В его взгляде не было ничего, кроме сражающей наповал холодности. Казалось, ее неожиданное появление на приеме даже не удивило его. Вдруг в его взгляде что-то мелькнуло. На минуту Эмбер показалось, что она видит прежнего Лукаса. Но только на минуту…
Лукас поморщился так, словно раскусил горошину черного перца. Он был уверен, что, глядя на Эмбер, сможет контролировать свои эмоции, но, похоже, это ему не удалось. Какого черта она притащилась сюда? Да еще под руку со Спиро. Разве он не предупреждал, чтобы она держалась подальше от его племянника! Но в этом вся Эмбер: ей доставляет особое удовольствие поступать ему наперекор. И если от любовницы такое еще можно снести, то от будущей жены — ни за что! Нельзя не признать — выглядела она восхитительно. Эмбер была соблазнительна, как грех, и, похоже, он, Лукас, подобно Адаму, легко поддавался этому соблазну. Ни один мужчина, находясь в здравом уме, не женится на такой женщине, потому что после свадьбы ревность и подозрительность превратят его жизнь в настоящий ад. Лукас посмотрел на стоящую рядом с ним скромную девушку. Да, он сделал правильный выбор: Кристина никогда не доставит ему беспокойства. Затем он перевел взгляд на Спиро — вот кто ответит за все. Он специально привел Эмбер на прием, желая поставить дядю в неловкое положение.
Эмбер праздновала победу. Что бы ни говорил Спиро, но Лукас по-прежнему желает ее больше жизни, следовательно, он все еще в ее власти. Однако торжество было недолгим: желание, которое она прочла в обращенных на нее глазах Лукаса, тотчас сменилось гневом, стоило ему посмотреть на Спиро. Окинув племянника недобрым взглядом, Лукас вовсе отвернулся от них, сосредоточив все внимание на своей юной спутнице.
Чувствуя, что ей это необходимо, Спиро протянул Эмбер бокал с шампанским, и она осушила его двумя жадными глотками. Нереальность только что происшедшей немой сцены напоминала кошмарный сон. Лукас, ее Лукас, ее мужчина, с которым она провела самый чудесный год в своей жизни, смотрел на нее так, словно она была всего лишь грязью, налипшей на его дорогие ботинки. Это слишком страшно, чтобы быть правдой.
— Внимание, Эмбер. — Спиро наклонился к ее лицу, на мгновение заслонив собой все происходящее вокруг. — Приготовься. Они подходят. Лукас не должен заметить, какую боль он тебе причинил.
Боль! Да что Спиро может знать о боли? И не узнает. И Лукас никогда не узнает, что она пережила за несколько последних минут. Гордость и злость на любимого человека, который мог так безжалостно обойтись с ней, заставили Эмбер взять себя в руки. Высоко вскинув голову и изображая холодное безразличие, она ждала приближения Лукаса и его спутницы.
— Так держать, — одобрительно прошептал Спиро, становясь рядом с ней. В этот момент он напомнил Эмбер королевского гвардейца, заступившего на пост у Букингемского дворца.
— Рад тебя видеть, Спиро, и тебя, Эмбер. — Намеренная сдержанность приветствия Лукаса свидетельствовала об обратном. — Разреши представить тебе, Кристину Аристидес, дочь Алексиса Аристидёса, с которым сегодня мы заключили одну из важнейших сделок за всю историю существования нашей компании.
Эмбер хотелось развернуться и что есть силы ударить по этому холодному, высокомерному лицу, потребовать объяснений. Но, помня о том, где находится, она сдержала себя и, стараясь выглядеть приветливой, протянула Кристине руку. В конце концов, девушка не виновата в том, что Лукас оказался подлецом. Кристина одарила ее восторженной улыбкой и, повернувшись к Спиро, игриво проговорила:
— А ты у нас, оказывается, темная лошадка. Даже не намекнул, что придешь на прием с девушкой. Надеюсь, ты не очень обиделась, что я украла твоего парня на часок сегодня днем? — добавила она, обращаясь к Эмбер. — Лукас был слишком занят, чтобы пройтись со мной по магазинам.
Из сказанного следовало, что Кристина считала Лукаса своим парнем. Эмбер метнула быстрый взгляд в сторону Лукаса. Он молча смотрел на нее, и его холодный, злой взгляд не предвещал ничего хорошего. Ее присутствие на приеме было явно нежелательным. Наверное, она мешала ему насладиться одержанной победой. А может быть, впервые в жизни Лукас почувствовал, что поступил несправедливо, и его мучила совесть? Впрочем, у таких людей, как Лукас Карадинес, не может быть совести.
Наконец-то он предстал перед ней в истинном свете: жестоким, честолюбивым, способным пройти по трупам ради достижения своей цели.
— Не беспокойся, Кристина, Эмбер не станет обижаться на тебя из-за таких пустяков. Вот только я не знал, что она и Спиро продолжают встречаться.
— Да, Эмбер не из тех, кто быстро забывает друзей. — Спиро демонстративно привлек Эмбер к себе и поцеловал в висок.
Эмбер и не думала сопротивляться. Она была рада неожиданной поддержке со стороны Спиро.
Но как мог Лукас представить ее Кристине всего лишь в качестве своей знакомой, подруги племянника, в то время как на протяжении целого года она засыпала в его объятиях?
— Действительно, у Эмбер отличная память, — с иронией заметил Лукас. Так же как и Эмбер, ему было прекрасно известно, что Спиро голубой.
— Сомневаюсь, что найдется хотя бы один человек, который скажет то же самое о тебе, Лукас! — зло произнесла Эмбер. — Помнится, ты как-то сказал, что у тебя нет настоящих друзей. Меня это не удивляет. Ведь в твоих правилах использовать друзей в своих целях, а потом предавать их.
— Вот это да, Лукас! Впервые вижу женщину, которая не в восторге от тебя, — всплеснув руками, воскликнула Кристина.
— Это всего лишь шутка. — Лукас смерил Эмбер ненавидящим взглядом. — Мы давно знаем друг друга, и на правах моей старинной приятельницы она может позволить себе такие высказывания.
Старинная приятельница! Кровь прилила к лицу Эмбер. Как он смеет?! И это после того, что было между ними! Никогда прежде она не испытывала такой ярости. Сейчас у Лукаса будет возможность узнать, на что способна его старинная приятельница. Бокал из-под шампанского, который она все еще сжимала в руке, в следующий момент полетел бы в физиономию Лукаса, если бы Спиро, вовремя разгадавший ее намерение, не перехватил ее запястье.
— Умираю, как хочется есть! С утра маковой росинки во рту не было. А ты, Эмбер? — Обнимая ее за талию, Спиро повлек Эмбер в сторону расположенного на другом конце зала буфета. — Не спорю, мой дядюшка заслуживает, чтобы ему в лицо плеснули хорошую порцию спиртного, но твой бокал пуст.
— Я собиралась разбить его об эту наглую физиономию, — сквозь зубы процедила Эмбер. — В любом случае спасибо, что помешал мне, Спиро.
— Напротив, Эмбер. Мне следовало прислушаться к словам Тима и не тащить тебя на прием. Я переговорю с дедом — это займет не больше десяти минут, — а потом сразу же отвезу тебя домой. Ты как, выдержишь?
— Конечно. Разве у меня есть выбор? — Она расправила плечи и высоко подняла голову. Она не позволит себе сорваться, пусть Лукас не надеется.
— Знаешь, Эмбер, на этом приеме нет ни одной женщины, которая могла бы сравниться с тобой в красоте и элегантности. Помни об этом. — Спиро поднес ее руку к губам и поцеловал. Его глаза смотрели на нее с восхищением.
Прежде чем Эмбер успела ответить, к ним подошел мистер Карадинес и, похлопав внука по плечу, заговорил с ним по-гречески. Затем, повернувшись к Эмбер, дружески приветствовал ее.
— Рад тебя видеть, Эмбер! Моему внуку крупно повезло, что ты все еще с ним.
— Я тоже рада, — ответила Эмбер, не очень понимая, что говорит. Она утратила ощущение реальности. Впереди были боль и отчаяние. Сейчас же она не испытывала ничего, кроме страшной усталости и желания как можно скорее оказаться дома.
— Хочу представить тебя Клайву Томпсону. Клайв, это Эмбер Джексон, подруга моего внука.
Не успев как следует осмыслить, почему мистер Карадинес упорно обращается к ней как к девушке своего внука, Эмбер протянула руку высокому элегантному светловолосому мужчине с короткой стрижкой. Имя Клайва Томпсона, одного из самых успешных биржевых аналитиков, было хорошо известно в деловых кругах Лондона. Эмбер он интересовал еще и потому, что являлся управляющим Торгового банка Джексонов. В этот момент она скорее почувствовала, чем заметила, как Лукас и Кристина оказались невдалеке от нее и мистера Томпсона. Она старалась не смотреть в их сторону, чтобы не потерять контроль над собой. К счастью, Клайв все еще сжимал ее руку в своей, и это дружеское рукопожатие придавало ей уверенности.
