пор, пока не вступило в силу завещание моего брата. — Я не собирался говорить Фаллону, что Монт предложил мне продать этот проклятый кусок металла: мне хотелось попридержать его и разобраться, что же за ним на самом деле кроется. Я не забывал ни на минуту, что из-за этого подноса умер Боб.
— Понимаю. — Его пальцы выбивали дробь на подлокотнике кресла, — Полагаю, что полиция скоро вернет его вам.
— Не вижу причин, которые могли бы этому воспрепятствовать.
Он улыбнулся.
— Мистер Уил, вы позволите мне осмотреть поднос и сфотографировать его? При этом даже не понадобится выносить его из дома: в моем распоряжении имеется очень хорошая камера.
Я ответил с усмешкой:
— Не вижу причин, которые вынудили бы меня так поступить.
Улыбка исчезла с его лица, будто ее там никогда и не было. Через некоторое время она появилась снова, превратившись в сардонический изгиб уголков губ.
— Я вижу вы… подозреваете меня.
Я рассмеялся.
— Вы совершенно правы. А что бы подумали вы, оказавшись на моем месте?
— Вероятно, то же самое, — сказал он. — Я поступил глупо.
Однажды я видел, как опытный шахматист сделал заведомо ошибочный ход, которого не позволил бы себе даже новичок. Выражение его лица стало от удивления комичным, и лицо Фаллона в данный момент выглядело точно так же. Он производил впечатление человека, мысленно пинающего себя в зад.
Услышав, что к дому подъехала машина, я встал и открыл окно. Джек и Медж вылезли из своей малолитражки. Я крикнул:
— Подожди немного, Джек, я сейчас занят.
Он махнул рукой и направился в сторону от дома, а Медж подошла к окну.
— Не желаете чашечку чая?
— Это неплохая идея. Как насчет вас, мистер Фаллон, — не хотите ли чаю?
— Было бы весьма кстати.
— Тогда, Медж, подай сюда чай на двоих, пожалуйста.
Она удалилась, и я снова повернулся к Фаллону.
— Я думаю, будет лучше, если вы расскажете мне, что вам на самом деле нужно.
Он сказал взволнованно:
— Уверяю вас, я ничего не знаю об обстоятельствах, послуживших причиной смерти вашего брата. Мое внимание к подносу привлекла заметка с фотографией в газете «Вестерн Монинг Ньюс», которая попала мне в руки с запозданием. Я немедленно отправился в Тотнес и прибыл сюда в пятницу поздно вечером…
— …и вы остановились в гостинице Котт.
Он, казалось, был удивлен.
— Да, верно. Я собирался навестить вашего брата в субботу утром, но затем услышал о том… о том, что произошло…
— И решили отложить свой визит. Очень тактично с вашей стороны, мистер Фаллон. Я полагаю, вы сознаете, что эту историю нужно рассказать полиции.
— Не понимаю, почему.
— Неужели? Тоща я вам скажу. Вы разве не знаете, что моего брата убил американец по имени Виктор Нискеми?
Фаллона, очевидно, поразила немота, и он ограничился покачиванием головы.
— Так, значит, вам не попадался на глаза репортаж о дознании, опубликованный в большинстве утренних газет?
— Я не читал газет сегодня утром, — произнес он слабым голосом.
Я вздохнул.
— Послушайте, мистер Фаллон: некий американец убивает моего брата, и в этом замешан поднос. Четырьмя днями раньше двое американцев осаждали моего брата с предложениями насчет покупки подноса. А теперь появляетесь вы, тоже американец, и у вас также есть желание купить поднос. Вам не кажется, что вы должны кое-что объяснить?
Его лицо осунулось и казалось постаревшим лет на пять, но глаза смотрели настороженно.
— Американцы, — сказал он, — которые пытались купить поднос. Как их звали?
— Возможно вы мне это скажете.
— Один из них случайно был не Халстед?
— Теперь вы просто обязаны дать объяснения, — сказал я мрачно. — Думаю, будет лучше отвезти вас в полицейский участок прямо сейчас. Суперинтендант Смит заинтересуется вами.
Некоторое время он, задумавшись, смотрел в пол, а потом поднял голову.
— Теперь, как мне кажется, ведете себя глупо вы, мистер Уил. Неужели вы на самом деле думаете, что если бы я был замешан в этом преступлении, то появился бы здесь сегодня, ни от кого не таясь? Я не знал, что Халстед виделся с вашим братом, так же как и то, что грабитель был американец.
— Но вы знаете имя Халстеда.
Он устало отмахнулся.
— Наши с ним пути пересекаются по всей Центральной Америке и Европе на протяжении последних трех лет. Где-то первым успеваю я, а где-то он. Я знаю Халстеда, несколько лет назад он был моим студентом.
— Студентом чего?
— Я археолог, — сказал Фаллон. — Так же как и Халстед.
Вошла Медж с чаем, ячменными лепешками, земляничным джемом и топлеными сливками. Поставив поднос на стол, она слабо улыбнулась мне и вышла из комнаты. Предложив гостю лепешек и разлив чай, я подумал, что со стороны это выглядит как уютная бытовая сценка, что было бы несколько странно, если принять во внимание предмет нашей дискуссии. Поставив чашку на стол, я спросил:
— А как насчет Гатта? Вы знаете его?
— Никогда не слышал об этом человеке, — ответил Фаллон.
Я погрузился в размышления. Несомненно было одно — я не смог уличить Фаллона во лжи. Он сказал, что Халстед археолог, это подтверждали слова Дейва Гусана. Он сказал, что прибыл в Котт в пятницу, то же самое мне говорил и Нигел. Подумав об этом, я протянул руку и пододвинул телефон поближе. Ничего не говоря, я набрал номер гостиницы Котт, глядя на то, как Фаллон пьет свой чай.
— Привет, Нигел. Послушай, этот самый Фаллон — в какое время он прибыл в прошлую пятницу?
— Примерно в шесть тридцать вечера. Почему ты это спрашиваешь, Джемми?
— Просто стало интересно. Ты сможешь мне сказать, что он делал ночью? — Я не мигая уставился на Фаллона, которого, казалось, совсем не беспокоила направленность моих вопросов. Он просто положил топленые сливки на лепешку и откусил от нее небольшой кусочек.
— Я могу рассказать тебе все про то, что он сделал той ночью, — ответил Нигел. — У нас была небольшая импровизированная вечеринка, которая немного затянулась. Я разговаривал с Фаллоном достаточно долго. Это довольно любопытный старикан, он рассказывал мне о своих приключениях в Мексике.
— Ты можешь сказать, в какое время это происходило?
Нигел задумался.
— Да, он появился в баре в десять часов — и он все еще был там, когда вечеринка закончилась. Мы немного припозднились, скажем, в четверть второго. Ты собираешься сообщить это полиции? — спросил он после небольшой паузы.
Я улыбнулся.
— Ты ведь не нарушал закона о торговле спиртным не так ли?
— Вовсе нет. Все собравшиеся были постояльцами Кот-та. Гости имеют привилегии.
— И ты уверен, что он находился там постоянно?
— Абсолютно.
