Для их успокоения я села и написала себе завтрашнюю торжественную речь. Вряд ли, конечно, кто-то там будет ее внимательно слушать, особенно ввиду грядущего фуршета, но тем не менее. Я постаралась и сочинила что-то максимально полезное и нескучное на заданную тему, добавила пару анекдотов, несколько пафосных общих фраз... Должно сойти. Мелькнула мысль, не отослать ли набросок пиранье для цензуры, но я вовремя взяла себя в руки. Что это я в самом деле? Спокойно, Лиза. Не дергаться. Крысы придут, понюхают и уйдут прочь. Никого не волнует твоя драгоценная персона, можешь расслабиться. Строго говоря, с самого начала не надо было напрягаться.
Это было правильно. Напрягаться было совершенно незачем. Все действие прошло гладко и весело, как по нотам, причем я подозреваю, что даже если бы я вообще в этом не участвовала, все равно все было бы точно так же. Для этого там был ведущий. Как я поняла, какой-то известный шоумен. Для меня, конечно, они все были на одно лицо, вернее, все – без лица, потому что я не смотрю телевизор, но судя по тому, с каким придыханием закатывала глаза моя пиранья... Про то, во сколько это обошлось, я благоразумно спрашивать не стала.
Ведущий скакал и прыгал, приветствовал гостей, улыбался, болтал в микрофон какую-то немыслимую чушь, иногда, будто что-то припомнив, совал этот микрофон мне, и я, растянув американскую улыбку, выдавала очередной кусочек своей речи. Гости, кстати, явились не все сразу, а текли равномерным потоком – одни появлялись, другие уходили. Из соображений тесноты помещения это было довольно удачно, но осмысленность каких-то речей от этого резко снижалась. Впрочем, какая там осмысленность, просто тусовка. Почему-то среди гостей опять оказалось много блондинистых русалок. Среди них ярко выделялась одна – действительно очень красивая, высокая златовласая богиня, всюду ходишая под руку с очень, очень товарного вида мужиком, правда, восточной внешности. Но зато высоким, нестарым и неотвратительным. В ушах красавицы сияли бриллианты такого размера, что у меня невольно мелькнула мысль – это сколько же херни пришлось ей выслушать за такие камни? Потом, кстати, пиранья объяснила мне, что это была не кто- нибудь, а сама Ирина З., первая леди московского полусвета и глава всех русалок, и что ее появление на нашем мероприятии само по себе большая честь. Я не стала уточнять у нее, была ли она, да и все прочие русалки, в изначальном списке приглашенных. Интересно, а если они все-таки там были, то как ВИПы или как журналисты? Хотя я бы лично занесла бы их в перечень специалистов, if at all. Пару раз в толпе гостей мелькнуло Дашкино личико. Официанты в черных фартуках разносили подносы с фуршетной закуской и бокалы с шампанским, гости толпились, ведущий верещал что-то свое, я скалилась прилипшей к зубам улыбкой... Всем было ужасно весело.
Время от времени пиранья толкала меня в бок, и я по этой команде выборочно подходила к гостю, на которого мне было указано. Это были полезные связи. Здрасьте-здрасьте, как приятно, очень интересно, счастлива познакомиться, вот моя визитка, приходите еще. При этом я протягивала свою карточку, достав ее из кармана пиджака, где у меня была запасена их целая колода. В ответ мне тоже протягивали картонный прямоугольничек визитки, который я, не глядя, засовывала в другой карман пиджака. В целом все это немного напоминало детскую игру «в пьяницу». Твоя карта, моя карта, у кого старше, тот и победил. В конце концов в одном кармане карточки у меня почти кончились, зато в другом набралась целая колода. Надо надеяться, в ней найдутся какие-нибудь тузы и короли, может быть, даже козырные.
Загадочным образом во всей этой неразберихе выкристаллизовалась не только грядущая, в виде визиток, но и непосредственная материальная польза. В какой-то момент ведущий объявил аукцион на одну из картин – два официанта выкатили ее на стеллаже поближе к народу. Начальную цену объявили в две тысячи (я зажмурилась от стыда – этот пейзаж обошелся мне долларов в сто). Народ неожиданно оживился, замахал руками, начал делать ставки. Ведущий умело подзуживал публику, и в конце концов картина ушла за пять с половиной тысяч, причем деньги мне вручили тут же наличными. Улыбаясь и кивая, я затолкала их все в тот же многострадальный карман. Хорошо, что надела пиджак. Но этим дело не кончилось, потому что до конца вечера у меня купили еще две картины – уже по скромной цене две и полторы тысячи. В карман больше не лезло. Пришлось уходить в уголок и перекладывать деньги в сумку.
Сашка появился ближе к концу вечера. Мы с ним так и планировали, что он не будет светиться с самого начала. Я вообще не хотела, чтобы он приходил, но он сказал, что это не обсуждается. Войдя, Сашка прошелся по галерее, сопровождаемый любопытными взглядами, поздоровался с какими-то из гостей, взял с подноса бокал. Я не знала, подходить к нему на публике или нет, но он, заметив меня в толпе, сделал это сам. Подошел, поцеловал, громко – чтобы все слышали – поздравил с успехом. Тут же к поздравлениям присоединились и все остальные, так что я не успевала благодарить и кланяться. Вечер закончился при полном единении сердец.
На самом деле для меня он окончательно закончился только после двух рюмок водки за поздним ужином в ресторане, куда утащил меня Сашка после презентации. Оказывается, я все-таки изрядно нервничала. Я поняла это только по тому, как быстро и неожиданно побежала по венам горячая волна алкоголя, как сразу легко задышалось и как захотелось петь от радости. Получилось! Все у меня получилось! То ли еще будет!
После праздника, как и положено, наступили будни. Я приходила с утра в галерею, открывала ее, поливала цветочки, немного переставляла стеллажи с картинами... А дальше ничего не происходило. После двух первых дней, которые были довольно плотно заняты оформлением проданных на презентации картин, упаковкой, отправкой покупателям с курьером и вложением денег на текущий банковский счет, никакой деловой активности в моей жизни пока не наблюдалось.
С улицы заходили время от времени какие-то люди, проходили по галерее, мельком оглядывая картины и уходили, не вступая со мной в разговор. Сперва я решила, что их пугали цены. После презентации я уменьшила их, но они все равно оставались малоприличными даже на мой заинтересованный взгляд. Когда, не произнеся ни слова, из галереи ушел третий визитер, я вообще отцепила ценники от картин. Пусть лучше спрашивают, подумала я, это хоть как-то поможет наладить контакт. Но ошиблась. Они все равно все молчали.
В некоторых газетах появились статейки о моей галерее. Пиранья прислала мне небольшую подборку вырезок, из которой я узнала много нового. Оказывается, я активно занимаюсь современным искусством, не чуждаясь антиквариата (стол они, что ли, имели в виду?) и вообще открыта всему новому, что следует даже из названия галереи. Не то, чтобы все это привлекло ко мне толпы посетителей, но все равно было довольно забавно.
Не могу сказать, что я совсем уж бездельничала, несмотря на такую вялую торговлю. Сидя в галерее, я написала, наконец, Нэнси письмо, рассказав о своих подвигах на ниве культуртрегерства и прося у опытного товарища советов. Разобрав колоду визиток, я разложила из нее на столе пасьянс и обзвонила своих тузов и королей. Оказалось, что некоторые из них даже помнили, кто я такая, в результате чего я получила пару приглашений на светские мероприятия. Кроме того, начитавшись в интернете, что так положено, я начала составлять каталог – каталог! – картин своей галереи, что, конечно, было смешно, но нем не менее создавало иллюзию занятости. И еще я искала продавца.
То, что мне понадобится продавец, я поняла уже после первого дня своей работы в галерее. В самом деле, находясь там в одиночку, я не могла даже в банк сходить. То есть могла, конечно, но галерею для этого приходилось запирать, а это совсем уж не дело. Ведь как раз в это время ко мне мог прийти выгодный клиент! И потом, часть картин у меня уже купили, а при том, что их и было немного, надо же где-то брать новые. Для этого тоже нужно куда-то ходить или ездить, а кто же в лавке останется? В общем, продавец был решительно необходим.
Обсуждать это с Сашкой я не хотела. И чтобы по мелочам его не дергать, и потому, что он мне раньше про это говорил, а я отмахнулась. Надо было искать самой. Где? Недолго думая, на следующий же день по дороге на работу я купила любимую газету частных объявлений.
Это великая вещь – такая газета. Мало того, что в ней можно найти все, что угодно, она еще и является точнейшим индикатором тех процессов, что происходят на текущий день в обществе. Я до этого время от времени покупала ее, просто чтобы лучше понять город, в который вернулась через пятнадцать лет, и читала, как детектив. Нет, как сагу. И одновременно как деловую сводку. И как сборник анекдотов тоже.
Но теперь я купила ее по делу. Буду искать работника. Кто мне нужен? Женщина, средних лет, с образованием, на чистую, культурную работу с людьми на неполную ставку. Или даже на полную, но не очень дорого. И таких на рынке было вполне достаточно. Прошерстив раздел «Ищу работу», я наковыряла
