– Ты права. Мне следовало знать. – Он протянул руку, сжал своими сильными пальцами ее напряженные плечи и притянул ее к себе. – Я недостоин тебя.
Ее сердце глухо забилось. Она сделала глубокий вдох. Эмоции захлестнули ее. Она любила своего мужа, отца своего ребенка. Разве что-то еще имело значение? Келли подняла руки и обвила его шею. Ее охватило нестерпимое желание снова почувствовать себя в его объятиях, ощутить близость его тела – теперь, когда не надо было думать об округлившемся животе.
– Ой, простите. – Оливия хмыкнула. – Мне не терпелось узнать, что Келли думает о детской.
Джанфранко выпустил Келли из объятий.
– Она в восторге. Не правда ли, кара! Взглянув на Оливию, Келли сказала:
– Да, прекрасная комната. Ребенок заплакал.
– Простите, но мне надо покормить Анну. Келли подошла к колыбельке и взяла девочку на руки.
– Тебе надо как можно скорее приучить ее к бутылочке, – посоветовала Оливия. – Тогда ее может покормить любой.
Оставив без внимания этот совет, Келли села на стул, и через минуту Анна жадно зачмокала губками.
Джанфранко посмотрел на мать с ребенком, его взгляд остановился на груди Келли. К своему изумлению, он почувствовал нечто похожее на ревность к своей дочурке.
– Я должен уйти, – коротко сказал он.
Келли подняла глаза, но он уже был на пороге комнаты. Теперь, когда она осталась наедине с малышкой и своими мыслями, она вспомнила все, что произошло в последние полчаса, и тревожный сигнал громко прозвучал в ее голове. В кого же она превратилась? Готова умиротворять Джанфранко любой ценой! Буквально извинялась перед ним за то, что он забыл о ее дне рождения! Боялась выразить свое мнение, чтобы не обидеть его или его родню.
Спустя месяц Келли, которая не находила себе места и не могла уснуть, выскользнула из постели. Она бросила беглый взгляд на смежную комнату, которую занимал Джанфранко. Ей хотелось войти к нему. Но он решительно отказывался спать с ней вместе до тех пор, пока через полтора месяца она не получит одобрение доктора. В дополнение к браслету он подарил ей бриллиантовое ожерелье и машину в качестве запоздалого подарка в ее день рождения. Он был нежен с Анной, когда бывал дома. Да случалось такое нечасто.
Любовь – опасное чувство, подумала Келли. Но любовь к ребенку – это совершенно иное. Она была готова на все ради Анны. У нее становилось все меньше молока, и няня посоветовала потихоньку переходить на детские смеси, однако малышке, кажется, они не слишком нравились. Келли осторожно открыла дверь детской и на мгновение застыла па пороге.
Оливия держала на руках Анну и кормила ее из бутылочки.
– Что это, черт возьми, ты тут делаешь? Оливия взглянула на Келли.
– Практикуюсь, чтобы заменять тебя в твое отсутствие.
Дрожа от гнева, Келли выхватила малышку из рук Оливии. Теперь она понимала, почему Анна плохо брала грудь.
– Убирайся немедленно и держись подальше от моего ребенка, – взорвалась она.
– Твоего ребенка? – фыркнула Оливия. – Разве ты еще не поняла? Джанфранко вышвырнет тебя, как только ты перестанешь кормить грудью, и мы заживем с ним семьей. Ваша так называемая свадьба ограничилась только гражданской церемонией в Англии, и ему даже не понадобится разводиться с тобой, чтобы обвенчаться со мной в церкви, глупая ты корова.
И Оливия удалилась.
Келли пыталась убедить себя, что это всего лишь бредни не совсем здоровой женщины. Но в глубине души она не очень в это верила. Она поступалась многим ради того, чтобы не потерять Джанфранко, но в том, что касается ее дочери, она будет сражаться как тигрица.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Три года спустя.
Сай-Эйден-Коув в графстве Корнуолл был практически безлюден, хотя уже началось лето. Келли стояла на скалистом берегу маленького пляжа и наблюдала за тем, как ее дочка насыпала песок в маленькое красное ведерко. Ничто не могло помешать намерению Анны Лу построить песчаный замок, и это напомнило Келли о Джанфранко. Анна Лу унаследовала отцовские глаза и отцовскую решимость.
К сожалению, этого нельзя было сказать о ее матери, грустно заключила Келли. Кажется, был такой же июньский день, когда она покинула «Каса Мальдини».
В результате все оказалось довольно просто, вспомнила она, мысленно вернувшись к тому тяжелому времени. Она рассказала Джанфранко о том, что сделала Оливия, а он ответил, что она придает этому слишком большое значение. Они поссорились, но на этот раз Келли и не подумала уступать.
В ночь накануне того дня, когда ей предстояло идти к доктору для окончательного обследования, Джанфранко пришел в ее спальню. Он пристально посмотрел на нее, лежавшую на просторной кровати.
– Завтра у тебя встреча с доктором… я прав?
Их взгляды встретились, и она ощутила, как задрожала каждая клеточка ее тела. Словно почувствовав это, он сел на край кровати и заключил Келли в объятия. Она почувствовала теплый мускусный, до головокружения знакомый запах, когда он поцеловал ее жадным, нетерпеливым поцелуем.
– Белла миа, – простонал он, одной рукой гладя ее и подняв другую, чтобы откинуть ее волосы за спину. Его темные глаза пристально вглядывались в ее запрокинутое лицо, в полуоткрытые губы. – Не задерживайся завтра. Я умираю от нетерпения.
