на этот раз Альберт плакал не от боли. Он оплакивал свою потерю.
Шепотом он осыпал себя проклятиями за то, что разрушил все своими руками. Этот поцелуй, оставшийся без ответа, отвергнутая любовь и его унижение всегда теперь будут стоять между ними. Разве сможет он теперь взглянуть Шарлотте в глаза? Он же предал ее доверие. Теперь она считает его одним из тех похотливых мерзавцев, которые так дурно поступали с ней в юности.
Альберт поднял голову и с силой провел рукой по лицу. У него есть выбор. Он может совершить невозможное: может найти слова, которые все объяснят, и убедить Шарлотту жить дальше так, будто этим вечером ничего не случилось. Или он может уйти из дома мисс Мэри. Навсегда.
С остановившимся сердцем Альберт подумал, что на самом деле выбора у него нет.
Шарлотта стояла, не двигаясь, и смотрела на дверь, в которую только что выскочил Альберт. Оцепенение, охватившее ее в тот момент, когда он споткнулся, а она схватила его за плечи, медленно рассеивалось. Она приложила дрожащие пальцы к губам, которых несколько секунд назад касались его губы.
Шарлотта закрыла глаза и еще раз попыталась пережить эти короткие, удивительные мгновения. Никогда еще ни один мужчина не целовал ее с такой тихой, всепоглощающей нежностью. При всем своем опыте Шарлотта даже представить себе не могла, что поцелуй может быть таким... красивым. Что еще долго после него она будет не в силах ни шевельнуться, ни вздохнуть, ни поверить, что все это произошло с ней на самом деле.
Хотя она должна была бы знать, что Альберт и не мог поцеловать ее иначе. Он сам был таким – добрым, любящим и нежным. Один Бог знает, как нужна ей эта доброта и нежность. Как нужен ей сам Альберт. И теперь, после того как он прижимал ее к себе и смотрел на нее с таким неприкрытым желанием, Шарлотта знала, что и она необходима ему.
Она понимала, что это неправильно. Что такой прекрасный юноша, как Альберт, не должен желать такую женщину, как она. И самый мучительный вопрос: почему? Почему он хочет именно ее? Может, он был пьян? Но нет, от него не пахло вином. Может, ему нужна совсем не она? Возможно, Шарлотта просто застала его в момент, когда думал о ком-то другом? Или просто мечтал о женщине? Она знала, что у мужчин часто такое бывает, и тогда их может удовлетворить любая случайно оказавшаяся рядом.
Ее сердце отказывалось этому верить. Нет, Альберт не такой. Он порядочный. И целовал он ее потому, что ему нужна именно она.
Но все-таки почему? Зачем нужна этому славному юноше бывшая шлюха? «Потому что парню надо иногда развлечься, дуреха. А ты пять лет никого не хотела, а теперь и тебе приспичило. Вот и дай ему то, что он хочет. Оба получите удовольствие».
Нет! Шарлотта зажала уши ладонями, чтобы не слышать грязных отзвуков собственного прошлого. Прошлого, которое она с помощью Мередит старалась навечно похоронить. Она уже не та женщина. Она стала порядочной и ради себя, и ради Хоуп. И Альберт совсем не тот парень, которому надо просто развлечься. Нет, если он поцеловал ее, значит...
Она небезразлична ему. А он небезразличен ей.
Шарлотта замерла, прижав ладони к груди. Господи, неужели это возможно? Она не позволяла себе даже мечтать о таким чуде. Зажмурившись, она вдруг вспомнила, как стояла в его объятиях словно деревянная и как исказилось его лицо, тогда он это заметил. Ведь он, бедняжка, наверное, подумал, что внушает ей отвращение.
Нет, больше нельзя выносить этой неизвестности. Она должна узнать, как он к ней относится. Сейчас же. Если она не нужна ему – что ж, она примет этот удар, как принимала многие другие. А если... Шарлотта все сильнее прижимала руку к тому месту груди, где неистово билось ее сердце. Так или иначе, но жизнь ее уже не будет прежней.
Шарлотта глубоко вздохнула и быстро поднялась по лестнице. Перед дверью его спальни она мгновение помедлила, прислушиваясь к характерным, шаркающим шагам за ней. Потом, собрав все свое мужество, постучала.
Прошла почти минута, прежде чем Альберт отворил дверь. Их глаза встретились, и Шарлотту поразило безнадежное спокойствие его лица.
– Альберт, я... – сказала она, переступая через порог.
Она замолчала, заметив старый кожаный саквояж, стоящий на аккуратно застеленной кровати. Шарлотта быстро оглядела небольшую комнатку, и ее сердце упало. Даже при тусклом свете единственной свечи она заметила, что в спальне не осталось ни одной его личной вещи. Исчезли расческа и бритва. На стенах уже не висели рисунки Хоуп, которые Альберт сам вставил в рамки и которыми гордился так, словно они принадлежали кисти Гейнсборо. В раскрытом гардеробе не было одежды.
Несколько минут в комнате стояло молчание, которое наконец прервала Шарлотта.
– Что ты делаешь? – с трудом проговорила она, облизнув пересохшие губы.
– Я ухожу, Шарлотта, – ответил Альберт, и его подбородок дрогнул.
Всего три слова. Разве могут три коротких слова причинить такую боль?
– Почему?
Его лицо на мгновение исказилось, потом опять стало бесстрастным. Глядя на открытый саквояж, он тихо сказал:
– Просто мне надо уйти.
В сердце Шарлотты вспыхнула искорка надежды. Он не казался бы таким несчастным, если бы она была ему безразлична. Сейчас или никогда.
– Ты уходишь из-за меня, Альберт? – спросила она, собрав все свое мужество.
Он вздрогнул и ничего не ответил, глядя на нее потемневшими от боли глазами.
– Ты уходишь из-за того, что сейчас произошло между нами? – повторила Шарлотта настойчивее.
Бледные щеки Альберта вспыхнули.
– Прости меня, Шарлотта. Я...
– Я пришла сюда не за извинениями, Альберт. Я хочу понять, почему ты поцеловал меня.
– Я просто потерял голову. Не знаю, о чем я думал.
– Ты думал обо мне или о ком-то другом?
– О ком-то другом? Что это значит? Шарлотта взволнованно прижала руки к груди:
– Это меня ты целовал, или на моем месте могла быть любая другая женщина?
Тысяча эмоций отразилась на лице Альберта: непонимание, удивление, недоверие и, наконец, гнев.
– Я никогда не смог бы использовать тебя так, Шарлотта.
Ее колени чуть было не подкосились от облегчения и вспыхнувшей надежды.
– Значит, этот поцелуй...
– Был ужасной ошибкой.
– Почему ты так говоришь?
Альберт смотрел на нее так, словно решил, что она свихнулась. Потом коротко и горько усмехнулся:
– Ты так перепугалась, что ошибиться было невозможно. Я не виню тебя, конечно. Я не должен был прикасаться к тебе.
У Шарлотты сжалось сердце.
– Я не испугалась, Альберт. Я удивилась. Я не могла понять, почему ты целуешь меня. Так целуешь.
– Как так? Как глупый неопытный юнец, ты хочешь сказать? – Он почти выкрикнул эти слова.
– Нет, так, как мужчина целует женщину, которая ему небезразлична. Которую он... любит.
Альберт мечтал провалиться сквозь пол. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким униженным. Как мог он так выдать себя одним несчастным, неуклюжим поцелуем?
– Ты так целовал меня?
Все силы оставили Альберта, когда он услышал этот тихий вопрос. Наверное, надо было все отрицать, чтобы избавить себя от жалости и стыда. Но какой смысл? Конечно же, она уже все поняла и не поверит ему. К тому же терпеть ее жалость ему остается совсем недолго. Сейчас он уйдет из этого дома навсегда.
