В основном радужное настроение Эйлии было вызвано тем, что она ехала с Дамионом. Поменяться предложила Ана, и Эйлия, сидя на белом жеребце и вцепившись в пояс Дамиона, от всего сердца это предложение приветствовала.
Сперва езда была приятной, уклон несильным, древняя дорога, вьющаяся по склону, сохранилась на удивление хорошо. Вскоре отряд заметил двух огромных каменных львов по разные стороны дороги — они обозначали ворота на таинственный Уровень Зверей. Время и непогода обошлись с ними круто, и теперь они были больше похожи просто на два камня, смутно напоминающие львов: круглые выступы там, где были гривастые головы, остатки мощных сложенных лап, покрытые пятнами лишайников. «Какие же они невероятно старые! — подумала Эйлия. — Старше, чем можно себе представить».
За изваяниями начинался густой лес, но у Эйлии сейчас не было мыслей об опасности. Здесь же святое место, Священная гора, описанная и в Писании, и в преданиях народа фей. Уж сюда-то ни один антропофаг не сунется.
Проехав около часа, отряд сделал привал в укрытом месте — у группы деревьев возле скального выхода, где рядом журчал родник и белая завеса воды спадала с каменной полки. Лошади как следует напились, Ана заправила кожаные бутыли. С горных пиков справа, с их ледяных полей задувал холодный ветерок. Йомар ежился и бурчал насчет холода, потеснее запахивая плащ, но все остальные были рады свежему бодрящему воздуху и жадно втягивали его в легкие. Пока все отдыхали, мохарец встал на краю скального выхода, держа лук и стрелы наготове и оглядывая долину — не видно ли погони. В своем темном облачении он был похож на ониксовую статую. Глядя на него, такого сильного и уверенного, Эйлия благодарила судьбу, что он с ними. Бывало, что с ним неудобно, но Йомар — из тех людей, которых хочешь иметь рядом в минуту опасности.
Но пока что опасности не было, и Эйлия чуть отошла вверх по склону среди диких цветов, пробивающихся яркими пятнами в траве: изящные желтые высокогорные лилии, горные анемоны с синевато-лиловыми лепестками, как крокусы. В теперешнем приподнятом настроении Эйлия больше не считала себя обузой для отряда. Может быть — всего лишь, может быть, — ей предназначено стать летописцем этих необычайных событий. С радостным возбуждением она поняла, что это значит: она станет писателем. Как Велессан Странник, или Элониус, или сам Бард из Блиссона! Писателем, книги которого печатаются, ее имя войдет в каталоги, студенты будут изучать ее работы! «Мое путешествие в Тринисию» Эйлия Корабельщик. Или «Волшебный остров. Легенда, ставшая правдой», «Бестиарий Тринисии: флора и фауна забытой земли», «Путешествие на край света: мое участие в величайшем приключении нашего времени».
Все эти заглавия промелькнули в мозгу; она смаковала их, перебирала, как скряга — золото.
Больше она не завидовала Лорелин. Снова вернулось сочувствие, которое она когда-то испытывала к этой странной, сиротливой женщине-ребенку. Лорелин — всего лишь девчонка, никакая не богиня, что бы там ни думали немереи и зимбурийцы. Эйлия с легкой дрожью вспомнила, что сделают зимбурийцы, если поймают Лорелин.
У Дамиона были свои заботы. Он подошел к скале, где стоял Йомар, и сказал негромко:
— Тревожат меня наши женщины, Йо.
Йомар посмотрел на них и пожал плечами:
— Бабы — народ покрепче, чем ты думаешь.
— Не эти, — возразил Дамион. — Эйлия совсем не сильна, а Лорелин слишком смела, ее заносит. Кажется, она не понимает, что значит
— Особо возиться мы с ними не можем, — заметил Йомар, — если хотим добраться до вершины раньше зимбуров. Как я понимаю, они уже идут по нашему следу, да еще и с подкреплением. Когда они чего-то хотят, они легко не отступятся.
— Я тоже, — сказала Ана, услышавшая эти слова, и вдруг улыбнулась бесовской улыбкой.
— Да? И что же ты будешь делать? — спросил Йомар. — Отбивать зимбуров этой вот клюкой? Или натравишь на них свою боевую кошку?
— Нет, дорогой, Метелка драк не любит, — ответила Ана с совершенно серьезным лицом.
— Ладно, проехали, — буркнул он. — Пошли на эту гору, а то зря время теряем.
Отряд пошел дальше пешком, ведя в поводу усталых лошадей, потому что подъем стал круче. Светлохвойные породы сменились темнохвойными. Однажды люди увидели горную антилопу с длинными, прямыми, наклоненными назад рогами — она стояла как статуя на скальной полке. Ближе стало видно, что рога у животного шевелятся, ходят по кругу, как у улитки. Они склонились вперед, угрожающе выставив острые кончики.
— Это иаль! — с восторгом заявила Эйлия. — Они тоже считаются мифическими. Бендулус про них писал — говорил, что они направляют рога вперед, если хотят драться, и убирают назад, когда отдыхают.
— Давайте обойдем его подальше, — предложил Йомар. — А то еще набросится.
Люди шли в гору, продолжая вести в поводу лошадей. Только Ана осталась верхом на пони, потому что для ходьбы слишком устала. Никогда раньше Эйлия не была так близко к какой-нибудь горе: возможности исследовать прибрежный хребет в Маурайнии ей так и не представилось. В изумлении смотрела она на водопады, струящиеся с крутых утесов, на клочья облаков, застрявшие в вершинах сосен, как паутина в траве. Действительно будто рядом с небом, подумала она благоговейно. Здесь земля встречается с небесами.
Дамиона пейзажи не интересовали — он тревожно оглядывался на Ану. Вид у нее был изможденный, седая голова склонилась к шее пони. Она уже не пыталась нести кошку на руках, и Серая Метелка свернулась в седельной сумке. Глядя на осунувшееся, морщинистое лицо, Дамион подумал, что делать, если старуха заболеет. Никаких лекарств в отряде не было, кроме запаса трав у Аны.
Сейчас отряд вел Йомар. Военный человек, он знал, что вполне можно идти вперед, даже если болят ноги и спина, и безжалостно подгонял спутников вверх по склону. А они, хотя и злились на него, сами знали, что будут ему потом благодарны. Кое-как бредя вперед, они вышли к двум большим статуям. Два конных изваяния образовали проход.
— Всадники на лошадях, — сказала Ана, поднимая голову. — Идеал элеев: человек правит природой, ум — материей, разум укрощает звериную натуру. Мы дошли до Уровня Людей.
Только голос у нее был слаб.
Все оглянулись назад, на долину. До сих пор все мысли настолько занимал подъем, что никто не интересовался открывающимся видом. Земля окрасилась индиговой дымкой дали, река превратилась в поблескивающую полоску, а дальше виднелась более светлая синева моря. Небо очистилось, если не считать нескольких ватных облачков, так близко, что, казалось Эйлии, только протяни руку — и коснешься их. Они были на высоте вершины, и темные тени их ползли по долине внизу.
Ана нахмурилась.
— Что-нибудь не так? — спросила ее Эйлия, встревожась.
— Вон та тучка, — ответила Ана. — Она плывет против ветра.
Все посмотрели туда. Кучевое кудрявое облако, серое снизу и снежно-белое сверху, двигалось к ним непонятно быстро, выпуская за собой длинные лохматые ленты. В его туманных глубинах вспыхивал сине- белый свет и слышался низкий рокот, вроде рычания зверя.
— Грозовое облако? — подумал вслух Дамион. — Но слишком оно маленькое для грозового фронта. И все остальное небо чистое.
Эйлия вспомнила страшную бурю в долине. От этого непонятного, одинокого и быстрого облака ей стало так же жутко, как тогда. «Оно живое, — подумала она. — Или что-то внутри него живое».
Все повернулись, не сговариваясь, и поспешили вверх по склону. Лошади тоже беспокоились, чувствуя приближение бури. Эйлия оглянулась через плечо и ощутила укол страха, когда увидела, как серая масса облака спускается к ним, закрывая почти все небо. Вот сейчас оно столкнется с вершиной горы, обернет ее и людей своими душными глубинами. И бежать некуда, и спрятаться негде.
Солнечный свет погас, будто задули лампу. Огромная серая тень наползла сверху со скоростью чистокровного скакуна, и тут же вниз потянулись первые шарящие щупальца облака. Вскоре оно было повсюду, густое и липкое. Люди очутились в дымно-темной парной пустоте.
