вообще смогу вам помочь.
— Зовите меня Оди. В самом деле? — Он придвигает ко мне конверт. — Вскройте его!
Я вскрываю; Ленивец на миг выгибает шею. В конверте тугая пачка новеньких, хрустящих сторандовых банкнотов. Я кладу конверт обратно на стол.
— Что это?
— Две штуки — только за то, что вы меня выслушаете. Если вам понравится то, что я скажу, и если вы возьметесь за работу, считайте эту сумму авансом. Если не согласитесь — берите деньги, только никому не пересказывайте того, что услышите от меня. Вы понимаете? Расстанемся друзьями.
— Все это мне кажется очень серьезным. Вы уверены, что вам нужна именно я?
— Так считают Марк и Амира.
— На всякий случай давайте уточним, а то вдруг я чего-то не понимаю. Вы в курсе, что я не умею петь?
— Как будто отсутствие голоса и слуха способны помешать красивой девушке записать диск! Автонастройка — отличная вещь! — Хьюрон смеется, но глаза у него холодные. — Нет-нет, уверяю вас, я пригласил вас, узнав о… других ваших талантах. — Он пристально смотрит на меня.
Я беру конверт и засовываю в сумку, не обращая внимания на Ленивца, который царапает мне плечо. Вокруг головы Хьюрона извиваются черные обрубки.
— Ну ладно, хорошо. Вы, несомненно, знакомы с «Соком» — «и-Юси». — В ответ на мой недоуменный взгляд он в досаде машет рукой. — Да с близнецами же! Мальчик и девочка, Сонг и С’бу!
Название группы кажется мне смутно знакомым. Может быть, я видела их в баре у Макази, а может, на обложке какого-то музыкального журнала… Да-да. Мальчик и девочка — близнецы. Красивые. Здоровые.
Хьюрон в досаде выдыхает:
— В общем, я попрошу вас навести справки.
— С ними что-то случилось?
— Официально — нет. Абсолютно ничего. Все просто замечательно. Сейчас «и-Юси» не показываются на публике, потому что записывают в студии новый альбом. Он выходит через три недели. Запланирован большой прием.
— А неофициально?
— Сонгвеза пропала.
— Сбежала? Похитили?
— Все возможно. По словам ее приемной матери, она четыре дня не ночевала дома.
— Для нее это не обычно?
— Хотя вы, очевидно, не слышали «и-Юси», могу вам сказать, что они похожи на лучик света в нашем уродливом, мрачном мире! — Хьюрон щиплет себя за нижнюю губу, ухватывает ее двумя толстыми пальцами. — Славные, хорошие ребята. Образец для подражания.
— Вы хотите, чтобы так продолжалось и дальше? Чтобы малышку папы Оди не запятнал уродливый мрачный мир?
— Амира предупреждала, что у вас грязный язык. — Обрубки над головой Хьюрона то сжимаются, то разжимаются.
— Предпочитаю считать себя остроумной. Значит, парень исключается? Может, подружка?
— Могла бы и подождать…
— Потому что она хорошая девочка.
— Вот видите… Мы с вами понимаем друг друга.
— Кстати, а почему вы обратились именно ко мне, а не в полицию или к частному детективу? За четыре дня многое может случиться. Может, ее уже нет в живых!
— Зинзи, ни полиция, ни частные детективы не умеют держать язык за зубами. Если о том, что Сонг пропала, пронюхают репортеры…
— Я все поняла. Вы совершаете ошибку, но я возьму ваши деньги. О какой сумме идет речь?
— Если вы вернете ее до дня официального выхода нового альбома целой и невредимой… — Хьюрон едва заметно улыбается.
Я прекрасно понимаю, как много для него значит девочка: молодая… невинная… неоживотненная.
— …то получите пятьдесят тысяч рандов.
Ленивец шумно втягивает в себя воздух, услышав сумму. Оказывается, все на самом деле очень серьезно.
— Давайте двести, и я ваша с потрохами.
— Восемьдесят пять.
— Сто пятьдесят. Плюс расходы. Не волнуйтесь, мистер Хьюрон, я представлю чеки.
Лицо Марабу искажается, словно от боли. Хьюрон неспешно и цепко оглядывает меня. Щупальца у него над головой замирают, как будто задерживают дыхание.
— Я же просил называть меня Оди!
Мы с ним обмениваемся заговорщическими улыбками. А может, просто скалимся друг на друга, как два шимпанзе, которые определяют, кто из них главнее.
— Оди! Тебе звонят! — В дверь просовывает голову Кармен. Она капризно дуется; видимо, ей не по душе, что мы отнимаем у ее драгоценного Оди слишком много времени. На руках у нее черный Кролик; Кармен гладит его по длинным ушам. Вот откуда окаменелый изюм в столовой! Кто же знал, что у Оди такая причуда — разведение собственного зверинца зоолюдей? Невольно задумываюсь, за что красотка Кармен получила своего Пушистика.
— Спасибо, Карменсита! — отвечает Оди. — По-моему, мы обо всем договорились. Амира и Марк введут вас в курс дела и помогут вам во всем. Если что-то будет нужно, обращайтесь к ним.
Он деловито встает, допивает свое пойло, а лед из чашки кидает в бассейн. Кубики катятся по потрескавшимся плиткам и плюхаются в воду. По поверхности, разгоняя листья, расходятся круги. Я отворачиваюсь от бассейна, но Оди уже нет. Он вернулся в дом. Даже не сводил меня на студию!
Ленивец злится на меня; я чувствую его настроение по тому, как сердито он впивается мне в спину.
— У тебя есть предложение получше? — шиплю я на него.
— В чем дело? — ласково спрашивает Марабу, глядя на бассейн, на покрытых лишайником каменных дев и расходящиеся по воде круги.
— Я сомневаюсь, надо ли соглашаться, — отвечаю я. — Кто-нибудь другой наверняка выполнит работу лучше меня.
— Выполнить-то выполнит, а вот будет ли молчать? И потом, если что-то пойдет не так, других не так просто заставить исчезнуть!
— Что?! Куда это я должна буду исчезнуть?
— Как только выполните задание, вы без вопросов смываетесь. Возвращаетесь в Зоосити, к прежней жизни.
— Понятно… — Я все вспоминаю ее потерянный пистолет.
— Начнем? Вам ведь надо с чего-то начать.
Мальтиец ждет нас в машине у парадного входа. Ее успели вымыть и натереть специальным воском. Салон пропылесосили; он благоухает сосновым освежителем воздуха. Мои чуткие ноздри с большим трудом улавливают в благоухании нотку аммиака. От такого убойного сочетания Ленивец чихает. И все-таки теперь я понимаю, что такое «идеальная чистота». Может, Оди и в самом деле чист? Нет, похоже, малышку Кармен он имеет во все дырки. Может быть, прямо сейчас.
Мотор работает на холостых оборотах, Мальтийцу, то есть Марку, не терпится поскорее уехать. Он уже пристегнулся, и его Песик стоит у него на коленях, поставив передние лапки на руль. Один раз он нетерпеливо тявкает, как будто мы на пит-стопе «Формулы-1» и пора выходить на следующий круг.
— Как все прошло, милочка? Он оказался таким, как мы говорили? — спрашивает Марк, включая передачу. Я захлопываю дверцу.
