15
— Лоуренс, дорогой, — воскликнула Элизабет. Он вбежал в холл, когда зазвонили вечерние колокола, молча прошел мимо притихших слуг, которые хотя и были заняты своими делами, но также с нетерпением ожидали новостей. — Лоуренс, ты чтонибудь узнал?
Его лицо было осунувшимся, губы сжаты в одну линию. Он был напряженным и очень несчастным. Элизабет заметила, как задергались мышцы на его скулах, когда он попытался справиться с собой, чтобы ответить ей спокойно и без эмоций.
— Один из моих людей дважды видел Джорджа, нашего подмастерья, и оба раза на Бретонском мосту. Он явно скрывался. В руках у него был сверток.
— Это существенно?
— Да, существенно, но один из моих людей пришел сюда, чтобы сказать мне об этом, а другому было приказано оставаться на своем посту, так что мы не знаем, куда он пошел. Я сейчас больше ни о чем не могу думать, кроме как о том, что… если Оливия… — Он помедлил, чтобы справиться с душившим его волнением. — Если Оливия там же, где и украденные вещи, то она может быть в той части города. Это наша единственная нить, а ведь мы уже ищем ее целый день. Ах, Элиза! Боже мой! Я не знал, что могу Испытывать такие чувства. Я должен ее найти! В ней вся моя жизнь.
Никогда раньше Элизабет не слышала от него таких речей.
— Теперь я пойду. Не будь этой чертовой толпы, мы бы давно уже ее нашли. Этот мерзавец все хорошо продумал. Если он обидел ее, я…
Когда Джордж разбудил Оливию, принеся ей поесть и попить, уже совсем стемнело. Проходя мимо рынка, он купил для нее пирожок и пронес его под своей курткой. Освеженная сном, она с аппетитом съела пирожок и заплела свои растрепавшиеся волосы в косу. В комнате теперь было уже совсем темно, лишь в окне были заметны слабые отблески света. Оливия тихонько подошла к окну и осторожно приоткрыла его, так, чтобы не заскрипели ржавые петли. Вытянув шею, она вглядывалась в полумрак. Ей была видна река, в которой отражались огни многочисленных факелов и жаровен, горевших на берегу. По Бретонскому мосту шла процессия с факелами, освещенные повозки все еще выезжали из города бесконечной чередой. Значит, все еще идут представления, подумала Оливия. Она с удовольствием вдыхала чистый воздух, думая о том, где сейчас может быть Лоуренс. Увы, не приходилось ожидать, что Джордж пошлет ему весточку, потому что он так же опасался разоблачения, как и мастер Толланд.
Воздух на улице был прохладным и свежим, но, вслушиваясь в шум толпы, она почувствовала, что в комнате потянуло сквозняком, и поняла, что ктото вошел с улицы. Она отпрянула от окна, тихонько прикрыла его и на цыпочках подошла к лестнице. Снизу раздавался голос, низкий и, по-видимому, принадлежащий иностранцу. Значит, итальянский капитан пришел за вышивками. Может быть, ей удастся воспользоваться его приходом и убежать из этого ужасного дома?
— Конечно, синьор, — говорил в это время мастер Толланд. — Сейчас Джордж их принесет сверху. Да и девушку тоже.
Значит, капитан и вправду хотел на нее посмотреть. Она понимала, что сейчас наступает критический момент: чего ей удастся добиться, то и будет. Если она начнет кричать и брыкаться, то ее будут охранять еще строже или куда-нибудь запрячут. Поэтому, видимо, следует быть покорной и немного надутой. Тогда они, может быть, станут следить за ней не слишком внимательно, и ей удастся воспользоваться какой- нибудь возможностью.
Она спускалась по лестнице, идя впереди Джорджа, который нес тюки с вышитым облачением. Глаза ее все еще были покрасневшими, а грязные от пыли щеки прорезали дорожки от пролитых слез. Хотя голова ее была опущена, она успела разглядеть маленькую комнату, освещенную фонарем, мастера Толланда и высокого иностранца, который вынужден был пригибаться, чтобы не удариться о массивные деревянные стропила на потолке. Несмотря на то что на его плечах висел длинный темный плащ, Оливия тут же узнала его. Это был спутник мастера Толланда, которого она видела во время прогулки с Элизабет.
Капитан учтиво протянул руку, глаза его с одобрением окинули всю ее фигурку. Она вложила свою руку в его, желая дать ему понять, что оценила его галантность, но при этом, не забыв придать глазам выражение печали.
— Ах, синьора! — Он заметил кольцо на ее руке и провел пальцем но дорожке от слезы на щеке. — Кто тебя обидел, могу я спросить?
В его голосе ей послышались сочувственные нотки. Он посмотрел на Джорджа, а потом на сердитое лицо второго парня.
— Да, понимаю. Соперники. Я не удивлен! Ты очень красива, синьора.
Оливия ничего не ответила на это, но молча вытерпела пристальный осмотр с ног до головы. Как корова на рынке, сердито подумала она. Наконец капитан отпустил ее руку и, повернувшись к мастеру Толланду, обменялся с ним понимающей улыбкой. Тот кивнул Джорджу. Джордж подошел к двери и с самоуверенным видом прислонился к ней, сложив руки на груди.
— Синьор, а как же облачение? Ты посмотришь вещи?
Мастер Толланд развернул их, и Оливия, внимательно следившая за реакцией капитана, увидела, как тот с восхищением на лице взял в руки митру, поворачивая ее в руках, чтобы золотая вышивка заиграла в мягком свете фонаря.
— Прекрасно, — бормотал он себе в бороду. — Да, восхитительно! — Наконец он заглянул в глаза Толланду и кивнул ему с удовлетворенным видом: — Да. Они хороши. Значит, мы договорились.
Лицо Толланда собралось в складки.
— Да, синьор. А как насчет этой девушки?
Капитан повернулся к Оливии с таким выражением лица, словно приглашал разделить с ним тайную шутку, в его взгляде явственно читалось такое же, как у нее, презрение к этому свиноподобному человечку.
— Этой дамы, сэр, если позволишь!
— Ну конечно. Дамы. — Толланд насупился, уязвленный замечанием капитана. — Это искусная мастерица, синьор. Я уверен, она тебе пригодится.
Капитан ничего не ответил, но снова посмотрел на Оливию, на ее смятое фиолетовое блио, ссадину на лбу, волосы цвета светлой меди и огромные золотисто-карие глаза на личике эльфа. Да, она ему пригодится. Ее искусство золотошвейки и эти чудесные волосы стоят хороших денег, намного больше тех, что будут заплачены этой свинье. Он не станет спрашивать, откуда она. В таких случаях лучше этого не знать.
В свою очередь, Толланд прекрасно понимал, что ему следует как можно быстрее избавиться от Оливии. Но хотя ее и было опасно держать в городе, он все же не собирался упускать возможность выручить за нее деньги и вдобавок вонзить поглубже кинжал в рану, нанесенную злейшему врагу.
— Ты сегодня отплываешь, синьор? — спросил он, угодливо улыбаясь, и подал знак своему второму помощнику, чтобы тот завернул облачение.
— Да, с отливом. А теперь, сэр, позволь мне взять твой плащ для леди.
Сердце Оливии заколотилось от волнения. Вот ее шанс! Но перед ней стоял крупный и явно очень сильный мужчина. Как же убежать от него? А если ее будут тщательно охранять? Пойдет ли с нею Джордж? Если на улицах все еще много народа, даже в этот поздний час можно затеряться в толпе. Судя по тому, что было видно из окошка, пройдет еще некоторое время, прежде чем последняя повозка с актерами доберется до конечного места назначения на Даун-стрит. Да, это шанс. «Держись!» — сказал ей тогда Джордж.
Когда мастер Толланд передавал капитану свой старый серый плащ, она успела украдкой взглянуть на Джорджа и увидела, как он едва заметно подмигнул ей. Ее закутали в этот дурно пахнущий плащ, накинув на голову капюшон. На стол легли два тяжелых кошелька и были немедленно схвачены жадными маленькими ручками. Глаза мастера Толланда чуть не вылезли из орбит от радости, когда он взвесил кошельки в руках. Оливия быстро взглянула на капитана, и увидела, как он смотрит на Толланда с насмешкой и презрением.
