какихлибо сигналов. Ответа на них не было. Они могли удрать или их сигналы могла перекрывать сама Эксцессия – если они двигались навстречу “Сновидцу”. Могло случиться и худшее: в критический момент они оказались слишком близко, и клубящийся хаос успел проглотить их.
“Сновидец” направил сигнал транспортам “Что Есть Истина?” и “Психологические Игры”, а потом “Серой Зоне” и “Желтухе”, запрашивая, что видят они. Попытка контактировать с ними напрямую была, вероятно, бессмысленной: граница Эксцессии надвигалась так быстро, что могла перекрыть любой ответный сигнал. Однако оставалась слабая надежда, что ответ успеет прийти раньше, обогнав надвигающийся огненный горизонт.
Возможно, распространение Эксцесссии происходило не одинаково во всех направлениях. К тому же оставался второй фронт, военный флот задир. “Сновидец” велел своему флоту лететь прочь. Им все равно оставался только один путь – навстречу эскадре задир. Обратную дорогу преградила Эксцессия. “Сновидец” спасал свои корабли от катаклизма и одновременно себя – от дальнейшего беспокойства, связанного с задирами. Если в ближайшее время эта штука подомнет под себя полгалактики, волноваться будет вовсе не о чем, а если нет – с задирами его ребята вполне справятся.
“Думай: что успела натворить Эксцессия до этого момента? И на что она была способна? Для чего появилась она, чем была вызвана? Почему она играла в такие странные игры?”
ОСТ провел в раздумьях целых две секунды.
(Тем временем на “Желтухе” аватаре Аморфии пришлось прервать Дейэль словами: “Прошу прощения. Неожиданное развитие событий…”)
Затем “Сновидец” сложил свои двигательные поля в совершенно новую конфигурацию и затормозил.
Чтобы совершить аварийный маневр торможения, гигантский корабль аккумулировал всю имеющуюся в наличии энергию, – и всколыхнул энергетическую решетку. Цунами Эксцессии неуклонно росло не только в физическом пространстве, но и в гиперпространственной области, угрожая смешать то и другое, и вызвать выброс энергии, равного которому в галактике не отмечали вот уже полтысячи лет. За мгновение до того, как волна ворвалась в ткань реального пространства, корабль переключился с одного уровня гиперпространства на другой. Если он был прав, это должно было сработать. Если нет – он об этом сейчас узнает.
Все, что можно было сделать, он уже сделал.
Решать, что хорошо и что плохо не было времени. Созерцая живую стену Эксцессии, он неспешно перебрал всю свою жизнь, словно пересыпал горсть камешков из одной руки в другую. Если его и возродят, то, вероятно, уже в другой матрице.
– Ты не боишься смерти? – спросил он себя.
– Нет, – ответил “Сновидец”. – Не боюсь. Я же – Эксцентрик.
Сохранение записи Ума, то есть твердая гарантия бессмертия, не распространялась на корабли его класса. Никто не мог поручиться, что при возрождении в новой психической матрице получится тот же корабль. Индивидуальность – вещь непостижимая, хотя отчасти и предсказуемая. Гарантия серийного бессмертия основывалась на храбрости корабля. У храбрых было больше шансов, что их воспроизведут в будущем. И храбрые знали, что они еще вернутся.
Но он был слишком индивидуален, он долгие годы требовал признать себя Эксцентриком, хоть и оставался до конца верен идеям Культуры. И то, что он часто не отвечал на посланные ему сигналы, вовсе не значило, что он пренебрегал ими. Для этого были свои причины: личная неприязнь, незначительность вопроса, или просто отсутствие свободного времени. Кстати, несмотря на то, что он оставил значительный след в истории, до сих пор не существовало о нем никаких киноматериалов, поскольку еще никому не удавалось пронести на борт камеру.
Итак, зная, что действительно может умереть, умереть совсем, навсегда, “Сновидец” просматривал судовые журналы и прочие свои записи, сверял копии и приводил в порядок захламленные ячейки памяти. Это было похоже на то, как седой ветеран, участник нескольких войн, сидит перед огромным бюро и перебирает письма и бумаги, чтобы составить завещание, но бумаг слишком много – дневники, документы, письма от него, письма ему… На эти он ответил, эти отложил, этого даже не прочел и совсем забыл о существовании отправителя…
В банках памяти “Сновидца” хранились все сигналы, которыми обменивались знакомые ему корабли, хотя, конечно же, не на все из них он отвечал и даже не все просматривал – его собственная переписка была слишком обширна, чтобы обращать внимание на послания, направленные кому-то другому.
Но сейчас, перетряхивая память, он наткнулся на тот единственный сигнал, которому, пожалуй, стоило в свое время уделить каплю внимания. Он лежал где-то на самом дне блока “совсем не важно”, и “Сновидец” никогда не прочел бы его, если бы не это внезапное желание привести себя в порядок перед смертью. Сигнал пришел с борта МСТ – Малого Системного Транспорта “Только Настоящие Морские Волки”:
Благодаря Гравиес – гласила первая строка.
Это имя сразу привлекло внимание “Сновидца”. Так вот кому доносила эта любопытная птичка? Он раскопал целый блок сообщений от МСТ – полный обмен сигналами, задания, аннотирование мысли, контекстуализации, дефиниции, обозначения, секретные шифры обмена информацией, секретные предписания и прочая конспиративная чепуха.
И обнаружил заговор.
Он ознакомился с материалами, в которых “Только Настоящие Морские Волки”, “Предвкушение Нового Любовника” и “Пристрелим Их Позже” обменивались информацией. Здесь же участвовал и старый дрон некоего старика по имени Тишлин, который наблюдал плавучий остров в море туманностей.
“Я понял все, – пронеслось в голове, – но слишком поздно”.
Эксцессия надвигалась.
“Сновидец” оглянулся на свое творение – “Желтуху”, который шел прежним курсом. Аватара готовил людей к переходу в режим симуляций.
VII
Прошу прощения, мне очень жаль, – сказал аватара двум женщинам и мужчине. – Откладывать нельзя. Вам предстоит стать симуляциями – если вы, конечно, согласны.
