экран:
– Тогда почему бы и его не похитить?
– Входишь во вкус? – поддел Pay.
– А что? Старый добрый метод…
– Старый-то он старый, но вот добра от него не жди. С Довгером совершенно другое дело, но здесь? Не говоря о трудностях, похищение человека – серьезнейшее преступление, Йохан. Любого человека, а уж Фроймюллера… Нам это не сойдет с рук, и наше предприятие закончится не начавшись.
– Как же быть, Рольф?
– Вот это и станет твоим первым заданием. Найти подход к Фроймюллеру. Здесь нужен твой изобретательный ум…
– Милое дело!
– А ты думаешь, я пригласил тебя так, поболтать, от скуки? И не медли! Кто знает, сколько у нас времени?
– О'кей. – Фолкмер со вздохом кивнул. – Начну завтра же.
– Почему не сегодня?
– Потому что, – возмутился Фолкмер, – кроме патологической алчности мне свойственны и другие человеческие слабости. Ты о них не слышал? У людей бывает потребность в еде, отдыхе, сексе. Да и подумать мне надо, переварить твои откровения!
– Думай лучше о задании… Кстати, о сексе. У твоей Наоми Кемпбелл есть подружка?
– Клаудиа Шиффер.
– Как, по-твоему, не поздно еще позвонить в тот ресторанчик? Заодно закажешь у них что-нибудь изысканное с доставкой, а Наоми пусть берет подружку и с ней – сюда.
– Из всех твоих идей, – оживился Фолкмер, – эта мне нравится больше всего.
Он поднял телефонную трубку и принялся набирать номер.
10
В клубе «Вавилон» звучала не ультрамодная синтетическая музыка, а ни много ни мало ария из «Волшебной флейты». В углу бара хозяин заведения Эрик угощал кофе и коктейлями постоянного клиента, Клауса Штайнера. Пятидесятилетний подслеповатый Штайнер (очки он надевал только когда водил машину, а контактных линз не признавал принципиально) щурился на картины, узоры ковров и драпировок, а также на девиц, проплывающих по гостиной в прозрачных платьях, в чулочках с подвязками. Кое-кто из них брал под руку дородных бюргеров, увлекая к двери, ведущей к джакузи. Днем клиентов было наперечет, но они были.
– Никак не могу с тобой согласиться, Эрик, – говорил разомлевший от коктейлей гость, – никак не могу. Немецкие машины я не ругаю, но «Винес Вирбел» – это высший класс! Считай. Двигатель турбо, четыре на четыре, триста сил – раз! Коробка передач автоматическая, с электронным управлением – два! Адаптивная система «инста-трэк» – три! Нажатием кнопки переключаешь режимы трансмиссии на любой скорости. А надежность, а комфорт? И это наша, австрийская машина! Как ее не купить, как не поддержать отечественную промышленность? Я патриот, Эрик!
– Она дорогая, – завистливо сказал Эрик, которому такая машина была не по карману.
– Каждому свое, – философски-хвастливо заметил Штайнер.
– Еще коктейль, Клаус?
– Спасибо, нет, мне за руль садиться… Где же Наташа?
– Сейчас придет. Ты берешь ее за город, до завтра?
– Да, как обычно. Если задержу, поставь в счет… Очень она сладкая, не хочется отпускать!
Эрик понимающе хохотнул. В эту минуту в баре появилась золотоволосая русская красавица Наташа. Она была одета (если слово «одета» тут подходит) в ничего не скрывающий топик и черную кожаную юбчонку, скрывающую еще меньше. Обняв Штайнера за шею, она прижалась к нему. Волнующие запахи, прикосновение роскошной груди – все это заставило Штайнера вскочить.
– Едем, Клаус? – промурлыкала Наташа на исковерканном немецком. – К тебе на виллу?
– Да, дорогая.
– О милый! Я так счастлива…
У выхода Штайнер заботливо накинул шубку на плечи девушки, сам придержал для Наташи дверь. Купленная позавчера машина «Винес Вирбел», предмет его гордости, сияла голубым перламутром на стоянке, метрах в десяти от подъезда. Среди других машин она выделялась надменной элегантностью.
Небрежно подойдя к ней, Штайнер открыл дверцу.
– Это твоя машина? – ахнула Наташа. – С ума сойти!
– Ничего особенного, – с показным равнодушием отмахнулся Штайнер. – Пара удачных контрактов.
– О, какой ты великий… Супермен!
Низенький, лысеющий, полноватый супермен сел за руль, надел очки. Польщенный (даже оплаченным комплиментом, о мужчины!), он взял с места такую скорость, что Наташа испугалась:
