— Посол Савид, — ответил человек и после секундной паузы добавил: — Вы хотели меня видеть.
Тил Лоэсп улыбнулся, хотя всегда спрашивал себя, значит ли это что-нибудь для октов. Скафандр был необычным и неудобным, в нем стоял неприятный запах чего-то жженого. Вдобавок странная червеобразная трубка, тянувшаяся от рта посла к лицу тила Лоэспа, отдавала тухловатой рыбой. Единственное, что устраивало регента, — это приятная прохлада в корабле октов.
Он оглядывал камеру, ожидая ответа посла. Помещение было почти сферическим, единственную стену испещряли дыхательные отверстия и ряды замысловатых штырьков. Кресло с плечевым креплением, к которому он пристегнулся, оказалось чуть ли не единственным понятным предметом.
Тил Лоэсп все еще внутренне протестовал против своего нахождения здесь — призвали как вассала, его, завоевавшего весь уровень. Савидиус Савид и сам мог бы явиться к нему, отдать в Большом дворце Расселя дань его успехам (а дворец этот был великолепен, пурлский рядом с ним просто бледнел). Но нет — это тилу Лоэспу пришлось явиться к октам. Секретность в таких делах оставалась строгим правилом, и Савидиус Савид, каковы бы ни были его цели, явно не собирался сразу менять систему. Тил Лоэсп вынужден был признать, что этот окт больше его знал о происходящем на уровне, а потому поведение посла было извинительным.
Хотелось, конечно, думать, что ему сообщат о смысле событий последних лет, но тил Лоэсп не питал ни малейших иллюзий, зная способность октов напускать туман, изъясняться уклончиво, запутывать. Он все еще питал слабое подозрение, что окты, по своему капризу или по другой причине, которую они потом забыли, вели наблюдение за всей кампанией. Но они наверняка не стали бы торопиться с переходом целого уровня пустотела из одних рук в другие, не получив разрешения извне и без достаточных на то оснований. Разве нет? Но пора вернуться к реальности: голубоватые ротовые части посла и пара оранжевых руконог задвигались, значит, сейчас он заговорит!
— Земли делдейнов теперь под контролем, — сказал Савидиус Савид голосом, похожим на басовитое бульканье.
— Да. Рассель в наших руках. Порядок практически не был нарушен, а там, где был, его немедленно восстановили. Мы контролируем все прочие части королевства, включая княжества, провинции, Подвластные Земли и имперские сатрапии. Контроль осуществляется через вооруженную оккупацию, а для отдаленных и наименее важных колоний — через безусловное подчинение их высших властей.
— Итак, мы все можем возрадоваться. Сарлы могут вместе с октами, наследниками порфиры тех, кто создал пустотелы, отпраздновать это событие.
Тил Лоэсп сделал вид, что сказанное — комплимент в его адрес.
— Спасибо, — сказал он.
— Все довольны.
— Я в этом уверен. И хочу поблагодарить октов за помощь. Она была бесценна. Хотя и непостижима, но бесценна, вне всяких сомнений. Даже наш дорогой покойный король Хауск признавал, и это не секрет, что, не встань окты на нашу сторону, борьба с делдейнами была бы тяжелой. — Тил Лоэсп помолчал. — Я часто спрашиваю себя, почему вы так щедры на советы и помощь. Но пока не нашел удовлетворительного ответа.
— В праздновании объяснительная природа открывается лишь редко. Природа празднования экстатична, таинственно кипуча, необъяснима в своей причинности, а потому символизирует некоторое смятение. — Окт перевел дыхание, или его эквивалент в жидкой среде. — Объяснение не должно стать обструкцией, отклонением. Пусть окончательное понимание остается побудительным мотивом, целью, это есть наиболее плодотворное из существующих применений.
Прошло некоторое время, в течение которого длинная серебристая труба, соединявшая их, тихонько покачивалась и медленно извивалась. Несколько ленивых пузырьков виляя поднялись вверх от основания сферической камеры, по обволакивающей воде прошло глухое, низкое и далекое урчание, и тил Лоэсп наконец сообразил, что вкладывал в свои слова Чрезвычайный странствующий посол.
— Я уверен, дела обстоят именно так, как вы говорите, — согласился он наконец.
— И смотрите! — сказал посол, двумя ногами показывая на полусферическую гроздь оживших экранов, спроектированных светящимися конусами, что выступали из стены камеры.
Экраны показывали — насколько тил Лоэсп мог разглядеть сквозь колеблющуюся воду — самые важные, а также самые известные области королевства делдейнов. Тилу Лоэспу показалось, что он видит патруль сарлских солдат у Хьенг-жара и сарлские знамена над Великими башнями Расселя. У края кратера, образованного падзвездой Эвримо, также трепетали флаги, хорошо различимые на фоне громадного белого столба пара, всегда поднимающегося над Кипящим морем Йакида.
— Так, как вы и говорите! — Голос Савидиуса Савида звучал радостно. — Веселье в таком доверии! Все довольны!
— Великолепно, — сказал тил Лоэсп, когда экраны выключились.
— Соглашение согласуемо, согласовано, — сообщил Савид и немного приподнялся над тем местом, где сидел.
Откуда-то из середины его спины вышло подобие ветров, и вверх поднялась подрагивающая стайка серебристых пузырьков. Посол устроился поудобнее в водах камеры.
Тил Лоэсп издал глубокий неуверенный вздох.
— Можем ли мы говорить откровенно?
— Лучшей формы не существует. Поочередно, особенно.
— Абсолютно, — подтвердил тил Лоэсп. — Посол, почему вы помогаете нам?
— Помогать вам, сарлам, победить их, делдейнов?
— Да. И почему такой упор делается на Водопад?
После секундной паузы окт сказал:
— По причинам.
— Каким причинам?
— Самым превосходным.
Тил Лоэсп чуть не улыбнулся.
— О которых вы мне не скажете.
— Непременно не скажу. Равно и не могу. Со временем эти ограничения изменятся, как все меняется. Власть над другими — это наименьшая и наибольшая из властей, будьте уверены. Необходимо уравновесить такой великий успех кратковременным отсутствием успеха. Необходимость этого может не осознаваться субъективно, однако есть объективная цель — возбудить доверие. Сейчас верить — значит ждать.
Тил Лоэсп смерил взглядом окта, висящего в воде в нескольких метрах перед ним. Как всегда — сколько уже сделано, но сколько же еще предстоит сделать! Он в этот день получил известие от Воллирда. Тот сообщал о предпринятой ими на поверхности героической и отважной попытке покушения на жизнь «нашего беглеца», пресеченной в самый последний момент дьявольской машиной иноземцев. Пришлось пойти на самый приемлемый вариант — они вынудили известное лицо как можно скорее покинуть поверхность и в ужасе лететь среди межзвездного мрака, довольствуясь тем, что удалось сохранить жизнь.
Тил Лоэсп не сомневался, что Воллирд преувеличивал свои с Баэртом заслуги. Однако приказ убить Фербина среди Оптим или даже непосредственных подчиненных Оптим с самого начала был едва ли выполнимым. Тил Лоэсп поэтому не собирался слишком строго наказывать рыцарей. Он бы предпочел видеть Фербина мертвым, но и отсутствие принца его устраивало. И все же: какой вред Фербин мог ему нанести, действуя среди иноземцев? Станет ли он направо и налево заявлять о себе как о законном наследнике, лишенном прав, или проберется к влиятельной, по слухам, сестре?
Тил Лоэсп исходил из того, что решить все проблемы невозможно. Как бы радикально ты ни действовал, какую бы жестокость ни проявлял, что-то где-то не срастается, и даже окончательное решение оставляет спутанный клубок с торчащими из него нитями. Дерни за любую (так ему казалось временами, особенно спросонья, ночью, когда все страхи многократно усиливаются), и случится катастрофа. Тил Лоэсп вздохнул и сказал:
— Я намерен избавиться от монахов Миссии. Они путаются под ногами и мешают больше, чем помогают. А в столице я буду проводить противоположный курс. Нам нужны остатки их армии и милиции. Но нужен некий противовес — и я предлагаю секту «Божественный сонм». Их самобичевательское учение
