сторонники Коллинза, бойцы проповедника Джона. Они были быстры. Беспощадны. Пока он наблюдал картину боя, полегли еще несколько его ребят. Теперь силы сравнялись.
Он должен был что-то предпринять. С трудом он толкнул вверх подъемное окно. Людей нужно было приободрить. Им нужно было указание, а он как раз видел, с какой точки удобнее нанести решающий удар. Если бы только он смог до них докричаться. Полностью открыв окно, Магнус зафиксировал раму в одном положении деревянным бруском и высунулся наружу.
— Бруно! — крикнул он. — Действуйте синхронно! Вы потеряли ритм.
Он видел, что Бруно слышит его, но не может отвлечься от своего противника. Бруно попятился назад, а потом ловко сделал выпад. Голодранец среагировал и поставил блок, но Бруно уже взмахнул своим мачете. Он сбил противника с ног, хотя и не сумел отрубить ему голову, как надеялся. Мачете раскроил мужчине нижнюю челюсть, и на мгновение мелькнула белая кость, прежде чем хлынул поток крови.
Словно не замечая раны, противник Бруно молниеносно развернулся и бросился в атаку. Как его удары достигли цели, Магнус даже не заметил, но вот уже и Бруно зашатался, а черты его окровавленного лица исказила гримаса боли.
— Не останавливайся! — кричал Магнус. — Перехватывай инициативу!
Худой человек не стал добивать Бруно, вместо этого позволив тому восстановить равновесие. Гордость Бруно была задета куда сильнее, чем его лицо. Казалось, он не заметил, что ему дали шанс, и бросился на своего обидчика, как на ребенка, которого собирался выпороть. Вокруг, по всему двору, корчились от боли бойцы в длинных черных пальто; лезвия их ножей по-прежнему были чистыми.
— Идиоты, — пробормотал Магнус. Он начал просчитывать варианты. Что, если они прорвутся в дом? Сколько у него осталось охраны?
Он услышал звук, как будто хлопнула тяжелая деревянная дверь, и у него за спиной прошелестели по ковру шаги. Он выпрямился и стал поворачиваться, чтобы встретиться лицом к лицу с неприятелем, но не успел. Через мгновение он почувствовал, как маленькие руки толкают его назад.
Теряя равновесие, он расслышал хихиканье.
Но он уже летел вниз.
Глава 25
Коллинз не был привычен к схваткам, но это не имело значения. Между ним и всеми его сподвижниками пульсировал некий сигнал, координирующий их движения. Они дрались так, будто были единым организмом, и каждый был его частью. Сигнал подчинялся своему ритму, который нарушал синхронность действий противника. Вот почему враг получал увечья, а они нет. Это было подобно танцу. Плохие танцоры выбывали из игры.
Он не испытывал никаких чувств по отношению к врагу. Ни жалости, ни уважения. Как — он это знал — и его сторонники. Люди, которые противостояли им, были представителями низшего порядка. И им лучше было отойти в сторону.
Когда Рори Магнус выпал из окна второго этажа, Коллинз уловил это движение периферийным зрением. Он продолжал драться, но его противники вдруг как-то сразу сникли, и их кураж улетучился. Их лидер беспомощно висел на решетчатой ограде: средство защиты обернулось против него самого. Когда люди Магнуса отступили к дому, Коллинз огляделся по сторонам.
Сорок человек лежали мертвыми или без сознания на гравии подъездной дороги. Среди них не было никого из тех, кто пришел с Коллинзом. И один-единственный звук возвещал о том, что сражение окончено: крик Магнуса.
Если бы он отлетел чуть дальше от дома, то рухнул бы на голову и, возможно, умер бы мгновенно. Но вышло так, что он зацепился ногами за ржавые прутья ограды. Чуть ниже колен плоская горизонтальная скоба удерживала его от падения на землю. Он был грузным человеком, и прутья не просто его пронзили. Они порвали мягкие ткани от середины бедра до коленной чашечки и проникли глубоко в голени. Из каждой раны торчали острия прутьев. Тело Мясного Барона как будто было подвешено на решетке.
Под пристальным взглядом Коллинза боль и осознание тяжести повреждений проникали в больное сознание Магнуса залпами тысяч огненных стрел. Он умолял, чтобы его спустили вниз, и в его голосе трудно было распознать человеческие нотки. Кровь приливала к его голове, и с каждым новым криком он багровел все больше. Коллинз мог видеть, как вздулись вены на шее Мясного Барона, а его щеки, казалось, готовы были лопнуть от растущего давления.
Бруно двинулся к хозяину, и кое-кто из охранников последовал за ним. Коллинз поднял руку, и этого было достаточно, чтобы их остановить. Гем временем Магнус пытался высвободиться. Все, что он мог, это попытаться подняться к самому верху решетки, с тем чтобы соскочить с прутьев. Но ржавые прутья уже были мокрыми от крови, его руки бесполезно скользили по ним, и с каждым движением прутья проникали еще глубже в его тело. Было ясно, что он слишком толстый и слабый и шансов на освобождение у него нет. Но Коллинз подумал: «Никогда не знаешь, на что способны люди, когда на кон поставлена их жизнь». Все- таки хотелось посмотреть, из какого теста был сделан Магнус.
Крупное тело сотрясалось от слез злости и беспомощности, пока он стонал и молил о помощи, которая все не шла.
Коллинз подал знак Стейту и Вигорс.
— Уведите этих людей в дом.
Его сподвижники загнали измученных бойцов Магнуса в парадную дверь.
— Постой, — обратился Коллинз к Бруно. — Ты останься.
Бруно обернулся, и Коллинз подошел к нему.
— Отведи меня к Шанти.
Свет больно ударил в глаза, так что ему пришлось зажмуриться. За ним пришли люди Магнуса, или тот сам явился, и пытка, какой бы она ни замышлялась, теперь должна была начаться.
Рука, которая опустилась в карцер и потащила его наверх, была теплой и сильной, а ее прикосновения было достаточно, чтобы убедить его в том, что он в безопасности. Это была рука Джона Коллинза.
— Давай-ка мы тебя почистим. Нельзя, чтобы дочери видели своего отца в таком состоянии.
— Ты нашел близняшек. Они?..
— Ты сам все увидишь, как только мы смоем с тебя всю эту мерзость. Пойдем.
Без электричества душ работал как гибкий шланг для полива. Коллинз направлял на Шанти струю, пока тот быстрыми движениями смывал с себя грязь.
— Надень это, — сказал Коллинз. — Конечно, размер не твой, но пока сойдет.
Он передал Шанти одежду и сапоги павшего охранника. Зная, что выбора нет, Шанти без колебаний облачился в чужую одежду. В черном пальто, с бородой и длинными волосами, он был похож на человека Магнуса.
— Вы нашли мою жену?
Шанти видел, что Коллинз колеблется и не решается сказать правду. В конце концов прозвучал короткий ответ:
— Она умерла, Ричард. Мне очень жаль.
Шанти закрыл ладонью рот, словно вынося мысленный приговор.
— Ее похоронили за территорией поместья, — сообщил Коллинз. — Я могу показать тебе место, если хочешь, но нам надо торопиться.
Шанти поднял на него взгляд.
— Нет, — сказал он. — Это не обязательно.
Коллинз вывел его из подвала, и они поднялись на первый этаж. Гема и Гарша ожидали в гостиной Магнуса. Увидев отца, они бросились к нему. Он встал на колени и обнял дочерей, принялся целовать их в голову, гладить по волосам. Он все не мог решиться спросить, что с ними сделал Магнус. Когда к нему наконец вернулся дар речи, он произнес: «Он сделал вам больно?»
Они покачали головой, и Шанти заплакал. Коллинз положил руку ему на плечо.
