жизнь продолжается, у меня есть дети, ради которых я живу. Буду только рада выбросить из головы сам факт твоего существования.
– Мы договорились, – натянуто произнес Джек. ~ Чудесно.
– Да, – ответила Изабелла. – Чудесно.
Джек смотрел прямо перед собой, пока они в тишине шли кдому. Он опять сжал челюсти, охваченный воспоминаниями. Джек не мог сказать, когда в последний раз плакал. В любом случае сейчас ему не следовало этого делать.
И из-за чего, собственно?
Она избегала вспоминать об их любви.
Ах, Красотка.
Джек справился с подступившими слезами и продолжил прогулку с незнакомкой, в которой когда-то заключался весь его мир.
– Привет, – произнес светловолосый мальчик, мило улыбаясь. – Я – Марсель Желле. А кто ты?
Джулиана скрестила руки и улыбнулась в ответ. Должно быть, это сын графини. Мальчик говорил с очаровательным французским акцентом.
– Джулиана Бекфорд, мистер Желле, – ответила девушка, протягивая ему правую руку. – Счастлива познакомиться с вами.
Она пришла в детскую, так как Энн и Гортензия – она потихоньку заучивала имена – проводили большую часть утра здесь. А еще она любила детей, с ними не нужно было притворяться.
– Это моя сестра Джеки, – произнес Марсель, указывая на тоненькую черноволосую девочку, которая читала книгу малютке Кэтрин, дочери Энн. – А вот мой друг Кеннет. Ему хочется покататься на качающейся лошадке, но я не могу поднять его так высоко, а няни заняты.
Кеннет Стюарт сосал большой палец и разглядывал ее. Джулиана подумала, что он очень напоминает своего отца, а следовательно, и мистера Фрейзера. Она представила, что ее дети будут выглядеть так же, и смутилась. Взяв ребенка на руки, она пересекла вместе с ним комнату и приблизилась к лошади-качалке. Марсель прыгал рядом и болтал без умолку.
Заметив мать, вошедшую в детскую, он устремился к ней.
Джулиане всегда казалось, что знаменитости должны отличаться от остальных, как и их жизнь. Графиня де Вашерон выглядела обычной женщиной, когда, улыбаясь сыну, взяла его за руку и провела по комнате к лошади-качалке.
– Марсель заговорил вас? – спросила она. – Он имеет такую склонность. Я полагала, что переселение в Англию на время снизит скорость его болтовни, но он за невероятно короткий срок выучил английский.
На щеках графини играл румянец, а прическа была слегка растрепана.
– Бы уже выходили на прогулку, – заметила Джулиана. – Как бы мне хотелось присоединиться к вам. Видите, я встаю не поздно, потому что всю жизнь провела в деревне.
– Я бы тоже была рада этому, – улыбнулась графиня. Марсель раскачивал лошадку, а Кеннет визжал от восторга.
– Я отчаянно нуждаюсь в собеседнике, – поспешно сказала Джулиана и тут же умолкла. Возможно, графиня не заинтересована в ее присутствии. Однако Изабелла продолжала дружелюбно улыбаться. – Вы осведомлены, зачем я сюда приехала, – сказала Джулиана. – Все осведомлены. Присутствующих намного больше, чем я ожидала. Я чувствую себя одинокой, хотя моя семья здесь, со мной, и его родные добры ко мне. Некоторое время Изабелла молчала.
– Иногда вы ощущаете потребность излить то, что накопилось на сердце, дружелюбно настроенному незнакомцу, – наконец произнесла она. – Вам не нравится жених?
– Вовсе нет, – торопливо проговорила Джулиана. – С каждым днем я все более довольна.
Вновь повисла пауза.
– Но? – мягко подсказала Изабелла.
– О, нет никаких «но», – вздохнула Джулиана. – В действительности я точно не знаю, о чем бы мне хотелось поговорить. Дело в том, что все осведомлены о нашей будущей помолвке и поняли, зачем мистер Фрейзер увел меня прошлым вечером в галерею. Даже мама и бабушка не сочли его поступок нарушением приличий, а решили, что это допустимо. А если и нет, то не проявили своих чувств. Прошлым вечером меня поцеловали впервые в жизни. – Она почувствовала, как ее щеки заливает горячий румянец. – Вы думаете, что я очень глупая, раз это так взволновало меня?
– Нет, – ответила Изабелла.
– Но для меня это знаменательное событие, – продолжала Джулиана. – Эта неделя пройдет необычно. Я мечтаю, чтобы это событие стало самым чудесным в моей жизни. Мне хочется все запомнить. Я хочу влюбиться в него и ощутить себя счастливейшей женщиной в мире.
– Но вам не удается? – поинтересовалась Изабелла.
– Это нереально? – ответила вопросом Джулиана. – Вы были замужем, и я уверена, что вы хорошо разбираетесь в жизни. Я восхищаюсь уверенностью, которую вы излучаете. Существуют ли любовь и романтика, заставляющие чувствовать, что весь мир окрашен золотом, потому что рядом присутствует именно этот мужчина и между вами вспыхивает любовь? Такое случается или я чересчур наивна?
Джулиана заметила, что графиня быстро прикрыла глаза. Когда она вновь посмотрела на нее – взгляд был печальным.
– Да, это существует, Джулиана, – ответила она. – Но есть и другая форма любви: более спокойная, теплая и приятная. Возможно, вы поймете это, как в свое время поняла я. Любая из этих форм любви по- своему ценна. Вы описали мечту каждой женщины, не исключено, что и мужчины тоже. Если повезет, раз в жизни мы познаем такое чувство, хотя бы на короткое время. Однако лишь немногие наслаждаются этим всю жизнь.
– Простите, – сказала Джулиана. – Я расстроила вас. Вы подумали о своем муже? Я не представляла, что пробужу причиняющие боль воспоминания.
Графиня успокаивающе улыбнулась.
– Возможно, вы влюбитесь… в мистера Фрейзера, – предположила она. – Он очень красив.
– Верно, – согласилась Джулиана., – А также добр. У него такой усталый и искушенный взгляд. Но он был добр. Он пообещал мне не делать официального предложения до Рождества, если я хочу быть свободной от обязательств. Он… он мне нравится.
В этот момент их беседа была прервана появлением слуги, передавшем графине де Вашерон любезную просьбу герцогини посетить ее приемную.
– Надеюсь, я не утомила вас, – взволнованно сказала Джулиана.
Ей вдруг показалось непростительной самонадеянностью делиться со знаменитой актрисой своим девичьим смущением из-за первого поцелуя.
– Вовсе нет, – с теплой улыбкой ответила Изабелла. – Всем нам нужны друзья, Джулиана.
– Вы должны объяснить мне, что потребуется для представления, – сказала герцогиня Портлендская, – декорации, костюмы, Я видела вашу игру, дорогая, и знаю, что даже если вы будете одеты в мешковину и встанете посреди пустой сцены, публика в любой стране растрогается до слез. Но я убеждена, что неудобно наряжаться в мешковину и выходить на пустую сцену.
– Благодарю вас, ваше сиятельство, – произнесла Изабелла.
Хриплый кашель привлек ее внимание к громадному мужчине – герцогу, сидевшему у огня в приемной герцогини. Глядя на него, можно было вообразить, что он настоящий тиран, и Изабелла готова была поверить в это.
– Я не видел вашей игры, графиня, – сказал он. – Подагра удерживала меня дома. Однако, если ее светлость говорит, что вы способны заставить зрителей вскочить с мест и растрогаться до слез, значит, это правда. Ее светлость никогда не льстит.
У Изабеллы появилось ощущение, что вопреки всему она видит перед собой редкий феномен – пожилую супружескую пару, прекрасно понимающую друг друга. Они были дедушкой и бабушкой Джека. Изабелла поспешно выбросила из головы эту мысль.
Она привычно поблагодарила их за похвалу. После глубоко взволновавшей ее встречи с Джеком Изабелла собиралась ненадолго посетить детскую, чтобы поздороваться с детьми, а затем укрыться на час
