подписи двух свидетелей.
Она была свободна. Они все были свободны.
У нее на коленях лежала еще одна бумага. Виола отложила ту, которую только что прочла, и развернула вторую.
Она смотрела на нее, пока ее глаза не затуманились и на бумагу не упала слеза. Виола ни на минуту не сомневалась в нем, но было так радостно держать в руках документальное подтверждение этого.
Отец. О папа, папа!
Она открыто плакала, когда дверь ее спальни приоткрылась и ее мать сначала заглянула в комнату, потом торопливо вошла внутрь.
– Виола? В чем дело, дорогая? Это письмо от герцогини? Она передумала принимать нас сегодня? Но это не важно. О Господи, что случилось?
Она собиралась подойти к дочери и заключить ее в объятия, но Виола протянула ей дополнение к завещанию отца.
– Он любил меня, – говорила она, рыдая, – он действительно меня любил.
Ее мать прочитала бумагу, сложила ее и вернула на колени Виолы.
– Конечно, он любил тебя, – мягко сказала она. – Он обожал тебя. Долгое время после того, как наши отношения испортились, он приходил, только чтобы повидаться с тобой. Я искренне верила, что он любил тебя больше всех на свете. Когда я вышла замуж за твоего отчима, мне больше не хотелось иметь с ним дело. Я была влюблена и была очень гордой. Я не задумывалась о твоих интересах. Он был моим любовником, но тебе он был отцом. Это огромная разница – теперь я понимаю это. Думаю, мой гнев на тебя за то, что ты приняла от него имение «Сосновый бор», был вызван ощущением своей вины. Мне так жаль!
Ты когда-нибудь сможешь простить меня? Я рада, что ты оказалась права и он действительно оставил тебе «Сосновый бор». Я искренне рада, Виола.
Виола вынула из кармана платья носовой платок и поднесла его к глазам, но, похоже, сейчас она не могла остановить слезы.
– Что это? – неожиданно спросила ее мать странным голосом.
Другая бумага. Виола похлопала рукой по кровати около себя, но было уже поздно. Документ был в руках матери, и она читала ее, широко раскрыв глаза в явном смятении.
– Бамбер оплатил долги Кларенса? – спросила она. – Какие долги? Долги мистеру Кирби? – Она подняла голову и посмотрела на дочь.
Виола не могла придумать, что сказать.
– Объясни мне, в чем дело. – Мать присела рядом с ней.
– Я не хотела беспокоить тебя, – объяснила Виола, – ты так сильно болела после смерти отчима. И было бы несправедливо по отношению к дяде Уэсли взвалить все долги на него. Я.., я пыталась оплатить все счета сама, но их было слишком много. М-мой отец был так добр, что погасил их все.
«Не задавай больше вопросов, мама».
– Ты оплачивала долги Кларенса, Виола? Его карточные долги? Из своего жалованья гувернантки? И также помогала нам?
– Мне самой требовалось очень немного, – ответила Виола.
Но ее мать заметно побледнела.
– Чем ты занималась в течение всех этих лет? – спросила она. – Ты не была гувернанткой, не так ли? И он не был нашим другом?
– Мама… – Виола положила руку на плечо матери, но та сбросила ее и с ужасом посмотрела на нее.
– Что ты делала? – закричала она. – Чем он заставлял тебя заниматься?
Виола покачала головой и закусила тубу, когда ее мать прижала дрожащую руку ко рту.
– О, моя девочка, – проговорила она, – что же ты делала, чтобы поддерживать нас? Что ты делала эти четыре года?
– Дядя разорился бы, – ответила Виола, – пожалуйста, постарайся понять. Дети и ты оказались бы в долговой тюрьме. Мама, пожалуйста, попробуй понять. Ты ведь не возненавидишь меня?
– Возненавидеть тебя? – Мать обняла ее, крепко прижала к груди и начала укачивать, словно ребенка. – Виола, мое дорогое дитя. Что я с тобой сделала?
Прошло какое-то время, прежде чем Виола отодвинулась от матери и высморкала нос.
– Я рада, что ты теперь все знаешь, – сказала она. – Это ужасно – иметь темные секреты от своей семьи, но теперь с этим покончено, мама. Теперь он потерял власть надо мной и Клер.
– Над Клер? – воскликнула мать.
– Он собирался использовать ее, если бы я не вернулась в Лондон, – объяснила Виола. – Теперь она в безопасности, мама, нашлась расписка Кирби. И «Сосновый бор» теперь принадлежит мне. Я собираюсь вернуться туда. После того как я там окончательно устроюсь, может быть, ты с детьми будешь жить у меня? Все хорошо, что хорошо кончается.
– Откуда взялись эти бумаги? – спросила мать.
– Их прислал лорд Фердинанд Дадли, – сказала Виола. – Как видишь, он разыскал их.
– О, любовь моя, – мать тронула ее за руку, – он все знает? И продолжает заботиться о тебе? Ты
