пальто, а волосы сверкающей волной падали на плечи.
— Доброе утро, Дэниел, — она посмотрела ему прямо в глаза, и он почувствовал упрек в ее взгляде.
— Доброе утро, Эрин, — он помог ей сесть в машину и поймал себя на мысли, что его внимание сосредоточилось на ее волосах. — Прекрасно выглядишь, — сказал он, выезжая на проезжую часть.
Она в удивлении подняла брови.
— Мой отец, наверное, отрекся бы от меня, увидев в таком виде.
— Твой отец настолько строгий или он боится, что ему придется отбивать от тебя мужчин?
— Отбивать от меня мужчин? — переспросила она с недоверием.
— Ага. Если ты будешь носить волосы распущенными и избавишься от синдрома совершенства, тебе придется отбиваться от них.
Эрин на минуту замолчала.
— Эта проблема передо мной еще никогда не вставала. Кроме того, мой отец вполне осведомлен о том, что я далеко не совершенна. Ты говорил, что в твоей семье силен соревновательный дух. Ты должен понимать, что значит стремиться к совершенству.
— Отец всегда учил нас, что стремиться к совершенству и делать все, что в твоих силах, это две разные вещи. Делать все, что в твоих силах, — значит признавать, что ты можешь сделать что-то, стремясь быть лучшим в пределах твоих сил. А стремление к совершенству заставляет тебя по меньшей мере выглядеть странно.
Эрин взглянула на Дэниела и с трудом удержалась от того, чтобы не вздохнуть.
— Тебе повезло, что ты вырос с родителями, которые так тебя поддерживали.
— Ты уже не раз повторяла это. Расскажи мне про свою мать.
Эрин переплела пальцы.
— Она умерла, когда я была совсем маленькой. Работа отнимала у отца почти все время, поэтому я провела большую часть своей жизни в школах-интернатах.
Несколько секунд Дэниел хранил молчание.
— Наверное, тебе было трудно.
Эрин почувствовала, как ее сердце сжимается: она не хотела, чтобы он жалел ее.
— На самом деле мне крупно повезло. Я получила самое лучшее образование.
Дэниел кивнул. Он завернул в узкий проулок за каким-то старым зданием и остановил машину.
— А где?..
Он взял ее за руки, посмотрел в глаза, и ее слова замерли у нее на губах.
— То, что ты не получила родительской поддержки, когда росла, еще не означает, что ты ее не заслуживала.
Ее сердце вновь сжалось от его слов, в которых была сила и в то же время нежность. Как будто бы он знал именно те слова, которые она всегда так хотела услышать.
— Дэниел! — крикнул подошедший к машине мужчина, прерывая миг, который, казалось, сблизил ее с Дэниелом более, чем когда-либо. — Открывай багажник.
Эрин недоуменно взглянула на Дэниела.
— Багажник? Чем мы собираемся заниматься?
— Здесь, в подвале церкви, бесплатная столовая. Местные рестораны жертвуют еду, в субботу утром я забираю ее, и мы раздаем ее нуждающимся.
Пораженная, Эрин смотрела на мужчин, разгружавших багажник машины.
— Ты занимаешься этим каждую субботу?
— Последние четыре года, — Дэниел вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу со стороны Эрин и протянул ей руку. — Удивлена?
Эрин взяла его руку и вышла из машины.
— Не знаю, чего я ожидала, но никак не этого.
Их глаза встретились. Он провел рукой по пряди ее волос.
— Я люблю заниматься полезными делами.
Эрин почувствовала, как все внутри нее перевернулось. Ее отец будет совсем не в восторге от такой информации. Она освободила свою руку.
— Чем я могу помочь?
— Ты можешь просто посмотреть. Ты не обязана что-либо делать, — он взял огромный поднос с сэндвичами.
— Но я хочу помочь, — она поспешила за Дэниелом.
Он оценивающе посмотрел ей в глаза.
— Хорошо, но ты должна понять, что сегодня увидишь самых разных людей. Выпускников колледжей, бездомные семьи, алкоголиков и никаких высокопоставленных персон.
Немного оскорбленная его тоном, она нахмурилась.
— Я не сноб.
Он поднял темную бровь.
— А ведь я мог подумать и иначе, твое поведение могло обмануть меня.
— Может быть, я и строго придерживаюсь правил протокола, но я не сноб, — настаивала она.
Он кивнул, хотя было заметно, что окончательно убедить его Эрин все же не удалось.
— Хорошо. Я представлю тебя руководителю столовой. Джо! — крикнул он, входя через открытую дверь в большую комнату, заставленную столами, покрытыми белой бумагой.
Высокий мужчина с кустистой бородой и добрыми глазами подошел к ним. Он хлопнул Дэниела по спине.
— Рад видеть тебя.
— Я тоже, — сказал Дэниел и качнул головой в сторону Эрин, ставя огромный поднос на длинный стол. — Я привез с собой посетительницу сегодня. Джо Грэм, это — Эрин Лоуренс. Она хочет, чтобы ты нашел для нее занятие.
— Приятно познакомиться с вами, мистер Грэм, — сказала Эрин.
— И мне очень приятно, — Джо широко улыбнулся. — Зовите меня Джо. Мне нравится ваш акцент. Уверен, народу тоже понравится. Вам не обязательно накладывать еду. Может, просто поговорите с людьми пару часиков?
Дэниел издал какой-то звук, напоминавший, стон.
— Прошу прощения? — смутилась Эрин.
Дэниел снова подошел к ней.
— Джо нравится твой акцент. Всем американским мужчинам нравится твой акцент. Он сексуальный.
От удивления Эрин раскрыла рот и затрясла головой.
— В моем акценте нет ничего сексуального, — она понизила голос. — Во мне тоже нет ничего сексуального, — сказала больше для себя, чем для него.
— Кто это тебе сказал?
Эрин почувствовала странное ощущение где-то в желудке.
— Ну, никто. Но никто мне не говорил и обратного.
— Хм, — произнес Дэниел, и этот короткий звук оставил у нее сотни вопросов.
Ответов она так и не получила, потому что ей дали задание разливать суп в одноразовые миски, пока другие расставляли тарелки с сэндвичами и чашки горячего кофе. Дэниел был прав насчет разнообразия типов людей, которые приходили поесть. Беседуя с ними, она заметила, что они были из самых разных слоев общества и занятия их также были совершенно разными. Разговоры с этими людьми доставляли ей огромное удовольствие, и она не могла вспомнить, когда в последний раз настолько сильно чувствовала, что приносит пользу и ее действительно ценят.
Когда очередь начала мало-помалу редеть, Джо радостно вскрикнул:
— Сюда спускаются репортеры. Улыбочку, потому что нас ждут новые пожертвования.
Тут же Дэниел подбежал к ней.
— Мы не можем здесь оставаться. Не хочу, чтобы меня узнали, не хватало, чтобы они и за тобой
