предрасположенности.
— Расскажи нам, — сказал Слейд настойчиво, нагнувшись вперед.
Я услышал лязг металла, когда Элин оттянула назад затвор пистолета. Кенникен тоже его услышал и начал поворачиваться. Элин держала пистолет перед собой на вытянутых руках, и когда Кенникен начал свой разворот, она открыла огонь.
Я отчетливо услышал, как первая пуля ударила в спину Кенникена. Его пальцы конвульсивно сжались на рукоятке пистолета, и мне в лицо из дула вырвалась струя пламени. Пуля зарылась в подлокотнике кресла, но в тот момент я уже находился в движении. Я бросился на Слейда головой вперед и боднул его в живот. Мой череп оказался тверже, чем его брюшко, и, выпустив со свистом воздух из легких, он, согнувшись пополам, с открытым ртом рухнул на пол.
Осознав, что Элин все еще стреляет, и мне грозит опасность попасть под ее пули, я перекатился через голову и крикнул:
— Остановись!
Подобрав пугач Слейда, я подобрался к Элин и схватил ее за запястье.
— Бога ради, остановись!
Я подумал, что она, вероятно, расстреляла всю обойму. Противоположную стену покрывали отметины от попадания пуль, а Кенникен лежал перед креслом, в котором я только что сидел. Он лежал лицом вверх, уставившись в потолок невидящим взором. Элин попала в него еще дважды, и это было совсем не удивительно, если принять во внимание, что стреляла она с расстояния в шесть футов. Мне еще повезло, что она не всадила пулю в меня. Размытое красное пятно в центре лба Кенникена доказывало, что у него хватило жизненной энергии для того, чтобы повернуться и попытаться выстрелить в ответ. Следующая пуля попала ему в челюсть и начисто снесла нижнюю часть его лица.
Он был совсем мертв. Я не стал останавливаться над его телом, чтобы призадуматься о том, как смерть настигает нас в расцвете сил. Схватив Элин за руку, я потащил ее по направлению к двери. Мальчики снаружи, возможно, были готовы услышать странные звуки, особенно после маленькой демонстрации, устроенной Слейдом, но канонада, которой разразилась Элин, требовала немедленного расследования, и от меня требовалось его предотвратить.
Возле двери я освободил свою левую руку, которой сжимал запястье Элин, чтобы переложить в нее пистолет из раненой правой руки. С дыркой в ладони я не мог стрелять из пистолета даже с такой слабой отдачей, которую имело бесшумное оружие Слейда. Я и в лучшие времена стрелял из пистолета не особенно метко, тем более с левой руки; но одной из особенностей перестрелки является то, что человек, в которого ты стреляешь, не имеет возможности потребовать у тебя сертификата, подтверждающего твою квалификацию.
Я взглянул на Элин. По-видимому, она находилась в состоянии шока. Никто не способен убить человека, не испытав при этом эмоционального потрясения, особенно в первый раз и особенно женщина. Я придал своему голосу решительности:
— Ты сделаешь только то, что я скажу, не задавая вопросов. Ты выйдешь следом за мной и побежишь что есть сил безо всяких колебаний.
Она слабо всхлипнула и, затаив дыхание, кивнула головой. Открыв входную дверь, я, стреляя в воздух, выскочил наружу. В тот же момент, когда мы оказались на улице, кто-то выстрелил в нас из дома, и пуля просвистела возле моего уха. Но у меня не было времени на то, чтобы испытать беспокойство по этому поводу, поскольку та пара, которую отправили обыскивать «шевроле», приближалась прямо ко мне.
Я выстрелил по ним и продолжал нажимать на курок до тех пор, пока они, разбежавшись в разные стороны, не скрылись из виду, и мы промелькнули между ними. Раздался звон стекла, когда кто-то решил, что разбить окно быстрее, чем его открывать, а затем нам вслед полетели пули. Бросив пистолет Слейда, я снова схватил Элин за руку, чтобы она следовала за мной зигзагом. За спиной послышался тяжелый топот ботинок, когда кто-то бросился в погоню.
Затем ранило Элин. Пуля толкнула ее вперед, заставив споткнуться, но когда она подогнула колени, я успел ей помочь удержаться на ногах, обхватив рукой за талию. Мы уже находились в десяти ярдах от края левого гребня, где я спрятал винтовку, и как нам удалось преодолеть это короткое расстояние, мне непонятно до сих пор. Нас выручило то, что Элин все еще могла самостоятельно держаться на ногах, и мы вместе карабкались вверх по покрытым мхом кочкам к вершине гребня до тех пор, пока я не нагнулся, чтобы взять в руки винтовку Флита.
Я дослал патрон в ствол еще до того, как успел освободить ее от мха. Элин упала на землю, а я повернулся, держа винтовку левой рукой. Даже с дыркой в ладони моей правой руки я мог нажимать на курок, и когда я это сделал, мое действие произвело некоторый эффект.
Магазин был заряжен патронами двух типов, которые я аккуратно уложил вперемешку — с пулями в стальной рубашке и с мягкими свинцовыми. Первая пуля, вылетевшая из ствола, была в рубашке; она ударила лидирующего преследователя в грудь и прошла через него, как сквозь пустое место. Он успел сделать еще четыре шага, прежде чем его сердце почувствовало, что оно пробито и пора заканчивать работать. С удивленным выражением на лице он упал на землю почти у самых моих ног.
К этому моменту я уже выстрелил в человека, который бежал следом за ним, в результате чего стал свидетелем эффектного зрелища. Человек, в которого попадает тяжелая мягконосая пуля, пущенная зарядом магнум с расстояния в двадцать ярдов, оказывается не просто убит, а скорее уничтожен, и этот тип просто рассыпался по швам. Пуля ударилась ему в грудину, а затем, начав расширяться, оторвала его от земли и отбросила назад на четыре фута, после чего вышла из спины, вырвав по пути часть позвоночника.
Внезапно кругом стало тихо. Гортанный рев винтовки Флита сказал всем заинтересованным лицам, что в игру вступил новый участник, и они прекратили вести огонь, чтобы обдумать, как это отразится на общей расстановке сил. Я увидел Слейда, стоящего в дверях дома с руками, прижатыми к животу. Я снова поднял винтовку и выстрелил в него, но сделал это слишком быстро, не успев унять дрожь в руках. Я промахнулся, но видно сильно его испугал, поскольку он поспешно скрылся в доме, после чего на виду никого не осталось.
Затем пуля чуть не вырвала у меня клок волос, и по звуку выстрела я понял, что у кого-то в доме тоже есть винтовка. Я нырнул за камни и подполз к Элин. Она лежала на спине с лицом, исказившимся от боли и пыталась восстановить свое затрудненное дыхание. Ее руки были прижаты к туловищу, и когда она их отдернула, я увидел, что они красные от крови.
Я спросил:
— Сильно болит?
— Когда я дышу, — ответила она, хватая ртом воздух. — Только тогда.
Это было плохим признаком, хотя судя по расположению раны, пуля не могла задеть легкое. В следующие несколько минут я должен был позаботиться о том, чтобы мы пережили эти несколько минут. Нет большого смысла переживать из-за угрозы умереть через неделю от заражения крови, когда в ближайшие тридцать секунд ты можешь лишиться головы.
Я нащупал под камнем коробку с патронами, снял с винтовки магазин и заново его зарядил. Онемелость моей руки уже прошла, и теперь она начала по-настоящему болеть. Даже пробное сжимание указательного пальца вызывало у меня такой болевой шок, словно я дотрагивался рукой до оголенного провода, и я не знал, смогу ли еще стрелять. Но просто удивительно, что способен сделать человек, когда его к этому вынуждают обстоятельства.
Я осторожно высунул голову из-за куска лавы и посмотрел на дом. Ничто нигде не двигалось. Прямо передо мной лежали тела людей, которых я застрелил, один, казалось, мирно спал, а другой был разорван на куски и выглядел жутко. Перед домом стояли две машины: автомобиль Кенникена имел вполне пристойный внешний вид, но «шевроле» Нордлинджера был сильно покорежен — в поисках свертка они вытащили наружу сиденья, и две ближайшие ко мне двери остались широко открытыми. Очевидно, мне придется оплатить солидный счет за ремонт чужих машин.
Автомобили находились от нас на расстоянии менее ста ярдов, но как мне ни хотелось оказаться в одном из них, я знал, что осуществить это нереально. Я также знал, что мы не сможем уйти отсюда на ногах. Помимо того, что прогулка по лавовым полям является видом спорта, к которому даже исландцы относятся без особого энтузиазма, следовало принимать во внимание состояние Элин. Я не мог ее оставить,
