встали на сторону Нюита. Подозреваю, на мою задницу тоже найдется несколько старых, но чертовски влиятельных крыс, которые захотят прихватить не только тебя, но и меня заодно.
Он подмигнул, окинул ее взглядом с головы до ног и только потом позволил себе с тяжелым вздохом подняться на ноги.
– Это единственная причина, по которой ты выходишь отсюда целой и невредимой. Так что не такой уж я благородный, просто хочу жить.
– Следи за тылами, – пробормотала Дамали, борясь с желанием подойти к нему. Сейчас Карлос выглядел совсем как в прежние времена, и она очень хотела запомнить его таким.
Карлос поскреб подбородок, отвернулся, чтобы взглянуть на дверь логова, потом снова посмотрел на Дамали и усилием воли отогнал эротические мечты. Но там, где ее мысль коснулась его сознания, словно осталась теплая вмятинка.
– Я не могу. Нет... вернее... я не собираюсь бросать свою команду.
Черт, она сама загнала себя в тупик. После таких слов оставалось только одно, и она направилась в туннель.
– Я пойду одна.
– Черта лысого.
– Тогда прикрой мне спину, – скомандовала она. – Можешь подставлять кого угодно, но меня ты никогда не подставишь.
Карлос улыбнулся и побрел следом. Чего ради он тащится за ней на верную смерть? Он не мог этого объяснить. Но этот вид сзади, да еще такой ракурс... и эти драные, грязные серебряные лохмотья... от такого зрелища в самом деле можно сойти с ума.
– Смотри! – крикнул он, сосредоточенно глядя ей в спину. – Тебе надо оказаться в главной пещере минут через пять, а то и раньше. 'Восстание из мертвых' никто из программы не убирал, но вреда от этого шоу уже никому не будет. После твоей песни-молитвы их порталы уже не откроются, а от солиста осталась кучка пепла. Однако если твоя команда в нужный момент окажется в центре пещеры, ее поднимут на сцену. Ты не можешь упустить такую возможность.
Дамали оглянулась и пристально взглянула на него. Карлос отступил в тень.
– Меч из ножен, детка. Дай людям знак, дай надежду. Покажи этой ночью пяти континентам, что мертвых воскресит только свет. Представь себе, ты сошла в Ад и вернулась... Это будет шикарно.
– Идем с нами!
– Нет. Я уже помечен. Даже если я не попаду в камеру, а вот если Совет Вампиров узнает, что я двурушничал, меня прикончат прямо посреди стадиона. Поняла? У меня одна цель – доставить тебя и твоих ребят в центральную пещеру. А потом я уйду.
– Но...
– Никаких 'но'. Мне надо кое-что уладить. Ты свои проблемы, можно считать, уже решила.
– Ты мог уже сто раз меня укусить. Почему ты этого не сделал?
Она увидела, как два огненных кружка – его глаза – исчезли в темноте. Потом послышался вздох, и они вспыхнули снова.
– У тебя на поясе аккумуляторы, их хватило бы на пять минут. Ты могла уже сто раз поджарить меня вместе с Нюитом. Так сказать, убить двух зайцев. Почему ты этого не сделала?
Дамали не нашла что ответить.
– Я понимаю, каково тебе, детка, – пробормотал голос из темноты. Такой ровный, спокойный и чувственный.
– Мне надо найти своих ребят.
– Само собой.
– Ты должен идти первым. Я не знаю дороги, поэтому пойду за тобой. И постараюсь держаться с подветренной стороны, чтобы добраться без лишних заморочек.
– Кажется, ты наконец-то поняла, на чьей я стороне... – снова вздох в темноте, потом Дамали услышала, как он прошел вперед и зашагал по туннелю. – Это разумно.
Впереди слабо замерцал свет. Карлос и Дамали прибавили шагу. Они явно кого-то нагоняли: можно было разобрать силуэты людей, которые несут раненых. Численность команды заметно сократилась. Карлос перестал оглядываться по сторонам. Он чувствовал, как Дамали пытается заглянуть дальше, чем это возможно. При всех ее уникальных способностях, ночь принадлежит ему, и перевес на его стороне.
– Слушай, Ди, возьми себя в руки. Да, их осталось только двенадцать, да, далеко не каждый из двенадцати может держаться на ногах. Сначала их было девятнадцать, верно? Возможно, мы прошли так далеко без проблем только потому, что они сыграли роль приманки.
– Нет!
– Да, но ты в этом не виновата. Это их работа – они Хранители. Отдать жизнь за Нетеру – их долг.
Двигаясь рядом с Карлосом, Дамали дала волю угрызениям совести. Честь честью, но никто не обязан делать подобного выбора. Она почувствовала острую боль... нет, дело было не в чувстве вины. Сцена, драка, необходимость бежать – все это так заводило... Но боль, точно при приступе аппендицита, заставила сбавить шаг. Потом новый мучительный спазм скрутил ее внутренности. Дамали согнулась пополам, судорожно хватая ртом воздух.
Скорчившись, тяжело дыша, она словно в замедленной съемке смотрела, как Карлос отворачивается.
– Иди к своим! – рявкнул он. – Живо!
