Лиана тяжело вздохнула:
– Мои родители – нетитулованные дворяне; отец – третий сын лорда, и ему казалось, что брак его дочери с графом – большая удача. Он знал, что состояние Гранта крайне скудно, но зато – почетный древний титул и огромное поместье. Тогда Поместье Ашиндон было одним из крупнейших в нашей стране, хотя уже и без должного ухода за ним. Отец считал, что под его руководством Грант сумеет добиться былого процветания своих владений. Но все вышло иначе, – закончила она, не вдаваясь в подробности.
– Аш говорил мне, – произнесла Аманда неуверенно, – что Грант был несколько... расточителен.
– Отнюдь не несколько, а весьма. Он был отчаянным мотом. Даже если бы он слушался моего отца, он все равно бы ничего не сделал, потому что его вечно не было в поместье, он почти все время проводил в Лондоне.
– Но умер-то он дома?
– Не совсем дома, – с горечью возразила Лиана. – Он примчался в Уилтшир, чтобы продлить договоры с арендаторами, как он это периодически делал, и в первый же вечер по возвращении заехал в деревенское питейное заведение с очень скверной репутацией – «Усталый путник». Там он пил, играл в карты и поссорился с местным фермером Джоном Бинтером. Они вышли на улицу выяснять отношения, хотя Грант был так пьян, что еле держался на ногах. От одного удара Бинтера он рухнул, ударился головой о водосточный желоб и мгновенно умер.
– О Боже! – ахнула Аманда.
Тягостная тишина повисла в маленькой гостиной леди Ашиндон, и, когда та встала, чтобы приветствовать вошедшую пожилую женщину, Аманда почувствовала облегчение.
– Тетя Бидди! Уже выполнили все поручения? Прекрасно! Вы как раз вовремя! Познакомьтесь – невеста Аша, ну, почти невеста, – и она извиняющимся взглядом посмотрела на Аманду. – Мисс Бридж, это – мисс Беатриса Боннер, сестра моего отца. Она настолько добра, что оставила родные места и последовала за мной в Лондон в качестве компаньонки.
Аманда сделала неуверенный реверанс, мисс Боннер в ответ царственно кивнула. «Ну и ласкательным имечком – Бидди, лошадиным каким-то – наградила ее племянница, но оно здорово идет этой старой деве, похожей на обученную, но норовистую кобылу», – подумала Аманда. Тетка села на обитый атласом стул около племянницы, и та подала ей чашку чаю.
– Мисс Бридж как раз собиралась рассказать мне о ее семье, – проговорила Лиана с легким трепетом в голосе.
– М-да, – пробормотала Аманда. – Ну, отец мой...
– Я слышала о нем, – перебила ее мисс Боннер. – Джереми Бридж, – она хмыкнула. – Кажется, торгует шерстью, да?
Этот тупой снобизм задел Аманду за живое, но она спокойно ответила:
– Да, и кое-чем еще. Мама...
– Да помню я Серену Блайд и весь переполох, когда она выходила за вашего отца.
– Понятно, – процедила сквозь зубы Аманда и подумала: «Если Лиана считает эту тетку доброй, то какова же тогда Бабушка Ашиндон? Беда!»
Минут за пятнадцать беседы мисс Боннер с благовоспитанной миной на физиономии залила ядом всю гостиную Лианы; Аманда собралась уходить. Выразив удовольствие беседой с графиней и знакомством с ее чудесной тетушкой и объявив, что она будет считать дни, с нетерпением ожидая званого обеда у старой вдовствующей графини, Аманда как можно быстрее вышла из этого дома и спряталась в карете Бриджей. По дороге домой размышляла над тем, что услышала от молодой овдовевшей графини. Ясно, что Аш и Лиана до сих пор влюблены. И Аманда еще больше утвердилась в решении расторгнуть бессмысленную помолвку с Ашем. Не могла понять, почему Аш отказывается от жизни с любимой Лианой ради личной выгоды в браке. Ведь не похож он на такого уж жадного типа. «Ну, видно, всему виной всемогущий доллар, то бишь фунт в данном случае, он в силах заглушить зов души», – рассудила она благоразумно, но с некоторой долей уныния.
Выглянув из окна кареты, увидела с радостью, что она уже почти дома. Как ни странно, она все чаще стала называть так дом Бриджей на улице Верхняя Брук-стрит. Она не думала о Серене и Джереми Бриджах как о своих родителях, но чувствовала с некоторым смущением, что начинает постепенно врастать в чуждую ей среду.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Аманда вошла в дом и в конце холла увидела Аша и Джереми, выходящего из своего кабинета.
– А, Аманда! У нас гость, – сказал он, оживленно потирая руки. – Чем могу служить, милорд? – обратился он к Ашу. – Вы пришли обсудить условия брака?
Лицо Аша на мгновение застыло, но потом на губах заиграла улыбка, и он сказал:
– На самом-то деле, я приехал научить вашу дочь движениям в одном-двух сельских танцах, – от этих слов Джереми в изумлении разинул рот.
– Я забыла, как их танцуют, папа, – торопливо вставила Аманда. – Понимаете, после моего неудачного падения...
Джереми поглядел на нее с подозрением, но не обнаружив причины вранья дочери и не усмотрев ничего плохого в том, что она проведет лишний часок под отцовским кровом в обществе жениха, вышел из холла, озадаченно потирая голову. Молодые пошли в музыкальный зал.
– Начнем, пожалуй, с хоровода, – предложил Аш. – Надо бы несколько пар, вдвоем это трудно, но, думаю, мы справимся. Можете напеть что-нибудь подходящее?
Аманда изучающе посмотрела на его лицо, но не обнаружила и тени того выражения, которое было во время поцелуя в благоухающем садике Марчфордов; пришлось подавить чувство разочарования.
– Тра-ля-ля-ля-ля-ля – тра-ля – ля-ля-ля – тра-ля-ля, – неуверенно промурлыкала она из единственной известной ей хороводной мелодии «Ирландская прачка» и замолчала.
