была решительно пресечена. – Неужели ты не понимаешь, каково было мне? Ты исчезла, не сказав никому ни слова, и всего за неделю до свадьбы! Тебя искали по всей стране, но нашли только твою машину. Я думал, что с тобой...
– Да перестаньте же! – воскликнула Анжелика. – Прекратите на меня орать.Он отпустил ее, и девушка схватилась за голову, надавив пальцами на виски. После некоторой паузы Кейн заговорил уже спокойнее:
– С тобой все в порядке? Может, принести воды?
– Нет, спасибо. Если я успокоюсь, это пройдет.
Англичанин нахмурился, внимательно изучая ее побледневшее лицо.
– И часто у тебя бывают головные боли?
– Теперь уже нет. По крайней мере, днем. Но по ночам порой... – Она запнулась, почувствовав, что взяла слишком доверительный тон в разговоре с незнакомым мужчиной.
– И что же по ночам? – настаивал он.
– Да ничего особенного, – сухо сказала девушка. – Так, скверные сны.
– Что тебе снится? – подался вперед он.
– С какой стати я должна рассказывать вам о своих снах? – презрительно хмыкнула Анжелика.
– Ладно. – Он вдруг перешел на английский. У меня тут, кстати, твой паспорт, не хочешь посмотреть?
Их взгляды на мгновение встретились, и девушка отвела глаза.
– Я не понимаю.
– А мне так не кажется. – Достав из кармана паспорт в красной обложке, Кейн раскрыл его и продемонстрировал ей фотографию. – Она была сделана всего за несколько недель до твоего бегства. Мы собирались провести медовый месяц в Америке.
Медленно взяв документ, она принялась рассматривать фото. Изображенная на нем юная леди смотрела в объектив без всякого энтузиазма.
– Обрати внимание, что описание соответствует тебе до мельчайших подробностей, даже пресловутый шрам упомянут.
– Я не умею читать по-английски.
– Какой вздор! Бога ради, Патриция, прекрати наконец этот идиотский спектакль. – Он решительно шагнул к ней, но Анжелика отпрянула.
– Нет! Пожалуйста! Я не знаю вас. Мне очень жаль, но это так. – Она выставила вперед руки, защищаясь. – Пожалуйста, я вас умоляю, оставьте меня в покое.
Кейн остановился и, уловив в ее словах неподдельное страдание, взял себя в руки. Переходя вновь на французский, он процедил сквозь зубы:
– Извини. Я не хотел напугать тебя. Но почему ты не хочешь признаться, Пат?
– Я говорю чистую правду.
Его серые глаза вновь полыхнули гневом, но он сдержался.
– Хорошо. Допустим. Тогда кто же ты на самом деле?
– Я уже все объяснила. К чему повторяться?
– Ну, имя я слышал. Но мне нужно знать о тебе все. Где ты родилась, сколько тебе лет, кто твои родители, где ты училась – словом, все о твоей жизни.
– Но зачем? – нахмурилась Анжелика.
– Чтобы убедиться раз и навсегда в своей ошибке.
– Нет уж, поищите себе помощников в другом месте, – зло отчеканила она.
– Послушай, в случае твоего отказа я буду неотступно следовать за тобой по пятам, стану твоей тенью и не оставлю в покое до тех пор, пока не добьюсь признания в том, что ты – действительно Патриция Шандо. – Кейн говорил спокойно, но с явной угрозой в голосе. Смерив его изучающим взглядом, Анжелика пожала плечами.
– Что ж, извольте. Мне двадцать три года, я из Нормандии.
– Что ты говоришь! А точнее?
– Э-э... Лизье.
– Я хорошо знаю эти места. В какой части города ты живешь?
– Уже ни в какой. Я там родилась.
– Но ты должна его помнить. Где был ваш дом?
Возле собора? – Он задал этот Вопрос небрежным тоном, но при этом впился в нее таким взглядом, что Анжелике стало не по себе. Она покачала головой.
– Меня увезли оттуда очень маленькой. Я мало что помню.
– И ты туда больше не возвращалась?
– Увы.
