Роба.
— Келли, — повторил он, осторожно касаясь рукой ее плеча.
Она отстранилась.
Это едва заметное движение отозвалось тупой болью в голове.
Келли поднялась, натянув простыню на обнаженное тело, и принялась вытирать слезы.
— Прости, я случайно взглянула на его фотографию, и мне стало больно. — Голос у нее дрожал от напряжения. — Во время церемонии я подумала о нас с Робом, вспомнила наши детские забавы, но… — Она оборвала себя и закрыла глаза, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. Потом открыла глаза и встретилась с Броком взглядом. — Я теряю его, — прошептала она, и Брок услышал в ее голосе отчаянье. — Я больше не думаю о нем каждую минуту.
Брок взял ее за руку, хотя ему очень хотелось обнять Келли.
— Ты не теряешь его, ты просто начинаешь снова жить. Он навсегда останется частью твоей души, твоего творчества. Он всегда будет с тобой, даже когда ты не думаешь о нем.
Он так много хотел ей сказать, но слова не складывались в предложения. Роб был ее прошлым, а он хотел стать ее будущим. К нему возвращалось желание. Брок подумал, что даже испытание в лагере для новобранцев — просто детское развлечение по сравнению с тем, во что он втравил себя в этом городке у океана.
Он зашел за Келли, чтобы вместе с ней отправиться на прогулку. Был ветреный солнечный день. Келли весело рассказывала о своих творческих успехах, и ее оживленный голос казался ему самой сладкой музыкой. Он будет скучать и по нему. Брок ненавидел боль в желудке, в последнее время она стала его постоянной спутницей.
Келли схватила его за руку и заставила остановиться.
— За время нашей прогулки ты не сказал ни слова. Вид у тебя такой, словно ты собираешься за море, в Египет. Что с тобой?
Брок помолчал, стараясь запомнить ощущение от ее ладони — мягкой, маленькой и сильной.
— Не в Египет, — наконец ответил он, встречаясь с ней взглядом, — всего лишь в Атланту.
Ее улыбка растаяла. Она откинула волосы с лица.
— Скоро?
— Сегодня.
Глаза у нее расширились, и она посмотрела в сторону.
— Ого.
— Келли… — начал Брок, но она подняла руку, останавливая его, и покачала головой.
— Нет, нет, нет, не надо обращаться со мной как с ребенком. Со мной все будет в порядке. Я и сейчас в порядке, — поправила она себя, растянув губы в неестественной улыбке. — Не беспокойся, я не буду рыдать и стенать. И я не стану тебя преследовать.
— Ты можешь звонить мне, — сказал он. — И если я буду нужен тебе, обязательно приеду.
— Ты мне не понадобишься. — Она вздернула подбородок. — Спасибо за все, что ты для меня сделал. Ты заставил меня выйти из дома и… — Она оборвала фразу и с улыбкой покачала головой. — Господи, упокой душу Роба, но с тобой у меня был потрясающий секс. Такого я не чувствовала никогда в жизни.
— Я тоже.
Глаза у нее стали большими от удивления.
— Мне трудно в это поверить.
Она встретилась с ним взглядом, и обоим показалось, что между ними пробежал электрический разряд. Лицо у нее зарделось, она прижала ладонь к губам.
— Осторожно, — предупредила она, — это может запасть мне в душу.
— И это будет только честно, потому что ты уже запала мне в душу. — Брок был готов раскрыть Келли свои истинные чувства к ней. Он не будет давать никаких обещаний, да она и не захочет принимать их. Ему не хотелось увидеть недоверие в ее глазах.
Келли потрепала его по руке.
— Перестань, я не хочу, чтобы ты переживал за меня сейчас, когда собираешься начать новую жизнь. — Она потащила его к коттеджу. — Со мной будет все в порядке. Завтра у меня новая встреча с воспитательницей, раз в неделю я буду проводить занятия с детьми в детском саду.
— Это значит, что по крайней мере хотя бы раз в неделю ты будешь выгонять машину из гаража.
Она одарила его возмущенным взглядом и продолжила:
— Не думай о том, что произошло здесь. Но на прощанье я хочу кое-что подарить тебе. Я давно собиралась это сделать, но не знала, что ты уезжаешь так скоро. Это просто на память. — Келли потащила его на кухню. — Хорошо, что я успела их напечатать. — Она схватила со стойки пачку снимков и начала их перебирать. — Где же… Ага, вот! — Она протянула ему фотографию. — О чем я говорила? — пробормотала она себе под нос, прижимая ладонь ко лбу. — Ах, да. Это на память, но не обо мне, а о тебе самом.
Смущенный некоторой напыщенностью ее речи, Брок посмотрел на снимок и наморщил лоб. Он увидел себя, Келли и ребятишек, помогавших им строить замок из песка. Он снова посмотрел на изображение Келли с обгоревшим носом, растрепанными волосами и счастливой улыбкой.
— Ты выглядишь здесь спокойным и счастливым, — сказала Келли, тыча пальцем в фотографию.
— Да, — пробормотал он.
— Не забудь о песочных замках, — сказала она.
Брок посмотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что ты сильный, настойчивый, иногда слишком серьезный, но не забывай о своих детских мечтах. — Она коротко поцеловала его в губы. — Рисуй небоскребы на салфетках во время долгих и скучных заседаний.
Брок почувствовал, как к горлу подступает комок, но он смог улыбнуться.
— Обещаю. — Он прикоснулся к ее щеке, стараясь запечатлеть в памяти черты ее лица. — Звони мне по любому поводу.
Она отрицательно покачала головой.
— Это твоя новая жизнь, я не должна в нее вмешиваться. — Келли закусила губу. — Спасибо тебе за все. Прощ…
Брок не хотел слышать это слово. Он накрыл ей рот ладонью.
— Не говори этого.
— Что же я должна сказать?
В ее голосе Брок услышал то же отчаянье, которое сам чувствовал сейчас.
— До скорой встречи, — ответил он.
— А что, если это неправда?
— Все равно скажи.
— До скорой встречи, — повторила она за ним.
Брок прижал ее к себе. Они помолчали. Минута, две, две с половиной. Ему еще никогда не было так тяжело. Брок вздохнул и направился к выходу.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Из жаргона морских пехотинцев: девиз корпуса — всегда надейся.
Ноябрьский дождь стучал в окно офиса. Брок смотрел на медленно стекающие по стеклу капли. Когда шел дождь, нога начинала ныть. Ему надо было срочно готовить доклад, но вместо этого он поднес к глазам фотографию, на которой они с Келли стояли у огромного замка из песка. Брок так часто рассматривал эту
