– В прошлый раз, милорд, вы намекали, что я притворяюсь, что потеряла память, но, полагаю, вам пора отказаться от столь нелепого заблуждения, – и ей показалось, что от ее высказывания, похожего по манере выражаться на речь какой-нибудь героини Джейн Остен, граф оторопел. – Однако, если вы...
– Ничего подобного, мисс Бридж. Вы не так меня поняли и напрасно упрекаете. Я просто высказал некоторое удивление. Как только зазвучат аккорды первого вальса, я буду рядом с вами.
– Ваше сиятельство, вы уже здесь! – возопила Серена, влетая в холл откуда-то из задних комнат. – А я и не слышала как вы подъехали! Аманда, о чем ты думаешь, заставляя его сиятельство стоять в холле? – она подхватила графа под руку и настойчиво повлекла к гостиной. – Мистер Бридж появится через минуту. Он у себя в кабинете... Ох, нет, он уже здесь.
Вид Джереми Бриджа в вечернем костюме был полной противоположностью вида Аша.
Бридж чувствовал себя скованно, будто одежда физически давила на него. Казалось, вздохни он поглубже, наряд его лопнет и во все стороны полетят пиджак, брюки, жилет и галстук. Не обращая внимания на жену и дочь, он, улыбаясь, направился к графу.
– О, милорд! – произнес он с ухмылкой сытого волка. – Очень мило, что вы сегодня с нами.
Они с Ашем вошли в гостиную, а за ними на почтительном расстоянии хозяйка с дочерью. Бридж широким жестом указал графу на диван, обитый янтарным атласом, и собственноручно налил себе и гостю по бокалу хереса. Усевшись напротив графа на стул, пустился в длинные рассуждения о сложности тех дел, что задержали его допоздна.
– Жуткое дело, это наступление Наполеона, – подытожил он. – Биржа гудит, как потревоженный улей.
Аманда навострила уши. «Так, апрель 1815 года. «Корсиканское Чудовище» всего две недели назад покинуло Эдьбу. Сейчас оно движется к Парижу», – высчитала она в уме.
– А где сейчас Веллингтон? – с интересом спросила Аманда. – Если я правильно помню, он должен быть в Брюсселе.
Мужчины разом развернулись к ней, словно она спросила, как пройти к ближайшему борделю. От неодобрения и изумления Джереми грозно задвигал бровями.
– Что?! – рявкнул он по привычке.
Аманда принялась повторять вопрос, но ее перебила Серена:
– Боже мой, Аманда, миленькая, это неподходящая тема для воспитанной благородной девушки, – она ущипнула Аманду за руку и метнула на нее многозначительный взгляд.
– Вы хотите сказать, – парировала Аманда, – что благородным английским девушкам не полагается знать, что молодые англичане ради своей родины гибнут на чужбине?
– Аманда! – Серена уже чуть не плакала и страдальчески смотрела теперь на Аша, который глядел во все глаза на невесту. – Вы уж простите ее, милорд! Она ведь еще не совсем в себе после этого... несчастного случая.
Аш ничего не ответил, продолжал упорно смотреть на Аманду, а Серена поспешно завела разговор на более безобидную тему.
За столом Аманду усадили, разумеется, рядом с Ашем, которому предложили почетное место справа от Джереми. Она и подумать не могла, чтобы перекинуться с женихом словечком, и энергично занялась каким- то мясным блюдом, поставленным перед нею.
– Что это такое? – спросила она озадаченно.
– Как – что? Телячьи мозги по-флорентийски, дорогая, твое любимое блюдо.
– Правда? – Аманда с сомнением уставилась в тарелку. – А вы... мы... часто едим это?
Джереми вперился в нее тревожным взглядом.
– Это добротная английская пища! – рявкнул он. – И хватит об этом! – Он повернулся к Ашу и торопливо сказал: – Кстати, вы вложили какие-нибудь средства в новые газовые дела, как я вам советовал? Большие будут доходы.
– Да, вложил, – ответил Аш, не задумываясь, но Аманда заметила, что его пальцы с силой сжали вилку.
– Угу, – удовлетворенно буркнул Джереми, – и много вложили?
Аш поджал губы, а его пальцы на вилке побелели, но ответил он опять небрежным тоном:
– По-моему, сэр, это совсем неинтересно дамам, – и повернулся к Серене: – Мадам, на днях я прислал вам «Абидосскую невесту», вы ее уже прочитали?
Аманда с любопытством взглянула на него. Хотя сквозь маску безразличия у него нередко прорывалось презрение к Джереми, к Серене он обращался всегда с неизменной куртуазностью. «Отчего это у него – от неподдельной доброты или от непреклонной гордости, требующей держать себя в рамках с теми, кто беззащитен перед ним?»
Серена метнула взгляд на мужа и беспокойно заерзала.
– О! Да! То есть – нет! Понимаете...
– Невеста? Абидосская? – загудел Джереми. – Это что ли из того хлама, что марает Байрон? – и он уставился на жену. – Разве я не говорил, что не потерплю этого в своем доме?
– Говорил, дорогой, – Серена опять готова была заплакать, и Аманде стало не по себе. – Но весь свет читает его произведения, и...
– Папа, а вы сами читали поэму? – невинным голосом спросила Аманда.
– Конечно, нет! – от негодования щеки Джереми покрылись пятнами. – Я не стану пачкать руки такой пакостью и не позволю держать ее в моем доме.
