подумал он, состоит в том, что иногда человек, общаясь с ними забывает, что он джентльмен.
Она наклонилась вперед еще сильнее.
– Слово не может означать «жена», – отметила она. – Я слышала, что Фредди ужасный повеса, но не верю, что он отважится на двоеженство. Ему нужна больше, чем одна женщина, Дэниел? Ты полагаешь, моих чар будет недостаточно, чтобы поддерживать его интерес? Как глупо.
Джулия играла с ним. Она наслаждалась этой игрой. Самое лучшее, подумал Дэниел, это выйти из зимнего сада, не произнеся больше ни слова, и поискать другой уединенный уголок. Но будь он проклят, если оставит последнее слово за Джулией.
– А Малькольм слишком стар для тебя, – резко произнес он.
– Правда? – Джулия подняла брови и снова улыбнулась ему. – Ты думаешь, девять лет – большое препятствие для брака, Дэниел? Но ведь между мной и тобой разница восемь лет.
И одиннадцать лет между ним и Бланш, подумал молодой граф.
– Другая причина, почему я не сделаю тебе предложения, та, что я предпочитаю зрелых женщин, – проговорил он.
Если он надеялся ее осадить, то его ждало разочарование,
– Мы говорим о физической зрелости? – На ее лице продолжала играть улыбка. – Ты предпочитаешь спелый плод?
Как он хотел бы не покраснеть и не опустить глаза!
– Ты единственная леди, Джулия, от которой можно ждать самых вульгарных выходок и выражений.
Джулия предпочла не обижаться на кузена.
– Тогда остается Гасси, – вздохнула она. – У тебя ведь не будет никаких возражений против Гасси, да, Дэниел?
– Гасси для тебя слишком молод, – последовал ответ.
– Мы одного с ним возраста. – Она недоуменно взглянула на Дэниела. – Хотя, вообще-то, он на четыре месяца и три дня меня старше. Когда-то мы даже знали это с точностью до часа, но сейчас я забыла.
– Ему нужно время, чтобы расправить крылья, – заметил граф. – Пока ему ни к чему связывать себя узами брака, – Дэниел злился на самого себя. Для чего он дает ей эти советы? Хотя он и говорил серьезно, маловероятно, что она прислушается к ним. Кроме того, что ему за интерес ограждать ее от неудачного замужества? Какая ему разница? Разве что он наследник своего дяди, и ему всегда было присуще чувство долга. Но возможно, он защищал не Джулию, а своих кузенов? Он не пожелал бы Джулию в жены даже злейшему врагу. Но эта несправедливая мысль заставила его разозлиться еще сильнее.
– Особенно если это узы брака со мной, – уточнила Джулия. – Гасси не должен быть прикован ко мне на всю жизнь. Ты это имел в виду? Твое невысокое мнение обо мне как о партнерше в браке, удручает меня, Дэниел. Тогда остается Лес. Ему двадцать три года. Он не слишком молод и не слишком стар. Я не могу представить, что Лесу нужна больше, чем одна же… – Джулия намеренно оставила слово неоконченным. – Думаю, он будет рад владеть Примроуз-Парком, и он настолько мил, чтобы радоваться обладанию мной. Да, Лес – самый разумный выбор. Спасибо, Дэниел. Твои советы были очень полезны.
– Лес слишком слащав, – буркнул он, – и у него замедленная реакция. Он совсем не подходит тебе.
– Возможно, потому, что он не сможет держать меня в узде? – задумчиво произнесла она.
Да, как раз по этой причине, решил про себя Дэниел.
– Да, если ты так считаешь. Но учти – это твои слова, – заметил он.
– О Боже! – воскликнула Джулия. – Может быть, не стоит держать всех в подвешенном состоянии целый месяц, а завтра же заявить мистеру Прадхолму, что мне не подходит ни один из пяти кузенов? Впрочем, это можно перефразировать с точностью до наоборот. Я не подхожу ни одному из пяти кузенов. Мне следует безотлагательно отправиться к родному дяде. – Тон ее голоса был одновременно настороженным и раздраженным.
– Тебе хочется жить у дяди? – Граф почувствовал, что она с трудом сдерживает гнев.
Она засмеялась, соскочила с подоконника и, повернувшись к нему спиной, выглянула из окна.
– Ну конечно, я не могу дождаться этого момента. Уверена, что и они ждут этого с нетерпением. У них ведь всего пятеро собственных детей.
– Они не хотят видеть тебя в своем доме? – спросил он, нахмурясь. Это так похоже на Джулию – заставить его почувствовать себя виноватым, дать понять ему, что он вел себя невежливо и не по-джентльменски и что она нежеланный гость и в его семье тоже.
– Ты ждешь, что я признаю это? – спросила она, бросая на кузена взгляд из-за плеча. – Что мне делать? Смиренно плакать, чтобы вызвать твою жалость, Дэниел? Но это было бы низко с моей стороны. В действительности, я – в завидном положении. Для пяти джентльменов я – ключ к обладанию большим и процветающим имением. Целый месяц я буду забавляться ухаживаниями пяти мужчин, прежде чем выберу одного из них и преподнесу ему себя и Примроуз – не важно, в каком порядке. О, пардон, их ведь четверо?
Он вдруг понял, как глупо было испытать всплеск жалости к ней и позволить этой вздорной девице собой манипулировать.
– Значит, ты не воспользуешься моими советами? – спросил граф.
– Это были не советы, Дэниел, – презрительно процедила она. – Если я последую им, то к концу месяца останусь без мужа и без дома. Как ты глуп! Я прожила здесь большую часть жизни и люблю это место. У меня есть шанс сохранить его на всю жизнь.
Хороший шанс. Я не дам ему ускользнуть из моих рук.
К концу месяца я буду помолвлена – возможно, с Фредди. Возможно, с Малькольмом. Или с Гасси, или Лесом. А может быть, и с тобой. – Она тихо прыснула от смеха. – Если ты считаешь, что я испорчу жизнь одному из твоих кузенов, Дэниел, ты проявишь исключительную галантность и сам женишься на мне.
– Скорее в аду начнется снегопад! – в ужасе воскликнул граф.
Джулия засмеялась.
– Извини меня, – сказала она, делая шаг вперед, – но я хочу положить конец этому приятному свиданию. Комната слишком мала для нас двоих.
Он дал понять кузине, что она может остаться, и сухо поклонился.
– Это не лишено смысла, – произнес он. – Но поскольку ты оказалась здесь первой, я оставляю сад тебе. Никто не упрекнет меня в недостатке галантности.
Дэниел покинул комнату, подавив желание громко хлопнуть дверью. Ему было жарко. Он сцепился с ней, словно уличный мальчишка. Он позволил себе опуститься до ее уровня, ввязавшись в эту глупую ссору. И главное, он не знал причины. Он не мог понять, почему один вид ее, даже мысль о ней, заставляли его ощетиниваться.
Граф вышел из дома через боковую дверь и направился к конюшне. Он ведь не видел Джулию целых шесть лет! Неужели он так не любил ее все те летние месяцы, что проводил в Примроуз-Парке? Но как это могло случиться? Она была тогда девчонкой. Восьмилетняя разница в возрасте была в те годы гораздо заметнее, чем сейчас.
Дэниел не мог забыть, что всегда осуждал ее. В то время как другие девочки – его сестра, и Сьюзен, и даже младшие по возрасту Виола и Стелла – понимали, что существует разница между тем, что дозволяется делать взрослеющим мальчикам, и тем, что ожидалось от девочек, Джулия, играя с кузенами, совсем не думала о таких мелочах.
Он часто думал о том, что дедушке не мешало бы отшлепать ее, и не раз, когда она была ребенком, и нанять ей более строгую гувернантку, когда она подросла, – такую, которая не жалела бы розог. Он даже пару раз говорил ей об этом. Но разве раньше ее поведение вызывало у него гнев, как сейчас?
Впрочем, было еще одно лето, когда она вела себя столь же одержимо, катаясь на лошади верхом, купаясь в одежде, бегая с мальчишками наперегонки – и именно в это лето она начала расцветать. Дэниел помнил, как однажды рассвирепел, когда Фредди увидел, как он смотрел на нее, выходящую из воды, в тонком облепившем ее девичью фигуру платье, толкнул его локтем под ребро и засмеялся так, как мог смеяться только Фредди.
Дэниел помнил, что в ту минуту он готов был броситься одетым в озеро, чтобы остудить жар в крови, если бы его не удержала привычка справляться со своими эмоциями. Тогда ему было двадцать три года. Но он пришел в ярость, что Джулии удалось смутить его, демонстрируя себя и прекрасно понимая эффект, который она произвела на двадцатилетнего Фредди и даже на Гасси.
Дэниел в ту пору считал, что испытываемые им эмоции уместны только в борделях. Юношу поразило сознание, что его возбудила собственная кузина – пусть даже не родная кузина. Джулия. Боже праведный! Ни одна настоящая леди не позволит мужчине испытывать к ней подобные чувства. Но Джулия не была леди. Она олицетворяла собой вульгарность.
Граф достиг конюшни, но передумал ехать на прогулку верхом. Скоро наступит время обеда, и поскольку он теперь глава семьи, ему не пристало опаздывать. Он вздохнул. Оказывается, такая ответственность может стать иногда тяжелой ношей. В той или иной степени он уже нес ее после смерти отца, когда ему едва исполнилось четырнадцать. Теперь ответственность удвоилась. Временами ему казалось, что он пропустил молодость. Он вспомнил о Бланш и снова вздохнул.
Сейчас Дэниел осознал, что Джулия начала раздражать его еще до того, как она пыталась не пустить его в дом дедушки менее двух недель назад. Он просто забыл об этом. Но чтобы вспомнить, потребовалось немного времени.
Впереди у него долгий месяц, подумал он, неохотно поворачиваясь и направляясь к дому.
Во время обеда Джулия сидела между Камиллой и дядей Полом и весело болтала обо всем и ни о чем. Готовясь спуститься вниз, она решила, что никому не доставит удовольствия увидеть, как ее ошеломили события этого дня. Конечно, она была в черном, так как все условились не снимать траур до завтрашнего утра. Но Джулия позволила горничной дольше, чем обычно, расчесывать ее кудри, пока они не заблестели, и уложить их в искусную
