определить место нахождения конкретного корабля или орбитальной крепости — та еще задачка. Такая подготовительная работа занимает вдвое больше времени, чем само путешествие к вычисленному объекту и его грабеж. С одной стороны, с интеллигентными людьми дело иметь проще — вряд ли такой персонаж примется палить из автомата в представителей власти. С другой стороны сложнее: нельзя просто закидать отсеки корабля гранатами и потом добить уцелевших, или, тем паче, просто расстрелять корыто из главного калибра фрегата. 'Черный археолог' подлежит задержанию, а не уничтожению. А посему приходится работать специально обученным малым абордажным группам.
Двойка сержанта Иванова сейчас размеренно движется по коридору жилого сектора, выполняя привычную работу. Иванов с парализатором контролирует возможные перемещения членов экипажа. Рядовой Лемаев вышибным зарядом проделывает в двери дыру и закидывает в каюту гранату-'глушилку'. Немудреный ритуал повторяется энное количество раз, согласно числу 'апартаментов'. Попавшие в зону действия 'глушилок' пассажиры теряют дееспособность примерно на полчаса. Этого времени с избытком хватает, чтобы нацепить на всех попавших под раздачу наручники и дождаться стыковки с фрегатом. Далее в дело вступает призовая команда, волокущая пленников и трофеи на патрульное судно.
Николаев и Бергер в это время при помощи спецкомпа взламывают замок люка в защитной переборке, проникают в реакторную и захватывают дежурную вахту мотористов.
Тем временем мы с Черенковым пересекли 'предбанник' шлюза и по длинному коридору от 'кают- компании' дошли до ходовой рубки, где и уперлись в броневую плиту. Прислонив к замку спецкомп, я запустил программу взлома. Через пару секунд в утробе люка что-то щелкнуло и он отъехал в сторону. Тут же навстречу нам хлестанули автоматные очереди. Не ожидавшего подобного приема Черенкова отбросило ударами двух пуль в грудь и третьей по шлему, я же оперативно распластался на палубе, укрывшись за комингсом.
— Рик, ты охренел?! Ты чего творишь, скотина?.. — в бешенстве заорал я, лихорадочно нашаривая на поясе 'глушилку'. — Порву ведь на британский флаг!!!
В ответ снова расчетливыми короткими очередями захлопал автомат, ведя огонь на подавление. Ну, я вам сейчас покажу, скоты… Свернул голову 'глушилке' и забросил ребристый цилиндрик в рубку. Дождавшись яркой вспышки, смягченной поляризованным забралом шлема, рывком из положения лежа закинул тело в люк. В момент броска баллистический компьютер активировал защитное поле, однако ударов пуль я не ощутил. Прорвался. Плюхнувшись на пузо, тут же откатился в сторону, уходя с линии огня. За мгновение комп засек три цели, две из которых — в кресле пилота и на командирском месте — классифицировал как неопасные. Они полностью дезориентированы и с трудом воспринимают происходящее. А вот третий человек в рубке явно крепкий орешек.
Скафандра на нем я не заметил, но однозначно была какая-то защита. Он меня видел, и ствол автомата немного замедленно и неуверенно, но все же поворачивался в мою сторону. Не дожидаясь выстрела, я всадил заряд парализатора ему в грудь, но противник словно и не заметил попадания. Указательный палец на спусковом крючке напрягся, и в это мгновение я перекатом ушел в сторону, выпустив из рук бесполезный парализатор, и тут же прыгнул. Ударил всем телом, впечатывая оппонента в стену. Брякнулся на пол автомат. Не давая вражине опомниться, боднул его в лоб шлемом, и для верности воткнул колено в солнечное сплетение. Этого оказалось достаточно, и противник бесформенной массой сполз по стенке.
Подойдя к ошалело трясущему головой Стражински, я вколол ему прямо через одежду стимулятор. Через несколько секунд тот перестал трястись, как эпилептик, и с затаенным страхом и одновременно с каким-то облегчением уставился на меня.
— Что тут происходит? — спросил я, глядя археологу в глаза. — Ты совсем страх потерял? Что это за тип с автоматом?
— Этттто К-к-к-курт С-с-содерберг, — выдал тот, лязгая зубами от страха. — К-к-к-кличка В-в-в- веревка…
— Успокойся!
— Он… Он мне угрожал, заставил идти в систему Эпсилон Индейца. Надеялся найти тут что-то очень ценное. Я не знаю, откуда у него сведения, и не знаю, что он точно хочет найти. Но последнюю неделю он вел себя как сумасшедший — на людей кидался, начал таскаться всюду с автоматом и генератором поля…
Понятно теперь, почему парализатор его не взял, да и 'глушилка' тоже. Не понятно только, что его заставило так нервничать. А ну-ка, что это у него из кармана торчит? Карта, всего лишь древняя ключ- карта. Ничего особенного.
Ожил передатчик, голосом Иванова доложив об окончании зачистки жилого сектора. Тут же в разговор вклинился Николаев — у него тоже все прошло успешно. Нда… Я таким успехом похвастаться не мог.
— Вытяни руки перед собой, — сказал я Стражински, доставая из кармана разгрузки одноразовые пластиковые наручники.
Тот, понятно, возражать не стал и терпеливо перенес экзекуцию. Затем для надежности я такие же наручники нацепил на пилота и бесчувственного отморозка. Ключ-карта перекочевала в мой собственный нагрудный карман. Осмотрев Веревку внимательнее, больше ничего стоящего не обнаружил — обычные мелочи, каких полно в карманах любого космонавта. Его автомат валялся рядом — 'Манлихер' R-315, гражданская версия под слабенький унитар калибра 5,56 мм, но переделанная под фулл-авто. Что незаконно, кстати. Судя по всему, загадочный Курт 'Веревка' Содерберг пиратом не был. Он больше походил на мелкого уголовника, умудрившегося где-то натолкнуться на что-то ценное, и этим ценным отчаянно не хотел ни с кем делиться. Вот и нервничал, даже стрелять начал.
В коридоре послышалась возня, затем стон и невнятная ругань — сержант очнулся. Хоть в него и попали из гражданской игрушки, полновесный удар трех пуль даром не проходит — как минимум компрессионный перелом нескольких ребер и сотрясение мозга обеспечено. Ладно, хоть жив остался. Будь у Веревки что-то типа 'Вихря' — и кранты, насквозь прошило бы…
Со стороны борта донесся скрежет и короткий удар — фрегат 'Отважный' пристыковался к плененному 'археологу'. Кавалерия прибыла.
Глава 1
Привычно измерив шагами центральный коридор штаба дивизиона, в этот предполуденный час изрядно забитый спешащим по своим надобностям служивым народом, я вошел в ставший уже родным брифинг-зал. Занял крайнее правое кресло в первом ряду, на спинке которого красовалась табличка 'кап. — лейт. Тарасов А.А.'.
На первый взгляд зал, рассчитанный на пятьдесят мест, был пуст. Однако более пристальное изучение полумрака помещения, в котором обычно проводились предварительные инструктажи абордажных групп, выявило наличие в нем еще четверых совершенно мне не знакомых военных. По извечной войсковой привычке они стремились обратиться в невидимок в новом месте — просто так, осторожности ради и сохранения возможности маневра для. Сам такой же. Это я просто местный, а потому и завалился так нагло в зал и уселся в именное кресло, никого и ничего не опасаясь. Хотя поводы для раздумий присутствовали: внезапный вызов в середине дня, да еще и без остальной команды, две недели до отправления в патрульный рейд фрегата 'Отважный', к каковому я, как офицер Морской Пехоты космического флота Федерации, был приписан вкупе с вверенным мне подразделением, а также полное отсутствие каких-либо слухов среди личного состава. По совокупности признаков можно смело утверждать, что намечается нечто необычное. Впрочем, годы службы давно отучили строить какие-либо предположения. Проще дождаться начальства, уж оно-то, родимое, снимет все вопросы. Или не снимет — это как получится. Зависит от
