Алед промолчал. Герейнт рассказал ему о своих визитах к соседям.
– Оказалось, что не в моих силах как-то повлиять на ситуацию, – закончил он свой рассказ. – Хотя я получаю деньги за аренду, опекунский совет мне не подчиняется. И даже когда придется возобновлять договор об аренде, мой голос окажется единственным. Мое предложение не пройдет.
Алед по-прежнему молчал.
– Но это моя трудность, не твоя, – вздохнул Герейнт. – Ты, как видно, не слишком меня уважаешь, Алед?
Его друг смущенно пожал плечами.
– Я понимаю твои трудности настолько хорошо, что твердо знаю: не хотелось бы мне оказаться на твоем месте, – промолвил он.
– Сделаю что смогу, – сказал Герейнт. – Когда наступит время платить ренту, я постараюсь, чтобы сумма выплаты для фермеров Тегфана осталась прежней. – Он еще раз вздохнул. – Но это поможет лишь горстке людей, а для сотен других, живущих в этой части Уэльса, все останется по-прежнему. Ведь это проблема не одного поместья, а повсеместная, как я понимаю?
– Да, – коротко ответил Алед.
– Д что происходит с фермерами, которых изгоняют с их земель, когда они не могут выплатить ренту? – поинтересовался Герейнт. – Им приходится идти в батраки? Они остаются работать у меня? Как глупо, что я до сих пор не спросил об этом Харли.
– Тогда, возможно, тебе следует спросить, Гер, – сказал Алед.
Герейнт кивнул. Внезапно его осенило.
– Ты знаешь семейство Парри? – поинтересовался он. – Кажется, они живут на вересковой пустоши.
– Да, – процедил сквозь зубы Алед, – они мне знакомы.
– Переезд на эту пустошь – самая крайняя мера, на какую может решиться человек, – сказал Герейнт, – сам знаю по опыту. Что с ними произошло?
Он боялся, что ответ ему известен, и почти пожалел, что спросил об этом.
– Не всем удается наняться к тебе в батраки, – сухо заметил Алед.
Герейнт закрыл глаза и сжал кулаки.
– Я обязательно что-то сделаю, – сказал он, помолчав несколько секунд. – Еще до того как придет день сбора ренты, наступят изменения. Меня тут все считают врагом, да?
– Число тех, кто был готов дать тебе шанс, уменьшилось после того, что произошло с Глином Беваном, – сказал Алед. – Не стоило этого делать, Гер. У него ведь маленькие дети.
– Глин Беван? – с ужасом переспросил Герейнт.
– Фермер недолго протянет, если отнять у него лошадей и скот, – сказал Алед, – и все именем церкви, в которую он даже не ходит.
Церковная десятина? Герейнт решил даже не спрашивать. Наверняка что-то случилось уже после его возвращения в Тегфан, а потому ему следовало знать об этом происшествии. По всему выходило, что в поместье прекрасно обходятся и без него. Он здесь не нужен, как и два года назад, когда стал владельцем земли, на которой браконьерствовал ребенком. Земли, пробуждавшей воспоминания, от которых он хотел отделаться.
Да, перемены здесь обязательно произойдут.
– Алед, что тебе известно о… хм… неприятностях, происшедших за последнюю неделю? – осведомился Герейнт.
– О каких неприятностях? – сразу насторожился Алед.
– То на лужайке перед домом оказались овцы, – начал перечислять Герейнт, – то по всей аллее рассыпан уголь. На террасе разлили молоко. В столовой во время обеда бегали мыши.
– Я думаю, это именно то, что ты сказал – мелкие неприятности, приятель. Они порой случаются даже с пэрами Англии, – заключил Алед.
– У меня предчувствие, что список будет продолжен в ближайшие дни.
Его друг пожал плечами, а Герейнт кивнул.
– Как бы то ни было, – сказал он, – тот, кто устраивает все это, видимо, обладает чувством юмора. По крайней мере стога сена еще никто не жег. Ребекка в этих местах не бродит, Алед?
– Ребекка? – переспросил Алед. – Это кто?
– Если бы я тебя не знал, – сказал Герейнт, – то у меня создалось бы впечатление, что ты удивительно туп. Но я тебя знаю. Поэтому говорю: в этих краях уже созрели условия для ее появления. Ты согласен?
Но Алед словно воды в рот набрал.
– Возможно, для нее найдутся какие-то оправдания, – продолжал Герейнт, – но лично я не слишком бы обрадовался ее визитам. Ты, случайно, не знаешь человека, который смог бы передать ей мои слова, Алед?
– Нет, – ответил его друг, – не знаю.
– Если бы я был не тем, кто есть, – задумчиво произнес Герейнт, – я, может быть, даже сам последовал бы за ней. Стал бы одной из ее дочерей. Именно так я поступил бы мальчишкой. Нет, не совсем так. Когда я был мальчишкой, я скорее бы стал самой Ребеккой. А ты одной из моих дочерей. – Он рассмеялся, но Аледу
