Вот и идут они, сияя счастьем.
Долгое время Джейн ехала, опустив поводья и предоставив возможность Талавере самому выбирать дорогу. Слезы застилали глаза и медленно текли по ее щекам. Подняв, наконец, голову, она увидела, что добралась до одного из своих любимых мест в усадьбе – круглого холма, с которого была видна покрытая пышной растительностью зеленая долина.
Джейн спрыгнула на траву. Невдалеке виднелись заросли буков, их поблескивающие на солнце листья шелестели на легком ветерке, который доносил ароматы душицы и клевера. Она подняла лицо к плывущим облакам, как бы ища у них утешения. Высоко над головой как всегда светило солнце. Пели птицы и деловито жужжали пчелы, отправляясь по своим делам. Ничего не изменилось в природе… Джейн в отчаянии присела на лужайку. Как он мог так с ней разговаривать, обвинив в том, что она завлекала Чарльза! Лорду Саймону повезло, что она не берет с собой на верховые прогулки плетку!
Джейн смутно сознавала, что сама раздувает свой гнев. В последнюю неделю они мало общались, тем не менее, она заметила, что в разговорах с ней Саймон стал намного душевнее. Джейн несколько раз даже ловила на себе его взгляд, который был почти… Нет!.. Она все выдумывает… ведь Саймон рассердился на нее за то, что она осмелилась пойти наперекор его грандиозным планам. О, как она ненавидит этого человека!
Джейн резко вскочила на ноги. Какого черта она хандрит тут? Разве можно так распускаться? Нужно взять себя в руки и помешать Саймону претворить в жизнь гнусный план – выдать Уинифред за этого распутного Чарльза. Джейн твердо решила, что не позволит подруге попасть в злобные когти жестокого пэра.
Вновь сев на Талаверу и направившись домой, она поклялась устранить Чарльза как угрозу не только благополучию Уинифред, но и нравственности Джессики и Пейшенс.
Всю дорогу до конюшен Джейн посылала проклятия в адрес Саймона. Исчерпав запас бранных слов на родном языке, она принялась за убогий французский.
Ее первым желанием было спрятаться в своих комнатах, и она осторожно осмотрелась, войдя в дом. Пробравшись на цыпочках по коридору к черной лестнице, она вдруг уловила слабые звуки суматохи, доносящиеся из главной части дома. Движимая любопытством, Джейн прошла к большому залу и застыла, раскрыв рот от изумления.
В центре зала стояла молодая пышнотелая женщина с темными невыразительными глазами, напоминавшими два полированных плоских камешка на некрасивом лице. Одета она была в модное дорожное платье из серого шелка и приталенный серый жакет, украшенный тесьмой более темного серого оттенка. Рядом с ней стояла пожилая женщина, тоже элегантно одетая, но маленькая, бледная и нервная. Позади них находилась служанка. В открытую дверь был виден экипаж, извергающий под наблюдением смущенного Феллоуса непрерывный поток багажа.
Молодая женщина, видимо, сочла ниже собственного достоинства заметить Джейн, которая остро почувствовала всю непристойность своего вида в брюках и курточке, но Феллоус, увидев девушку, тотчас заторопился в дом.
– Мисс Бург! – воскликнул он с обидой в голосе. – У нас гости. Я послал за леди Тиг и лордом Саймоном. Я предложил проводить э-э… леди в Утреннюю гостиную, но…
– Я леди Гермиона Стиклфорд, – представилась молодая женщина, заставив себя обратить внимание на Джейн. Она говорила высоким гнусавым голосом, в то время как ее неодобрительный взгляд осматривал Джейн, и похоже было, что она объявляет о прибытии принцессы королевского дома. – Мне с трудом в это верится, но выходит, что нас здесь не ждали.
– Ну, – проговорила в полном замешательстве Джейн, – я не думаю…
– Гермиона! – раздался чей-то удивленный возглас.
В дверях на дальнем конце зала трясся Чарльз. Он уставился на леди, широко раскрыв глаза, его лицо было белее, чем чистая манишка под его ярким жилетом.
– Уи! – послышалось в ответ.
«Это что еще значит?» – в смятении подумала Джейн, но сразу же вспомнила, что Чарльз официально был графом Уи.
– Гермиона! – Чарльз снова слабо вскрикнул, нетвердой походкой пройдя через зал, чтобы заключить женщину в неуклюжие объятия. Леди позволила Чарльзу невинный поцелуй в щечку, перед тем как удостоить его царственного взгляда.
– Уи, эти люди, – она сурово посмотрела на Джейн, – явно не имели представления о том, что я приезжаю сегодня утром. Разве вы не предупредили их?
В зале появились растерянные Саймон и тетя Амабель. Поскольку Чарльз оказался не в состоянии связно говорить, Джейн выступила вперед:
– Тетя Амабель, позвольте представить вам леди Гермиону Стиклфорд. Леди Гермиона, леди Тиг и лорд Саймон Тэйлент. – Джейн, чувствуя, что повела себя мужественно, отступила назад, многозначительно взглянув на Чарльза.
Губы графа скривились в мрачной улыбке, и когда он, наконец, открыл рот, то единственным звуком, который граф издавал в течение нескольких секунд, было сердитое урчание. Затем он промямлил:
– Леди Тиг, Саймон, мисс Бург, позвольте… – Его голос, к несчастью, пропал, но через мгновение он начал заново: – Позвольте представить мою н… мою н… – Снова его слова превратились в сдавленный нечленораздельный комок звуков, но вскоре, чувствуя всеобщую заинтересованность, он выпалил: – Мою невесту!
– Что? – поперхнулся Саймон с перекошенным от удивления и ярости лицом.
– Ох ты! – воскликнула, зазвенев своими драгоценностями, тетя Амабель.
Джейн сохраняла молчание, как и леди Гермиона.
– Ну, – продолжила тетя Амабель, выступая вперед, чтобы заполнить паузу, – добро пожаловать в Селуорт, леди Гермиона. – Она вопросительно посмотрела на пожилую женщину, которая хранила молчание на заднем плане.
