– Благодарю за содействие, господа. Позже я пришлю вам меморандум, касающийся некоторых финансовых и… творческих вопросов.
– Ради этого мы мчались сюда сломя голову, мокли под дождем, не спали? – обиделся режиссер.
– Оставайтесь британцами, – подбодрил его Блейк, садясь в свою машину, и укатил.
Ольга с восхищением разглядывала салон «линкольна» – кожаные диваны, телефон, с помощью которого шейх мог связаться с любой точкой земного шара, громадный телевизор, бар с изобилием безалкогольных напитков.
– Тут можно жить, – заметила она.
Шейх не понял русской реплики, но по лицу девушки догадался, что его машину хвалят, и согласно закивал.
«Линкольн» и мотоциклы въехали по открытой рампе прямо в фюзеляж самолета. Экипажи конвоя ГИБДД завистливо вздыхали внизу. Интерьер двухэтажных апартаментов лайнера привел Иллерецкую в еще больший восторг. Это был настоящий летающий дворец.
Летчики доложили о готовности. Борис расслабился лишь тогда, когда самолет оторвался от полосы и набрал высоту.
Вышколенные стюарды подошли с подносами. В хрустальные бокалы полилась чистейшая швейцарская минеральная вода – шейх не пил ничего другого. Впрочем, для своих гостей он держал шампанское и коньяк, но от предложения выпить спиртного и англичанин, и русские тактично отказались.
– Ну а теперь, Борис, – Слейд посмотрел поверх бокала на золотых рыбок в аквариумах, – не находите ли вы, что самое время отдать мне дискету?
– Пожалуйста, мистер Долтон. – Градов вручил дискету англичанину.
– Долтона больше нет. Джек Слейд… А пароль?
– Сначала я хотел использовать слово «EVIL» – зло, – сказал Борис, – но потом мне пришло в голову, что наоборот оно читается как «LIVE» – жить. Это и есть моя часть пароля.
– А мое слово простое, – произнесла Иллерецкая. – «НОРЕ», надежда…
8
– Я никогда не видел в этом кабинете более жалкого существа, чем вы, – орал Никитин. – Надо умудриться провалить все! Они были у вас в руках вместе с дискетой и паролем. А вы позорно прошляпили, господин генерал… – он презрительно подчеркнул «господина», – то есть, тьфу, господин бывший генерал Курбатов! Более того, вы додумались в телефонном разговоре со Слейдом назвать его настоящее имя, чем поставили под удар Леди Джейн!
В последнем упреке генерал-лейтенант был прав лишь отчасти – Марстенс санкционировал проверку персонала «Сумеречного Странника» раньше, после доклада Слейда о звонке Тани и об автомобильном преследовании.
– Но ведь, – осмелился робко возразить Курбатов, – мы могли просто опознать Слейда.
– Расскажите это Марстенсу! – гремел генерал-лейтенант. – За каким чертом вы вообще позвонили Слейду?
– Это был единственный шанс запугать его.
– Ну вот и запугали… Курбатов, вы не стоите даже пули, которой вас следовало бы расстрелять. Лучше удавитесь, как Иуда! Проекта «Коршун» больше нет, так почему вы еще живы?
Курбатова охватила слепая ярость. Разве он не сделал все, что было в человеческих силах? А теперь с ним обращаются как с нашкодившим щенком. Он едва удержался от того, чтобы плюнуть Никитину под ноги. Но годы дисциплины и субординации победили, и он лишь униженно спросил:
– Какие будут приказания?
– Приказания?! Да какие могут быть приказания вам… Ничтожество! Вы разжалованы, вы уволены, вы… – Никитин задыхался, кулаки его сжимались и разжимались. – Вот что. Если у вас не хватит мужества покончить с собой, убирайтесь из Москвы. Даю слово офицера, встречу – застрелю. Вон!
Генерал вскинул голову, посмотрел в налитые кровью глаза Никитина и молча вышел.
Он был раздавлен, повержен, уничтожен. Дело его жизни погибло, и его вышвырнули за порог. Этот Никитин… Он вдруг представился генералу кабинетным хлыщом, умеющим только драть глотку и даже это делающим плохо, чересчур театрально. Домой, домой… Табельный пистолет отобрали, но дома есть верный «вальтер».
Служебную машину, конечно, отобрали тоже. Генерал (да нет, какой генерал?! – одинокий пожилой человек Алексей Дмитриевич Курбатов) остановил такси.
Квартира, где он прожил много лет, показалась ему холодной и неуютной. Курбатов налил стакан коньяка, залпом выпил. Легче не стало, только заболела голова. Из тайника он достал «вальтер», медленно разобрал, собрал, щелкнул спусковым крючком. Пистолет функционировал безупречно. Курбатов зарядил его и положил на стол. Придвинув лист бумаги и ручку, он начал писать, но задумался и скомкал бумагу. Для кого он пишет и о чем? О любви к России, о мечте и ее крушении? Но не ложь ли это? Тех, кто встретит его на ТОЙ СТОРОНЕ, если там кто-нибудь встретит, не обманешь, а остающимся на Земле все равно. Курбатов поднял пистолет к виску.
9
Идиллический домик в Восточной Англии, близ устья реки Крауч в восьми милях севернее Саутенда-он-Си, принадлежал Джеку Слейду. Он купил его пять лет назад, когда в странном помрачении рассудка собирался жениться. Из этого намерения ничего не вышло, соответственно, Слейд почти и не жил в белом коттедже с двускатной черепичной крышей, где возвышались две каминные трубы. Он лишь наезжал туда с друзьями время от времени. Для отдыха дом подходил как нельзя лучше. Утопая в зелени, он стоял уединенно (до ближайшего городка Бернхем-он-Крауч пять миль, да еще надо пересечь реку). Живописные скалы отделяли его от побережья Северного моря, защищая от безжалостных ветров. Вблизи располагались площадка вертолетного клуба «Стрэйт ап» и парк с многочисленными аттракционами, работающими только в пятницу, субботу и воскресенье, когда люди съезжались науикенд. В остальные дни можно было прокатиться по морю на яхте, прямо от дома к причалу сбегала извилистая дорожка. В общем, пастораль, если не обращать внимания на шум вертолетов.
– Вот мои владения. – Широким жестом Слейд указал на коттедж. – Пока поживете здесь, а дальше будет видно.
Он открыл двустворчатую дверь под пирамидальным колпаком, укрывающим крыльцо от дождя. Ольга и Борис вошли в дом.
Стены гостиной первого этажа были отделаны лакированным деревом. Три морских пейзажа привлекли профессиональное внимание Ольги и заслужили ее одобрение. Обстановка вряд ли дорого стоила Слейду: низкая широкая тахта, банкетки на ковре, кресла у камина. Большой телевизор, телефон, полки с книгами, невысокий круглый столик, бар – вот, пожалуй, и весь традиционный набор. После воздушного дворца Данияра коттедж Слейда выглядел по-холостяцки незатейливо, но вместе с тем ощущалось и желание хозяина создать уют, компенсирующий одиночество.
– Ванная справа, – объяснял Слейд, – наверху вторая гостиная, мой кабинет и спальня. Кухня вон за той дверью, в холодильнике должно быть достаточно припасов. Устраивайтесь, я вернусь только завтра. С вашими делами образовалось столько проблем. Как бы меня со службы не выгнали.
– Кстати о службе, – сказал Борис. – Нам придется пройти через это… Детектор лжи и все такое? Слейд бросил на Бориса беглый взгляд.
– Детектора лжи не обещаю, но кое о чем вас, безусловно, расспросят. Но это позже, а пока советую отвлечься. Мой бар в вашем распоряжении. Если захотите, можете совершить прогулку на яхте. Идите по тропинке к берегу, не заблудитесь. Морем заведует парень по имени Том Лэннинг, удовольствие стоит десять фунтов в час. Вот вам на всякий случай тридцать фунтов, а вот ключи от дома. Магазины в Бернеме, до них порядка пяти миль… Я делаю покупки в вертолетном клубе, но вас туда не пустят, там по членским карточкам. На вашем месте я вообще бы не суетился и ограничился яхтой. Как утверждает мудрая русская поговорка, поспешность хороша исключительно при ловле блох. Успеете еще обжить старушку Англию.
– Вам тревожно за нас? – спросила девушка.
– Нет. Бояться нечего ни вам, ни мне. – Он написал цифры на листе бумаги. – По этим телефонам вы всегда найдете меня. Первый – квартира в Лондоне, по второму… мне передадут.
Слейд нагрузил Ольгу и Бориса различными полезными инструкциями (от вызова полиции, пожарных и
