она даже не надела шлем. И в памяти девушки до сих пор остались развевающиеся на ветру длинные белокурые волосы, похожие на хвост кометы...
Тряхнув головой и отогнав не очень-то приятные мысли, Аманда вновь взглянула на отца. Конечно, он не красавец. Невысокого роста, коренастый, с наметившимся брюшком. С редеющими короткими светло- русыми волосами, в форме подковы окаймляющими затылок от виска к виску. Хвастаться тут, действительно, было нечем. К тому же упрямый рот, время от времени сжимавшийся в узкую полоску, говорящую о неприязненном отношении его к чему-либо, нисколько не улучшал картину. Даже глаза, ярко- голубые, как и у нее, умели с таким холодом посмотреть на собеседника, что тот чувствовал себя закованным во льды арктического материка. Нет, определенно ее отец не производил благоприятного впечатления. Но она любила его. Такого, как есть. Лишь бы только не лез в ее дела. А он, как назло, только этим и занимался.
Вот как сейчас, например.
Как будто отвечая на ее мысли, Дональд уселся напротив и, окинув дочь внимательным взглядом, произнес:
– По-моему, тебе пора остепениться.
– О! – От удивления Аманда поставила недоеденный йогурт на стол и во все глаза уставилась на отца. – Это что-то новенькое. Ты что же, предлагаешь мне выйти замуж?
– Да, думаю, так будет лучше для нас обоих.
– Ну... мне, в общем-то, все равно. – Она как можно равнодушнее пожала плечами, хотя внутри полыхал непримиримый огонь. – Но ты бы лучше подумал о муже, который будет одинокими ночами ждать моего возвращения из очередного увеселительного заведения. Если найдешь такого, который запросто стерпит подобное обращение, я только «за». Пусть себе сидит дома перед телевизором и смотрит футбол. – Девушка немного помолчала, затем подняла на отца вопросительный взгляд. – Постой, уж не кажется ли тебе, что после замужества я изменюсь?! Неужели ты так подумал?! – изобразила она удивление. – Ну, папа! Ты или слишком плохо меня знаешь, или совсем выжил из ума.
– Замолчи! – в гневе воскликнул он, со всего размаху стукнув кулаком по столу, отчего пустые чашки, которые никто так и не удосужился убрать в посудомоечную машину, задребезжали о блюдца. – Негодная девчонка. Так и стремишься вывести меня из себя. Почему ты не хочешь угомониться?! Тебе уже двадцать четыре года. А ты все еще ведешь себя как подросток, совершенно не задумываясь о последствиях!
– Папа, но это же будет так скучно, – недовольно поджав губы, заметила Аманда. – Сидеть дома, ждать мужа. Может, ты еще хочешь, чтобы я и детей родила?
– А почему бы и нет? – выпустив пар, уже более-менее спокойно осведомился отец.
– И что я буду с ними делать? С детьми? – Она взглянула на него своими выразительными глазами, опушенными густыми черными ресницами, – явная заслуга визажиста, регулярно подкрашивающего их ей специальной краской, чтобы подчеркнуть взгляд.
– Ты будешь их воспитывать.
– Ха! Интересно, чему я их смогу научить?! – Она рассмеялась, всем видом показывая, насколько безумна его идея.
Но Дональд не поддержал ее веселья. Наоборот, усевшись напротив и серьезно посмотрев ей в глаза, он проговорил:
– Стив Оуэн вполне мог бы стать тебе хорошим мужем, а мне – достойным зятем.
– Вот и выходи за него сам, раз он тебе так нравится, – фыркнула девушка, вставая и выкидывая пустой стаканчик из-под йогурта в мусорное ведро.
– Ну а с ним-то что не так? – удивленно спросил отец.
– Пап, ты как будто с луны свалился. Я, конечно, понимаю, что ты не женщина, поэтому как мужчина он тебя не заинтересует. Но все же надеялась, что ты подберешь мне мужа посимпатичнее.
– Между прочим, он не последнее лицо в нашей компании. Моя правая рука, можно сказать. И ваше бракосочетание стало бы достойным продолжением. Во всяком случае, в будущем я смог бы передать ему наше дело без каких-либо колебаний. И я буду полностью уверен, что при правильно составленном брачном контракте он станет блюсти твои интересы.
– Фу, как все это противно звучит... – Передернув плечами, Аманда обернулась в его сторону и открыто посмотрела в глаза. – Знаешь что? Я не хочу, чтобы мои дети, если они у меня когда-нибудь будут, имели бы такие же неживые серые глаза, как у него. И не хочу, чтобы они были такие же лысые, как он.
– Ну не такой уж он и лысый, – попробовал возразить Дональд.
– Это в тридцать пять лет он не такой лысый?! – с патетическим ужасом воскликнула девушка. – А что же с ним будет через пять лет? Неужели ты хочешь, чтобы, если у нас будет девочка, я вместо косичек стригла бы ее очень коротко, чтобы не были заметны ее реденькие, бесцветные, как у него, волосики?
– Честно говоря, настолько далеко я не заглядывал...
– А надо бы, – не дала ему договорить Аманда. – Я не хочу выходить замуж за Стива. Он мне противен. Да у меня мурашки по коже пробегают от брезгливости всякий раз, когда он прикасается ко мне при встрече.
– Дочка! – Встав из-за стола, отец посмотрел ей в глаза.
Девушка все время удивлялась, как ему удается, будучи ниже ее ростом, смотреть на нее с явным превосходством. Или это проблемы ее восприятия? Может, следует походить к психоаналитику? Но при одном лишь упоминании об этом Аманду бросило в дрожь, и она тут же выкинула из головы эти мысли.
– Я не собираюсь больше терпеть твои выходки, – продолжил между тем Маршалл. – Мое великодушие тоже имеет свои пределы. Или ты выходишь замуж, или я лишаю тебя финансирования. Хватит уже слоняться без дела. Пора устраиваться на работу и начать зарабатывать собственные деньги.
– Что-то маму это не очень беспокоит, учитывая, что она присосалась к твоему кошельку, как пиявка, – обидчиво поджав розовые губки, проговорила Аманда.
– Это дело только мое и твоей матери. Не тебе решать, как мне поступать в этой ситуации.
– Ну да, конечно. С дочкой, значит, можно не церемониться.
Она и не заметила, как выказала застарелую обиду, которую питала к своему отцу. Еще ходя к психоаналитику, Аманда пришла к выводу, что ревнует отца к работе и к ушедшей от них матери. Да, да! Несмотря ни на что, он долгое время горевал о жене, совершенно не замечая дочь с ее сначала детскими, а затем и юношескими проблемами. И как только она это уразумела, то сразу же отказалась от высокооплачиваемых сеансов. Ни к чему выносить сор из избы. Так она думала в то время. Однако потом злость и обида, не находящие выхода, перевоплотились в протест, который она испытывала к методам его воспитания. А точнее, к их отсутствию.
Отец предоставил ей полную свободу. И что бы Аманда ни делала, что бы ни совершала, сколько бы ни вызывал его директор школы, сколько бы ни меняла она колледжи, он всегда ограничивался разовым чтением нотаций и снова возвращался к своим делам. Почему так было? Она не знала ответа на этот вопрос. Лишь став взрослой, догадалась, что отец видел в ней воплощение матери, которая бессердечно бросила его. И просто спасался от неприятных воспоминаний. Но, осознав это, она не простила его. Потому что куда деть эти долгие годы взросления, когда чувствуешь себя ненужной и отвергнутой?
– Если ты не заметила, я долго выжидал, – спокойным твердым голосом заметил Дональд. Побарабанил пальцами по столу. Он и не подозревал, что сегодняшний разговор будет даваться ему с таким трудом. – В общем, так, – подытожил он беседу, – ты слышала, что я сказал. Так что – решай. Выбор за тобой, Аманда.
– Я не выйду замуж за Стива! – в сердцах воскликнула она, досадуя на предательские слезы, выступившие на глазах. – Меня тошнит от него. От одного только его слюнявого рта!
Отец загнал ее в угол, и с этим ничего нельзя было поделать. Она сопротивлялась из последних сил.
Дональд понимал, что это последние всплески попавшейся в сети свободолюбивой пташки. Но другого выхода не было. Нужно было во что бы то ни стало заставить ее вести себя в соответствии с тем положением, которое их семья занимала в обществе. Иначе это грозило большими проблемами и так уже испытывающему трудности бизнесу Маршалла.
После спада начала девяностых Дональд неожиданно для всех продал два свои ресторанчика, которые приносили вполне стабильный, но все-таки не такой высокий, как ему хотелось, доход, и вложил все деньги
