его наизнанку».
О’Коннор выхватил нож и стал ждать атакующего на месте. В последний момент он поднырнул под него, вывернулся, сорвал с того маску и перерезал воздушный шланг. Бывший «морской котик» был очень силен, но О’Коннор обхватил его сзади удушающим захватом, после чего оглянулся назад. Алета без маски на лице, не имея возможности дышать, медленно опускалась на дно пещеры. Напавший на нее мужчина забрал статуэтку и бросился к О’Коннору, который перерезал своим ножом бедренную артерию все еще сопротивляющегося соперника. Вода вокруг них окрасилась кровью. О’Коннор оттолкнул тело своего врага и стал ожидать атаки второго пловца. Он взглянул в сторону Алеты: ее акваланг зацепился за большой сталагмит, из поврежденного регулятора вырывались пузыри воздуха, но он сейчас ничем не мог ей помочь.
Второй аквалангист заколебался, а затем быстро поплыл к выходу из пещеры, сжимая в руках статуэтку. О’Коннор нырнул в сторону Алеты, отцепил ее от сталагмита, и уже вместе они всплыли на поверхность. Алета судорожно глотнула воздуха и закашлялась, а О’Коннор подтащил ее к известняковому уступу.
— Со мной все будет в порядке, — прохрипела она, продолжая кашлять. — Статуэтка!
— Я вернусь за тобой!
О’Коннор взял в рот загубник и снова опустился в воду. Тело первого нападавшего лежало на дне пещеры, и О’Коннор поплыл к выходу на открытую воду. Второй агент ЦРУ уже преодолел узкий проем на входе, и когда О’Коннор оказался на поверхности, он увидел, как тот поднимается на корму своей лодки. Лодка Фиделя дрейфовала неподалеку, но самого старика нигде видно не было.
Действуя интуитивно, по наитию, О’Коннор снова нырнул на дно озера и поднял их нейлоновую веревку, отвязав ее от камня, к которому она была прикреплена. Когда О’Коннор вынырнул, веревка, освободившись от своего якоря, показалась на поверхности. О’Коннор быстро сложил ее в большую петлю, в центре которой расположился сам. Второй пловец завел подвесной мотор, дал полный газ и направил свою лодку прямо на него. О’Коннор дождался самого последнего момента, а затем ушел на глубину. Гребной винт проскочил первую сторону петли, но во второй запутался, и его крепежный штифт сломался. Винт сорвался с вала и, продолжая вращаться, в облаке пузырьков полетел на дно озера. Лишившись своего винта, подвесной мотор «Эвинруд» протестующе взвыл.
О’Коннор последовал за теряющей ход лодкой, задержав дыхание: он понимал, что его противник будет высматривать на поверхности пузырьки воздуха, свидетельствующие о приближении аквалангиста. Он подплыл к носу и вынул свой нож. Затем он осторожно двинулся вдоль борта; как он и ожидал, второй пловец внимательно смотрел на воду позади лодки. О’Коннор переместился еще дальше вдоль борта, держась рукой за планшир, но его противник внезапно обернулся. С безошибочной точностью, выработанной за долгие часы тренировок, О’Коннор метнул нож. Тот блеснул в воздухе и пронзил шею оторопевшего врага.
— Ааааагххх!
Его противник схватился руками за горло и перевалился спиной через корму. О’Коннор нырнул, подплыл к нему через окрашенную кровью воду и взял в смертельный удушающий захват. Сопротивление пловца постепенно слабело, пока полностью не прекратилось, и О’Коннор отпустил его, взглянув в последний раз, как безжизненное тело медленно опускается на дно. Он взобрался на корму лодки и взял нейлоновую сумку со статуэткой. Лодка Фиделя дрейфовала примерно в 200 метрах к северу. О’Коннор сел на борт, прижал статуэтку к груди и спиной вперед кувыркнулся обратно в воду.
Когда О’Коннор вынырнул в пещере, Алета все еще сидела на уступе и пыталась починить перерезанный дыхательный шланг своего акваланга.
— Ты в порядке?
Алета кивнула.
— Они все еще там?
— Они оба мертвы, но думаю, что они расправились с Фиделем.
— Негодяи! Эти сволочи никак не отступятся.
— Не отступятся, и это еще далеко не конец. Но если мы сможем до наступления солнцестояния попасть в Тикаль, у нас все еще есть шанс. — Он положил статуэтку на камень и нырнул на дно пещеры, чтобы подобрать маску Алеты и сумку со слитками золота. — Твой регулятор накрылся, — сказал он, снова вернувшись на уступ, — поэтому мы будем дышать по очереди.
— Спасибо тебе, Куртис. Ты в очередной раз спас мне жизнь.
Тот усмехнулся.
— Все включено.
Вместе они вновь опустились в изумрудно-чистые воды пещеры. Крепко держа в руках сумки со статуэткой и золотом, они медленно поплыли к выходу, по очереди пользуясь аквалангом О’Коннора через каждые три вдоха. Вскоре они выплыли из пещеры; примерно в пятнадцати метрах у них над головой были четко видны две
Фидель лежал без сознания на дне своей лодки, рубашка его была в кровавых пятнах. О’Коннор взял полотенце, чтобы остановить кровотечение.
— Где здесь лучше окажут медицинскую помощь — в Сан-Педро или в Панаячеле?
— Врач есть в Сан-Маркосе, — ответила Алета, заводя мотор.
На маленькой пристани их ждал Хосе Арана, и вместе с О’Коннором они отнесли Фиделя в дом доктора, где Арана остался дожидаться новостей о состоянии здоровья лодочника.
Когда Хосе вернулся, Алета сидела с О’Коннором в саду и рассказывала ему о том, что ей удалось узнать во время сеанса регрессивной терапии.
— Доктор сказал, что с ним все будет в порядке, — сказал Арана, — но если бы вы привезли его чуть позже, Фиделя уже не было бы с нами. — Он взял в руки резную нефритовую статуэтку, восхищенно глядя на работу древнего мастера. — Вы просто молодцы, — добавил он.
— А вы знали, что один из нас мог потерять руку? — спросила Алета; голос ее прозвучал резко.
— Я предупреждал вас, что статуэтка и Кодекс будут тщательно охраняться, — просто ответил Арана, — но сейчас важнее то, что до солнцестояния осталось менее трех дней.
— До отъезда у нас есть еще одно небольшое дельце в Сан-Педро, — сказал О’Коннор. — В дневниках фон Хайссена содержатся неопровержимые доказательства тех злодеяний, которые нацисты совершали в Маутхаузене… а также свидетельства причастности ЦРУ к деятельности гватемальских «эскадронов смерти». Дженнингс, видимо, не знает, где они находятся, но нам необходимо переправить их в безопасное место.
— И как ты собираешься отвлечь Дженнингса? — спросила Алета. — Месса закончится через полчаса.
— А как ты относишься к тому, чтобы исповедаться?
— Что?
— На крыльце церкви я видел объявление. После мессы Дженнингс исповедует прихожан, и, если тебе удастся задержать его в исповедальне, я бы мог спустить сундуки с дневниками с чердака и доставить их на катер.
— А что будет, если он меня узнает?
— Не узнает, при условии что ты будешь под никабом.
— Мусульманской накидкой, закрывающей все, кроме глаз? Он не станет исповедовать мусульманку!
— Сделай вид, что в твоей жизни наступил кризис и ты собираешься сменить веру. Тогда времени у меня будет предостаточно!
— Тогда я точно застряну там на неделю. К тому же я буду выглядеть как белая ворона.
— Ничего подобного, — сказал Арана. — В общине у озера Атитлан есть немало мусульман, и мы живем с ними вместе без всяких проблем. К тому же на многих изображениях Девы Марии она показана в вуали. Так что это просто христианская версия хиджаба.
