первоначальной задумке: водила мертв, сидящий на переднем сидении молодчик застыл с рассаженным о приборную панель лбом, а обитатели заднего диванчика ошалело мотают головами, пребывая в полном офигении. Не мудрено, в общем-то — нас с Игнатом шлемы защитили, коллеги в 'бобике' тоже были оснащены защитными средствами, а вот 'гостю' с охранником от разорвавшейся рядом 'глушилки' досталось сполна.
Выстрелив на всякий случай в голову сидящему впереди бугаю, я с максимально возможной скоростью вывернул из проема поведенную от удара дверь и выволок из салона 'гостя'. То, что это именно он, я понял сразу — внешность для местного люда очень уж нехарактерная. А вот французов таких много, особенно в южных провинциях. Чувствовалось, что в нашем 'трофее' течет немалая толика арабской крови, и по чертам лица, и по курчавой шевелюре, и особенно по иссиня-черной щетине. Передав пленника с рук на руки майорам, я занялся его охранником. Этот был еще примечательней — толи мулат, толи квартерон, короче, негритянские корни имел сто процентов. Я мысленно поздравил нас с удачной операцией и поволок слабо трепыхавшегося телохранителя к нашей машине. Зубов с Шелестом уже упаковали 'гостя' в наручники и погрузили в багажник. С телохраном поступили аналогичным образом.
На всю операцию ушло не более минуты. К этому времени Волчара закончил с 'контролем' экипажа первого джипа, и мы вновь погрузились в салон. Виталик взял с места в карьер, и уже через несколько секунд побоище осталось далеко позади. Парень некоторое время покружился по району, заметая следы, а затем мы покинули Торжище, пересекли складские кварталы и окончательно затерялись в дебрях Купеческой Слободы. Минут через пятнадцать мы заехали во внутренний дворик родовой крепости Лосевых, и за нами захлопнулись мощные ворота, окончательно отсекая от возможного преследования. Только теперь я позволил себе немного расслабиться, полностью осознав, что операция прошла успешно.
Глава 4
Во внутреннем дворе лосевской крепости задерживаться не стали. По уже отработанной схеме выгрузились из 'бобика', в очередной раз пересекли склад и оказались в ставшем родным спецсекторе. Виталик тут же смотался, пообещав озаботиться легким перекусом, майоры-оперативники уединились с 'гостем' в 'допросной', предварительно заперев мулата-телохранителя во второй спальне, а мы с Волчарой с комфортом расположились в гостевой зале на диване и в кресле соответственно. Баулы со снаряжением далеко не убирали, равно как и экипировку — кто знает, как дело повернется? А ну как придется через пять минут снова мчаться в неизвестность. Шлемы только сняли, потому как неудобно в них очень.
В тишине мы просидели минут двадцать — после адреналинового выброса даже на разговоры не тянуло, хотелось расслабиться — а потом заявился Виталик, толкая перед собой давешний сервировочный столик. Под ногами у него вился Кузьмич, то и дело норовя потереться наглой рыжей мордой о штанину. Виталик, по всему видно, к подобной его манере давно приноровился, а потому на кота не обращал ни малейшего внимания. Без единого эксцесса парень и кот пересекли залу и, как и подобает гостеприимным хозяевам, принялись накрывать на стол. Вернее, на стол накрывал Виталик, а Кузьмич высматривал, как бы половчее стащить кусок колбасы и вовремя свалить. Виталик все поползновения решительно пресекал, но в конце концов сжалился и одарил кошака солидным шматом копченой грудинки. Тот незамедлительно спрятался под журнальный столик и принялся с невероятной скоростью жевать подачку, оглашая залу громким чавканьем.
— Кузьмич, веди себя прилично! — погрозил пальцем Виталик, и кот тут же сбавил громкость процентов на восемьдесят. — Вот так-то! А то учишь тебя, учишь, и все без толку — как с голодного края, ей-богу!
— Присаживайтесь к столу, милостивые государи! — обернулся он уже к нам. — На кота внимания не обращайте, это он от смущения.
— Стеснительный какой, — буркнул Игнат, пододвигая к себе бокал и чайник с душистым отваром. — Может, и по кошкам не бегает?
— Бегает, как не бегать! — оскорбился за питомца Виталик. — И не только по кошкам. Собак местных тоже гоняет. Есть тут один псеныш, Геннадием кличут. Так его хозяева порог наш оббили — дескать, обижает. А тот Геннадий с хорошего волкодава размером, правда, тупой как пробка. Вот его Кузьмич и чмырит, извините за мой французский.
Кот тем временем схомячил грудинку и тихой сапой пробрался Виталику под руку. Тот прогонять его не стал, а даже погладил, приговаривая: 'Что, Кузьмич, наглость — второе счастье?', чем растрогал сурового Волчару чуть ли не до слез. Во всяком случае, кусок колбасы он не пожалел, переправил зверюге. Кузьмич приподнял бровь, окинув майора внимательным взглядом, но до угощения снизошел.
Потом мы пили местный 'чай' под аккомпанемент умиротворенного кошачьего урчания и травили байки, поэтому сверхранний завтрак несколько затянулся. Я было вспомнил про голодных оперативников, но те на стук в дверь никак не отреагировали, поэтому я перестал терзаться муками совести и предался сибаритству в теплой компании. Кузьмич по очереди посидел у всех на коленях, поиграв с каждым из присутствующих в игру 'погладь кота', а затем улегся на диване, нагло оккупировав подушку. Мы к тому времени прикончили уже второй чайник травяного отвара и я уже подумывал избавиться от порядком надоевшей сбруи, но тут дверь 'допросной' распахнулась, выпустив традиционно взъерошенного Шелеста.
— Шабаш, есть контакт! — с ходу возвестил он, подпустив в голос торжественности.
— Всем контактам контактище! — поддержал его появившийся следом Зубов. — Можем взять тепленькими, но своими силами не обойдемся.
Мы молча сидели, ожидая продолжения. Однако майоры решили поиграть у нас на нервах — подхватив свободные стулья, они подсели к столу и Шелест завладел чайником.
— Чайку, товарищ майор? — устало поинтересовался он у Зубова. — Мы таки заслужили. И не только чайку.
— Может, чего покрепче? — встрепенулся Волчара.
— Нет, перед делом лучше не надо, — буркнул Зубов, принимая чашку с отваром. — Хватит, товарищ майор, над ними издеваться, рассказывайте уже.
— Раскололись субчики, — известил нас Шелест. Блин, а мы-то, болезные, и не догадались! — Как мы и предполагали, 'гость' с телохраном с базы клана. Кстати, Виталик, не мог бы ты нас ненадолго оставить?
Парень глянул на Зубова, но тот кивнул, подтверждая просьбу коллеги. Виталик дисциплинированно вылез из-за стола и вышел из залы, прихватив за компанию Кузьмича. Тот на такой произвол явно обиделся — как же, дослушать не дали. Сколько раз уже замечал, что коты очень любопытные твари.
— Значит, так, — прошелестел себе под нос майор, разворачивая терминал дисплеем в нашу сторону, — вот наши фигуранты. 'Гость' — Малик Салех, в клане заведует подпольными сделками с контрабандой. Не всем, конечно, объемом, одно из направлений курирует. Здесь, соответственно, работает по профилю. Как источник информации весьма ценен, но координат базы, к сожалению, не знает. Он, видите ли, не штурман по образованию, а экономист.
На дисплее высветилась фотка в большом разрешении, на которой без сомнения был изображен плененный нами не так давно мужик арабской внешности. Майор перелистнул еще несколько фотографий, на которых Салех был запечатлен в компании с какими-то подозрительными типами, и вывел на экран физиономию второго пленника.
— Жан-Франсуа М'Барали, — прокомментировал Шелест. — Шестерка, но не самая мелкая. Профессиональный телохранитель, в клане работал почти со всеми представителями верхушки. Как источник информации полный ноль, в голове держит только то, что необходимо для успешного выполнения задачи, по окончании дела все ненужное мгновенно забывает. О координатах базы речи даже не идет.
— Стесняюсь спросить, а где же 'есть контакт'? — немного ехидно поинтересовался я.
