— О, привет, девчонки. И сразу пока, потому что я в ванную! — У своей двери она резко тормозит и поворачивается ко мне. — Ну и ну! Забавно!
— Не забавно, а здорово, — поправляет Джанет. — Анна потрясающие выглядит.
— Хм. Не надо преувеличивать, — смеется Лили.
На ней короткий розовый сарафанчик, подходящий по цвету кардиган с жемчужными пуговками и бледно-розовые сандалии. Похоже, Лили тоже была у стилиста: ее прекрасные платиновые волосы выглядят очень дорого, хотя и просто.
— Однако должна признать, — продолжает она, — Анна сильно изменилась, и это впечатляет. Но она по-прежнему толстая.
Мое радужное настроение дает крен. Все то счастье и возбуждение, которое бурлило у меня в крови, пропадает, сменяясь жгучей обидой.
— Отвали-ка, Лили, — зло говорит Джанет. — Анна потрясающе выглядит, и ты это знаешь. — Она смотрит на меня. — Не слушай ее, это она от неожиданности.
— Ладно, ладно, она выглядит потрясающе, — весело говорит Лили. — Анна, ты будешь королевой бала. Я в ванную — обновить косметику. — Она крутится перед зеркалом, напевая: — Анна выглядит потрясающе, а я выгляжу сногсшибательно. — Затем Лили исчезает в ванной.
— Плюнь на нее, — советует Джанет вздыхая. — Не позволяй этой пустоголовой испортить тебе день.
— Я и не позволяю. Я знаю, что выгляжу лучше, чем была до этого.
Но на душе погано. Я-то знаю, что рядом с Джанет и Лили я буду выглядеть уродливой сестрицей Золушки, косой и кривой. Я пытаюсь стряхнуть с себя это ощущение, но оно душит меня, не давая вздохнуть. И все из-за одного гадкого замечания Лили.
— Знаешь, а ведь у нее даже парня нет, — замечает Джанет негромко.
— Как так? — ахаю я. — А Клод?
— А, сахарный дедуля? Да брось, зачем он ей? И зачем она ему? — Джанет усмехается. — Если она так сногсшибательна, как о себе говорит, чего же она никак не найдет себе мешок с деньгами своего возраста? Почему мучается со старыми кобелями? — Она смеется. — Да стоит нормальному мужику пообщаться с ней пять минут, как он сбегает. — От этих слов мне почему-то становится легче. — Ладно, мне тоже надо одеться. Все, что тебе следует надеть в дорогу, я разложила у тебя на постели.
— Спасибо, Джанет, ты очень мне помогла, — искренне говорю я и порывисто обнимаю подругу.
— Как только я буду готова, займемся твоим макияжем, — обещает она.
Забросив в стиральную машину джинсы и футболку, я переодеваюсь в наряд, который выбрала Джанет: угольно-серые брюки с низкой талией и шелковая блузка серебристого оттенка. Именно в таком виде, по мнению Джанет, я и должна прибыть к Чарлзу. А уже там переодеться в платье.
Я кручусь перед зеркалом, пытаясь вернуть хоть часть той эйфории, что владела мной по дороге домой.
Ладно, пусть я не красавица, но Чарлз все равно будет потрясен переменой. Да и на работе народ попадает со стульев, когда я войду. Думаю, при моей работе уверенный вид не повредит. Пусть все шепчутся, что Анна Браун выбралась наконец из своей раковины.
А что скажет Марк Суон?
Думаю, он одобрит, но вряд ли перемена во мне сильно его заденет. Разве что он похвалит мой более свежий вид.
— Готова? — спрашивает Джанет, заглядывая ко мне.
Она переоделась в роскошное лимонное платье, сильно закрытое спереди и откровенное со спины, на шее тонкая цепочка с прозрачным желтоватым кулоном, на ногах — черные босоножки всего с парой тонких ремешков и на шпильках. Как она в них ходит?
— Ты выглядишь великолепно, — говорю ей.
— Серьезно? — польщено спрашивает она. — Ладно, сиди не двигаясь, это займет совсем немного времени.
Вокруг моего лица начинают порхать кисточки и маленькие губки, и я понимаю, что сейчас на мне гораздо больше косметики, чем было за всю мою жизнь. Под конец Джанет мажет мне губы ярко-красным влажным блеском из баночки.
— Можешь оценить.
Я в очередной раз потрясена. Несмотря на тонну косметики, макияж кажется легким и прозрачным. Глаза подернуты дымкой, на скулах — неяркий румянец, губы сочные и довольно пухлые. Нос кажется совсем небольшим…
Наверное, только сейчас я стала самой собой, вот что! Не другим человеком, а именно собой.
— Что ж, пора отправляться! — кричит Лили, появляясь из ванной. Ее пухлые губы поблескивают влажно-розовым. — Выходим?
***
Такси сбавляет скорость, и я смотрю на часы. Уже семь тридцать. Мы все трое подъезжаем к Честер- Хаусу в ужасно взвинченном состоянии. Джанет раздражена, потому что всю дорогу ругалась с водителем, Лили страшно недовольна, что нам не подали лимузин, а я так голодна, что готова отъесть ей руку, которой она машет перед моим носом.
Похудение невыносимо.
Обычно я довольно спокойно переношу долгую дорогу, слушаю плеер и таращусь в окно. Если едешь в автобусе, то на каждой остановке можно выскочить наружу, забежать в супермаркет и перехватить пару шоколадок или кексов. Мне всегда нравились жевательные клубничные мармеладки, хрустящие пшеничные колечки со вкусом бекона или упаковки «Чоко-пай», к тому же раньше мне не приходилось испытывать вину за каждый съеденный кусок — пусть даже очень калорийный. Я считала, что перекусы не считаются, так как они не слишком сытные. Как же я удивилась, узнав, что в пакете чипсов может содержаться до пятисот килокалорий!
Мы и на этот раз остановились на несколько минут, чтобы размять нога — до Честер-Хауса путь неблизкий. Лили забежала в какую-то лавчонку и приобрела для меня пакет луковых чипсов и «Милки-уэй». Однако по дороге Джанет тайком выкинула все это за окно.
В моем желудке творится настоящая революция, и я думаю только о предстоящем ужине. Желание поесть мучительно борется с желанием удержаться от соблазна.
— Мы пропустили поворот! — постоянно восклицает Лили. — Джанет, протри глаза! Нужно вернуться к предыдущему указателю.
— Ни черта мы не пропустили!
— А вот и пропустили!
— Там не было никакого поворота, бестолковая!
— Да в чем дело-то? — влезаю я, радуясь возможности отвлечься от мыслей об ужине.
— Она пропустила поворот, — жалуется Лили.
— Нет! — кричит Джанет почти на ухо водителю.
— Взгляните, леди, — произносит тот довольно учтиво, несмотря на весь этот бедлам, — разве вам не туда?
И верно, впереди мы замечаем огромное количество машин — «лендроверы», «ягуары» и прочие экзоты, и все они расставлены в строгом порядке вдоль аллеи, под нависающими кронами старых деревьев.
— А, так вот он, наш поворот, — с облегчением вздыхает Лили. — Джанет, скажи, чтобы этот олух притормозил.
— Зачем тормозить? — удивляется Джанет. Лили фыркает.
— Мы притащились сюда на такси! Не хочу, чтобы все видели наш позор.
— Да ладно тебе! — возмущаюсь я.
Остановиться и грациозно выйти все равно не получилось бы: мы едем бампер к бамперу с другими машинами, которые двигаются в направлении Честер-Хауса.
— Только поглядите! — восхищенно восклицает Лили.
Мы дружно поворачиваем головы туда, куда она тычет пальцем. У массивных ступеней особняка (или замка?) высятся огромные колонны, похожие на ноги гигантского слона, подле них лежат львы из серого
