Он закашлялся и замолчал.
— Послушайте, — начал молодой священник, чувствуя поднимающуюся изнутри злость, — вы знаете, что поступили неправильно, приор. Этот ваш обет привел вас в паутину лжи! И вы знаете больше, чем мне рассказали, это совершенно ясно.
— Я говорю правду, — перебила Ана. — Он ни на чьей стороне, только на своей собственной.
Дальнейших объяснений не последовало, и Дамион снова обратился к приору.
— Как можете вы, муж священного ордена, иметь дело с подобной тайной сектой? В округе творятся страшные вещи — преступления, которые местные жители приписывают колдунам…
— Мы не имеем к этому отношения, — спокойно возразила Ана.
— Ладно, тогда почему вы не исполняете обряды своей… своей религии открыто, раз все это так невинно? Междуцарствие давно закончилось. Опасности больше нет.
— Вы так думаете? Мы не хотим скрываться, отец Дамион, но факт остается фактом: многие бы не одобрили выполнение наших обрядов при свете дня.
— И все равно вы должны были доложить патриархам, приор.
— И нарушить наш торжественный обет? — воскликнул Дол. — Прошу прощения, Дамион, но аббат этого не позволит. И с тебя он тоже возьмет клятву молчать.
— Но…
— Господа, вы этот вопрос решите потом, — твердо вмешалась Ана. — Сегодня надо решить вещи более важные.
— Например? — спросил Дамион.
— Явившиеся ныне знаки. Знаки, которые свидетельствуют, что пророчество начало исполняться. Солнце спрятало лицо свое в полдень, и те, кому дано, стали пророчествовать и видеть. Вскоре новая звезда явится в небе, сияя даже днем.
— То есть вы верите, что близится Апокалипсис, — сказал Дамион, вспомнив описанные в свитке знаки. Он покосился на приора. Много было в истории сект, которые верили, что последняя битва уже на пороге, и имели дурацкий вид, когда ничего не случалось. — Потому вы и хотели получить свиток. Но причем здесь Лорелин? И как
Приор смутился еще более.
— Я… — начал он, путаясь в словах.
— Мы попросили, чтобы нам дали ее увидеть, — ответила Ана. — И приор ее привел. Он не сказал ей истинную причину, пока не привел ее в церковь паладинов.
Дамион, не веря своим ушам, повернулся к Долу:
— Вы солгали девушке? Дол покраснел:
— Строго говоря, это не была ложь. Аббат…
— Аббат попросил монахинь поставить Лорелин на сегодня ведущей процессию света в церкви, — вмешалась Ана. — Естественно, она думала, что ей дадут последние указания перед началом. Почтенному приору незачем было лгать.
— Что вам от нее нужно? — сурово спросил Дамион.
— Она немерей, как и мы. И очень сильный, одаренный с его детства. Голоса, которые она слышала, — это неслышимые голоса других немереев, общение разума с разумом. Ее мало научить, как пользоваться этим даром. И она может оказаться ключевой фигурой в наших планах. Присядьте, и я объясню это вам обоим.
Ана повернулась и показала на дверь. Дамион проследил за ее жестом и увидел Ральфа, Браиса и еще многих за ними. По знаку Аны они молча вошли внутрь и расселись на скамьях и стульях. Дол последовал их примеру. Дамион постоял минуту, крепко сжимая кулаки опущенных рук. Потом сел рядом с приором.
Ана подошла и встала возле стола-алтаря.
— Мои дорогие друзья и добрые братья Святого Атариэля! — начала она несколько более официальным голосом. — Пришла пора нам обсудить наши планы. День, которого мы ждали издавна, близится. Первым делом я должна истолковать видения, которые являлись некоторым из вас.
— Ты про дворец? — спросил неуверенный женский голос сзади. — У которого стены из белого мрамора и башни…
— Я тоже видел, я тоже видел этот сон! — воскликнул в волнении кто-то из мужчин. — Дворец стоял на холме, а вокруг горы, и я видел даму в синем плаще, и дитя у нее на руках.
Дамион попытался заговорить, но выдавил из горла только едва слышимый звук.
— А мне снилось не совсем то, но похоже, — сказала еще одна женщина. — Я видела даму, сидящую в кресле, и она укачивала дитя на руках. В моем сне это была еще совсем грудная крошка, такая красивая, с огромными глазами, синими, как у матери. Синими, как небо.
Зазвучали другие голоса, и Ана подняла руку, успокаивая собрание.
— Как это может быть? Почему все мы видели одинаковые сны? — вопросил Браис.
— Потому что это были не сны, друзья мои, — ответила на. — Это были видения. Некоторым дан дар Второго Зрения, и сейчас все обладатели этого дара видели мельком то, что было, и то, что еще только будет. Зная, что среди вас есть новички в нашем круге, я постараюсь объяснить все, что можно.
Я говорила вам раньше, что многие из нас умеют общаться с другими на расстоянии, не говоря слов вслух. Почти все такие живут в Маурайнии, хотя нам приходилось касаться разумов и в других землях.
— Но что это был за дворец? — спросила с места первая женщина. — Кто эта дама? И что это за страна такая с высокими горами? Маракор, Шуркана…
— Нет, маракиты темнокожие, и шурканцы тоже, — возразила ей вторая. — А женщина и ее младенец были светлые, с синими глазами. Ана, что сталось с нею и с ее ребенком?
— Простите, — твердо ответила Ана, — но сейчас я не могу ответить на все ваши вопросы. На некоторые — потому что ответы неизвестны мне, на другие — потому что знание этих ответов может быть опасным. Не забудьте, что никому, помимо здесь собравшихся, вы не должны открывать, что видели. Одно я могу сказать с уверенностью: дитя из ваших видений — это дитя, которое ждали много поколений. Это святое дитя, Трина Лиа. Пришло время ее земного царствования.
— Погоди! — перебил Браис, нетерпеливо взмахнув рукой. — Ведь попы говорят, что Трина Лиа — это всего лишь образ, что она символизирует Веру?
Он повернулся при этих словах к приору и Дамиону.
— В старых письменах это не сказано, — ответила Ана, не дав приору или Дамиону шанса ее опередить. — Сказано, что она — дочь Утренней звезды.
— Да, да, — продолжал Браис, — и элей говорили, что она спустится с неба, то есть она ангел или дух. Как может она быть дочерью человеческой?
— Это может казаться странным, — согласилась Ана. — Но среди немереев всегда считалось, что Трина Лиа примет облик смертной, когда придет в мир.
Вы хотите знать, как может быть Трина Лиа человеком? Вы когда-нибудь падающую звезду? В высоте она ярко горит, но у земли огонь ее гаснет. Если кто найдет ее, то примет за обычный камень среди других камней, и никогда не подумает, что она сияла в небе. Так и Трина Лиа, дочь Земли и Неба Она покинула царство небес, чтобы родиться смертной и жить среди смертных.
— Так где же она сейчас? — настойчиво спросил Браис, скрестив руки на груди.
— Я не знаю наверняка. Но могу вам сказать, что бывшие вам видения показывают далекое прошлое. Небесные силы не откроют ее воплощения, пока она не войдет в возраст, когда сможет защитить себя от врагов. Она должна сейчас уже быть взрослой, хотя вряд ли что-то знает о своей подлинной сути. Но я думаю, — Ана понизила голос, — я думаю, что знаю, кто она.
Тишина — ни вздоха. И вдруг та же женщина из задних рядов вскрикнула:
— Это вот эта девочка, Лорелин? Сирота, найденная каанскими монахами! Она и есть Трина Лиа!
— Нет! — выкрикнул Дамион и вскочил, не замечая, что приор пытается удержать его за руку. — Оставьте ее в покое! У нее нет ничего общего с вами и вашим ковеном!
Дол снова поймал его за рукав, и на этот раз Дамион стряхнул его руку.
— А насчет дворца — так это вы хотели меня потрясти? Чтобы я думал, что я один из вас, раз у меня
