– И теперь ты останешься в одиночестве, – сказал Иден.
– Да. – Натаниель ожидал, что эта мысль доставит ему удовлетворение, но оно почему-то не приходило.
– Но хуже всего, – сказал Иден с грустью, походившей на грусть Натаниеля, – что, кажется, я тоже сдаюсь.
Натаниель с недоумением посмотрел на друга.
– В прошлом месяце я на две недели ездил домой, – сказал Иден, – точнее, в дом и поместье, наследником которых я стал после смерти отца. Я никогда там не жил. Да и он тоже. Меня погнало туда чистое любопытство. Конечно, большая часть дома заперта, мебель закрыта чехлами. Но экономка, которая живет там всю жизнь и которой, видимо, там очень нравится, содержит дом в чистоте и полном порядке. Да и управляющий, который тоже тамошний старожил, сохраняет все в идеальном состоянии, даже парк. Я, конечно, знал, что достаточно богат, но когда просмотрел бухгалтерские книги, понял, что я настоящий набоб. И все соседи сразу начали устраивать вечера и обеды, относясь ко мне с таким радушием и добротой, как будто я их брат, которого они когда-то потеряли и наконец нашли. Я был чертовски смущен.
– И испытал чертовское искушение? – поинтересовался Натаниель.
– Верно, – согласился Иден. – Что со мной происходит, Нат? Я старею, да?
– Думаю, просто ты повзрослел, как и все мы, – сказал Натаниель. – Ну что, пойдем дальше? – Они стояли и созерцали дом.
– Софи остановилась у твоей кузины, Нат? – спросил Иден. – Может, пойдем и засвидетельствуем свое почтение? Думаю, что и мне нужно навестить мисс Бергланд, хотя голову даю на отсечение, что она станет обвинять меня в снисхождении или скажет, что я зашел только для того, чтобы сказать, какой очаровательный у нее домик, или что-нибудь в этом роде. Я удивлен, что ты не подыскал ей коттедж где- нибудь подальше, чтобы тебе спокойнее жилось, старина.
Хоутоны прибыли днем раньше и оставили Софию в доме у Лавинии. Ему стоило зайти туда накануне вечером, подумал Натаниель, или хотя бы сегодня утром. Но он оправдывал себя тем, что вынужден заботиться о множестве гостей. Он убеждал себя, что Софи так же не жаждет видеть его, как и он ее. Но это было несущественно. Так или иначе, она была его гостьей, поскольку приехала на свадьбу Джорджины со своим племянником. Из вежливости он обязан был нанести ей визит.
Натаниель боялся ее увидеть. Он только начал оправляться после всей этой истории. А теперь ему предстоит начинать все сначала.
– Со времени нашего возвращения из Лондона мы с Лавинией удивительно ладим, – сказал Натаниель, когда они двинулись в сторону деревни. – Ты прав, конечно, нужно нанести визит Софии.
Они шли молча, погрузившись в мрачные размышления. Натаниель был уверен, что Иден в таком же настроении, как и он сам. Было непривычно видеть его молчаливым. Может, они немного встряхнутся, когда приедут Кеннет и Мойра – их ожидали сегодня к вечеру.
Коттедж Лавинии был значительно больше, чем оправдывало его название, и находился чуть в отдалении от самой деревни. Он располагался в большом саду, скорее напоминавшем парк. Раньше дом принадлежал удалившемуся на покой священнику и его супруге, но весной они решили продать его и переехать поближе к остальным родственникам.
Натаниель находил предлоги часто посещать Лавинию. Вчера утром он тоже заходил к ней. И сегодня не пошел бы к ней, если бы не Иден. Он нашел бы себе другое занятие, думал он, когда они с Иденом вошли в ворота и свернули на дорожку, усыпанную гравием, что вела ко входу, и нашел бы извинение за то, что не пришел сегодня. Может, они не застанут подруг дома?
Может быть, Л авиния повела Софию на прогулку или посетить кого-нибудь из деревенских соседей?
Но ему не повезло. Девушки были в розовом кустарнике за домом – молодых людей проводил туда слуга Лавинии. Они сидели на каменной скамье спиной к дому, разговаривали и смеялись, так что не видели гостей, пока те не подошли к ним. Обе женщины подняли взгляд и вздрогнули.
Поклонившись Лавинии, Натаниель перевел взгляд на Софию. Она изменилась, сразу заметил он, отвешивая ей поклон. На ней было светлое муслиновое платье – новое и облегающее фигуру в отличие от прежних, которые только ее скрывали. Наверное, она немного подстригла волосы. Они не стали короткими, но были очаровательно уложены, так что локоны свободно вились вокруг ее лица. Лицо немного округлилось – очевидно, она набрала прежний вес после того, как похудела во время бурных недель в Лондоне. И глаза у нее были огромными и лучистыми.
– Софи, – сказал он, почтительно кланяясь ей, – как поживаете? Как приятно опять вас видеть, дорогая моя. Вы великолепно выглядите.
– Натаниель. – Она наклонила голову, приветствуя его.
Больше она ничего не сказала, а только смотрела на него.
София действительно выглядела прекрасно. Слабая надежда, что она жалеет об их разрыве и выглядит поблекшей и несчастной, тут же умерла. Как он смешон! Неужели он всерьез на это надеялся?
– О, неужели это вы, милорд? – говорила Лавиния Идену.
– Представьте себе, это действительно я, мисс Бергланд, – подтвердил Иден, – оказавшийся в вашей сельской идиллии. Но не бойтесь! Я уйду сразу же, как только поздороваюсь с Софи и проведу с вами положенные полчаса – должны же мы поговорить о погоде и о здоровье наших общих знакомых.
Эти двое обмениваются весьма необычными репликами, подумал Натаниель, вспомнив о них, когда Иден куда более сердечно и вежливо стал здороваться с Софией.
И вот все четверо уселись на скамью. Их окружали розы и множество других цветов, которые наполняли воз-духсвоим ароматом, с чистого неба солнце посылало свои теплые лучи, и они разговаривали, как и обещал Иден. Все были очень любезны и дружелюбны. И улыбались.
Через полчаса Натаниель и Иден стали прощаться. Леди пошли проводить их до ворот, Софи шла с Иденом, Лавиния с Натаниелем. Они распрощались с улыбками, с поклонами и реверансами.
