постаралась подавить раздражение и скользнула вниз, в лес. Джек направил лыжи параллельно ее лыжам, и они двигались как пловцы-синхронисты.
— Чепуха. Это все мужская фанаберия, Джек. Пускай тебе это нашептывает Холли, когда ты держишь ее за руку на Лоберхорне. Ведь ты, Джек, конечно, такой замечательный, что никто в мире не может сравниться с тобой…
— Прекрати. Холли хорошая лыжница.
— Холли — это лосиха, — заявила Элизабет, вспомнив школьное оскорбление, — которая может только трубить в лесу.
— Ну что ж, давай или поспорим на деньги, или кончай трепаться, детка, — сердито сказал Джек.
Элизабет с трудом старалась подавить желание. Тело под костюмом стало скользким от пота, но не из- за лыж.
Она накинулась на него:
— Я побила тебя минуту назад и могу повторить.
С секунду она ждала, что он расхохочется ей в лицо.
Но карие глаза сощурились.
— Идет, принцесса. Сразу же после Игр можешь взять десять секунд старта на Лоберхорне.
— Мне и пяти хватит.
— Конечно, если хочешь осрамиться. Мы прокатимся на спор. Если я проиграю…
— Тогда ты будешь вкладывать деньги в следующий продукт «Дракона», которым я буду заниматься. Столько времени, сколько я захочу.
Лицо Джека затуманилось.
— Черт побери, я не продавец подержанных машин.
— Боишься проиграть?
— Тогда, если я выиграю, ты летишь в Техас и проводишь со мной ночь.
Элизабет покраснела.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
— Да, до тех пор, пока ты ходить не сможешь, — медленно проговорил Джек.
Она ничего не ответила.
— Что, испугалась?
— Да успокойся, я не боюсь сделки, по которой мне не придется платить. Договорились. — Элизабет протянула руку в перчатке.
Джек взял ее теплой, без перчатки, рукой и крепко сжал, давая Элизабет почувствовать свою силу.
— До встречи, милая, — сказал Джек и, наклонившись, хлопнул по попке.
Элизабет резко повернулась, но он был уже в ста ярдах от нее, катясь в сторону деревни.
Она ринулась вперед, усердно поднимаясь вверх по склону. Скучная, но хорошая работа для бедер. Утреннее небо было ярким от снега, солнечным и розовым.
Над собой она увидела Кристи Лэнш, австрийку номер один, разворачивавшуюся в конце трассы скоростного спуска. Она хорошо катилась, но Элизабет понимала, что сама может лучше.
Она сделала глубокий вдох, втянув холодный воздух, и встала в очередь на скамейки-подъемники. Рядовые лыжники таращились на нее, когда она проходила мимо них. Элизабет собиралась осваивать Сон-Жион до тех пор, пока не почувствует, что может катиться по нему с закрытыми глазами.
Олимпийская арена была переполнена. Ожидая в своем туннеле, британская команда нервничала, прислушиваясь к шуму толпы, наблюдая за вспышками ламп телевизионщиков. Президент Международного олимпийского комитета бубнил что-то про олимпийские идеалы.
Команды стран-участниц должны выходить в алфавитном порядке.
Ронни Дэвис в белых брюках и голубом пиджаке, официальной форме команды Соединенного Королевства, скорчил гримасу.
— Я похож на коридорного.
Потом улыбнулся, подбадривая девушек. Напротив них возвышался гигантский олимпийский факел. Пока унылый, он словно ожидал, когда можно взмыть в небо ярким пламенем.
Элизабет дрожала. Она не хотела расплакаться, но явно нервничала. Сейчас она была одной из толпы, до тех пор, пока камеры Би-би-си не возьмут ее лицо крупным планом. Люси Мэнсфилд, бобслеистка, несла их флаг. Как же она должна себя чувствовать?
Среди зрителей ее, Элизабет, семья. Тони, себялюбивый ублюдок, пугливая Моника и два полубрата, которых она едва знает. В их ложе сидели Фрэнк Стонтон и еще несколько человек из «Дракона». Но они никак ее не волновали. Ганс затерялся где-то на трибунах, но не на официальных, отказавшись выйти на арену в составе британской команды. Я швейцарец, твердо заявил Ганс Вольф. Элизабет подумала: а он, интересно, заплакал бы?
И сразу отвергла эту мысль. Ганс Вольф никогда не плакал. Похоже, даже в момент рождения.
Карен, Кейт, Жаннет стояли рядом, но даже не пытались заговорить. Она улыбнулась. Семья и команда одинаковы. Окруженная людьми, но один на один с собой, подумала Элизабет.
Она подумала: а что, интересно, сейчас чувствует Джек?
Длинные с рыжинкой волосы лежали на спине поверх жакета. В свете телекамер они казались почти платиновыми. Может быть, это…
— Великобритания! — раздался голос.
Элизабет подтянулась, когда колонна направилась к выходу. Люси подняла флаг, и он затрепетал на ветру.
Элизабет подавила волнение, улыбнулась и махнула рукой, как королева.
В конце концов, на них смотрит весь мир.
Глава 33
Нина сидела в офисе и думала о будущем.
Выбор у нее ограничен. Хотелось верить, что у Тони есть какие-то объяснения происшедшему. Поскольку в вестнике ей не отдали должного — ее имя даже не упомянуто, — все выглядело просто как очередной успех команды «Дракона».
После многих атак миссис Перкинз наконец призналась, что Тони возвращается в Англию завтра. Он не может потратить целую неделю на Швейцарию, ублажая близких, в то время как акции «Дракона» взлетали вверх с такой фантастической быстротой. Уж она-то хорошо знала его. Покупай быстро, пока деньги льются потоком, пока они не стали добычей для более крупных акул, желающих обеспечить себя хлебом с маслом.
— Вы не могли бы попытаться соединиться со Швейцарией, миссис Перкинз? Мне необходимо срочно встретиться с мистером Сэвиджем.
— Зачем?
— Боюсь, это касается только меня и лорда Кэрхейвена, — спокойно ответила Нина.
«Да запихни ты свои вопросы себе в задницу!» — мрачно подумала она. В какую бы игру с ней ни играл Тони, но она пока важная персона в фирме. Лимузин в аэропорту, раболепствующий швейцар да и сам факт, что Милдред Перкинз отвечает на ее звонки, — все означало одно: она в числе друзей Тони. В общем, миссис Перкинз наверняка решит, что Нина назначает свидание. А это уже ее не касается, и она не станет мешать удовольствиям Тони.
— Конечно, мисс Рот, — пискнула в ответ миссис Перкинз и повесила трубку.
Когда Нина вернулась с ленча, на автоответчике было сообщение. Тони назначил время и место: в девять вечера в «Холкине». Голос у него был довольный: он полагал, что Нина наконец образумилась. И конечно, на уме у него не было ничего, кроме секса.
Элизабет стояла на старте Лоберхорна спокойно, расслабив мышцы, ожидая, когда ее вызовут. Первая в супергиганте и двух скоростных спусках во Флимсе, вторая в слаломе после Левьер. Луиза свалилась на трассе в Кассонсе. Мари ле Бланк пришла второй в супергиганте.
Сейчас ее соперницы рассеяны. Британские бульварные газеты удерживались от оценок, но, во всяком случае, перестали обливать Элизабет Сэвидж грязью.
Ганс был холоден как лед. Он разрешил ей сделать короткое заявление на Ай-ти-ви. И все. После Флимса он сказал ей, что надо поработать над слаломом. Добрый старина Ганс. Элизабет знала, что сейчас
