как она переехала во вдовий дом, а вчера я даже поправляла прическу леди Элизабет, когда она растрепалась во время танцев, а ее горничная куда-то запропастилась. Она сказала, что я прекрасно справилась с работой. Мне бы так хотелось быть камеристкой, а не простой горничной. Это мое самое большое желание, миледи. У вас чудесные волосы.
– Не представляю, как вы справитесь с ними, Долли, – заметила Лили, усаживаясь на банкетку. – Моя голова вся в кудрях и похожа на куст. Сегодня они особенно неуправляемы, так как вчера я их вымыла. Для меня это так ново: мне еще никто никогда не делал прическу.
– Ну и шутница вы, миледи, – рассмеялась Долли. – Другие бы жизнь отдали, чтобы иметь такие кудри, как у вас. Посмотрите, какие они послушные и тугие и не опадают, словно корка хлеба, когда его рано вынули из духовки. Им не нужны бигуди и щипцы для завивки. Я бы смогла убить за такие волосы.
Лили с интересом наблюдала в зеркало за созданием прически.
– У вас ловкие руки, Долли, – заметила она. – Вот уж не думала, что кто-нибудь сумеет приручить мои волосы.
Покраснев от удовольствия, Долли всадила в волосы последнюю булавку. Взяв с туалетного столика маленькое ручное зеркало, она держала его под разными углами так, чтобы Лили смогла увидеть свою прическу со всех сторон.
– Эта прическа сгодится для чая, миледи, – сказала Долли, – а для вечера мы придумаем что-нибудь особенное. У меня будет время подумать. Надеюсь, что ваша служанка еще не скоро приедет, хотя, наверное, это не мое дело, – говорила она, взбивая рукава платья Лили. – Вот вы и готовы, миледи. Надеюсь, что его светлость скоро придет.
Такая перспектива совсем не радовала Лили. Он поведет ее на чай. Что это может для нее значить? Однако времени для размышлений уже не было. В одну из трех дверей тихо постучали, и Долли бросилась ее открывать. Лили поднялась.
На этот раз Невиль сменил свой свадебный наряд. В темно-зеленом кителе он выглядел более знакомым, хотя этот хорошо сшитый и приталенный китель сильно отличался от более привычной ей формы офицера стрелкового полка, Быстро оглядев ее с головы до ног, он поклонился.
– Ты выглядишь гораздо лучше, – сказал он. – Полагаю, что ты хорошо выспалась.
– Да. Спасибо, сэр, – поморщившись, ответила Лили. Она напомнила себе, что не должна называть его так.
– Ты уже спала, когда я заглядывал к тебе. Ты выглядишь очень привлекательно.
– Это благодаря Долли, – ответила Лили, улыбнувшись девушке. – Она отгладила мое платье и причесала волосы. Она была очень добра ко мне, ты не находишь?
– Вы не могли бы оставить нас одних, Долли?
– Да, милорд. – Не глядя ему в глаза, горничная присела в глубоком реверансе, и быстро вышла из комнаты.
Лили отлично понимала ее. Она видела солдат, которые точно так же вели себя в его присутствии. Конечно, они не приседали в реверансе, но всегда отводили глаза, боясь вызвать его неудовольствие. Лили же никогда не боялась его и не трепетала от ужаса.
– Меня зовут Невиль, Лили, – сказал он. – Именно так ты должна обращаться ко мне. Сейчас я поведу тебя в гостиную, где накрыт чай. Не возражай. Многие из моих гостей уехали, поэтому их число не будет таким огромным. Большинство из них члены моей семьи. Будь самой собой. Я буду рядом.
Значит, те высокие гости, которых она видела вчера вечером и сегодня утром, соберутся в гостиной? И Невиль хочет представить ее им? Как она должна вести себя? Что говорить? Что делать? Что они о ней подумают? «Ничего хорошего», – решила она. Лили прожила большую часть своей жизни в армии и была хорошо осведомлена о том глубоком разрыве, который существовал между простыми солдатами, включая ее отца, и офицерами. И вот сейчас она в качестве жены графа появится в его кругу. И это после того, как она помешала его свадьбе с леди, принадлежащей к его классу. Такую дикую ситуацию даже трудно себе представить.
Однако в течение своей жизни Лили попадала в самые различные переделки и все не по своей воле. Она росла в армии в разгар военных действий. Она приспосабливалась к разным местам, ситуациям и людям. Ей пришлось даже прожить несколько месяцев в таком месте, которое любая другая женщина променяла бы на смерть.
Не выказывая приступов малодушия, Лили смело взяла предложенную Невилем руку, и они вышли в широкий коридор, который она хорошо запомнила. Спустились по огромной резной лестнице. Лили посмотрела через перила на мраморный холл внизу и отделанный позолотой стеклянный купол наверху. Чувство нереальности снова охватило ее.
– Я думала, что это будет большой коттедж, – пробормотала она.
– Не понял?
– Я говорю о твоем доме. Я ожидала увидеть большой коттедж среди огромного сада.
– В самом деле, Лили? – Он в замешательстве посмотрел на нее. – А вместо коттеджа увидела все это? Извини, Лили.
– Я думала, что только короли живут в таких роскошных дворцах. – Она сразу поняла, что сказала глупость.
Они подошли к огромным двойным дверям, около которых стояли ливрейные лакеи, готовые распахнуть их. Лили узнала в одном из них вчерашнего слугу, который выгонял ее. Она даже помнила его имя. Армия научила ее быстро запоминать имена и лица.
– Как поживаете, мистер Джонс? – спросила она. Лакей вздрогнул, его лицо в обрамлении белого парика покраснело, и он, склонившись в поклоне, открыл дверь. Взглянув на Невиля, Лили увидела, что он едва сдерживает улыбку.
Но у нее уже не было времени анализировать его реакцию, потому что как только они вошли в гостиную, на нее свалилось сразу столько впечатлений, что она просто онемела и чуть не потеряла сознание. Это была огромнейшая комната, в которой легко могли разместиться целых четыре воображаемых ею коттеджа. Но еще более подавляющим, чем сама комната, было количество находившихся в ней людей. Неужели многие гости из собравшихся на свадьбу уже разъехались по домам? Все находившиеся в комнате люди были одеты не с такой пышностью, как вчера вечером или сегодня утром, но Лили сразу почувствовала, насколько бедно она выглядит в своем муслиновом платье. И ее прическа по сравнению с прическами других дам была слишком уж простенькой. А что же сказать тогда о туфлях!
Под оживление, возникшее в гостиной при их появлении, Невиль подвел ее к пожилой леди с царственной осанкой и чудесными темными волосами, в которых серебрилась седина. Она сидела, держа в одной руке чашку, в другой блюдце. Создавалось впечатление, что она примерзла к месту. Но вот дуги ее бровей поползли вверх.
– Мама, – сказал Невиль, склоняясь в поклоне, – разрешите представить вам Лили, мою жену. Это моя мать, Лили, графиня Килбурн. Прошу прощения – вдовствующая графиня Килбурн.
Это была та самая леди, которую Лили видела в церкви. Она поставила на стол чашку и блюдце и поднялась. Леди была высокого роста.
– Лили, – сказала она, улыбаясь, – добро пожаловать в Ньюбери-Эбби, моя дорогая, и в нашу семью. – Взяв Лили за руку, она наклонилась и поцеловала ее в щеку.
Лили уловила запах приятных и очень дорогих духов.
– Рада познакомиться с вами, – ответила она, не совсем уверенная, что каждая из них говорит хоть с каплей искренности.
– Позволь мне представить тебя остальным членам семьи, Лили, – сказал Невиль. В комнате наступила тишина. – Хотя, наверное, это будет для тебя слишком сложным. Может, на этот раз мы обойдемся общим представлением.
Но у вдовствующей графини было другое мнение.
– Конечно же, Лили нужно представить каждому члену семьи, – сказала она, беря Лили под руку. – Она ведь твоя жена. Идемте, Лили, я познакомлю вас с членами нашей семьи и друзьями.
На Лили обрушился целый список имен, которые она не могла запомнить с ходу, и ей показалось, что процедура знакомства заняла несколько долгих часов, хотя прошло менее четверти часа. Лили была представлена седовласому джентльмену и его жене, которых она накануне видела в холле, – герцогу и герцогине Анбери, брату и невестке вдовствующей герцогини. Ее представили маркизу с бесконечно длинным именем. А затем перед ней стали мелькать лица, имена и фамилии, которые она уже не могла запомнить, но отметила, что многие из них носили титулы. Были там тети.и дяди, кузины и кузены, друзья семьи и друзья ее мужа или друзья друзей. Некоторые из них просто слегка наклоняли головы, более молодые люди отвешивали поклоны. Одни улыбались, другие нет. Многие пытались заговорить с Лили, но она не знала, что им ответить, и всем говорила, что ей приятно познакомиться с ними.
– Бедная Лили, вы выглядите совершенно сбитой с толку, – сказала леди, сидевшая возле чайного подноса, когда Лили и вдовствующая графиня подошли к ней. – Хватит на сегодня, Клара. Садитесь на этот пустой стул, Лили, выпейте чаю и съешьте бутерброд. Меня зовут Элизабет. Вы сегодня слышали столько всяких имен, что не бойтесь забыть мое, когда мы снова встретимся. Нам нужно запомнить только одно имя, а вам целую кучу. Когда-нибудь вы научитесь отличать нас друг от друга. Держите, моя дорогая.
Разговаривая, она налила Лили чашку чаю и теперь протянула ее ей вместе с тарелкой, на которой лежал крошечный сандвич со срезанной коркой. Лили не была голодна, но отказаться не решилась. Она взяла тарелку с сандвичем и тут же обнаружила: чтобы выпить чай, чего ей очень хотелось, она должна сначала съесть сандвич, дабы освободить руку для чашки. Фарфор был таким тонким, что от одной мысли, что она может разбить его, ей стало страшно.
Рука Невиля легла ей на плечо.
Лили заметила с облегчением, что в комнате уже не стояла тишина и она перестала быть центром внимания. Она догадалась, что это сделано из вежливости. Прислушиваясь к разговорам вокруг, она спокойно съела
